Виктория Тимофеева - Рожденный бегать

© Виктория Тимофеева, 2018

ISBN 978-5-4490-7751-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Здравствуй дорогой читатель! Читая этот рассказ ты окунешься в жизнь жокеев и скаковых лошадей. Так же как и они столкнешься с проблемами жизни и не только. Все события были выдуманными и все совпадения с реальной жизнью, случайность. Я не в коем случае не хочу менять ваше мнение о конном спорте, я хочу показать отрывок одной из жизни человека, который так же как и многие затянуты этими прекрасными животными в конный мир. Так же я хочу показать что конный спорт серьезен и даже опасен, за грацией и красотой скрывается кровь, пот и переломы. Всем известно что падения оборачиваются смертью, к несчастью это так.

На самом деле с лошадьми общаться нужно, это добрые животные, которые к тому же очень преданные человеку. Рассказ не несет в себе глубокого смысла, все это плод моих воображений и фантазий.

Кратко вам расскажу. На конюшню к знаменитому тренеру, Якобу. привозят пару лошадей, одна из этих лошадей, маленький жеребец. Жеребца называют Superior Angel, делают ему документы и начинают приучать к скаковой жизни. Так же, на конюшне занимается потенциальный жокей, Вильям, который, на данный момент, занимался с лошадь Monalizza, но тренер решает все наоборот, он поручает так же заниматься с молодым жеребцом чтобы после заездки и удачных тренировок стартовать с ним на первых скачках. Почему-то тренер уверен, что именно эта лошадь та, которая нужна скаковому миру, именно так, которая способна бежать без остановки. Что происходит дальше, вы можете узнать начав читать книгу…

«Из дали, бредя по полю полных ромашками и овса, где быстро бежит ручей чистой воды. Над ним склоняется ива, распустив свои длинные прутья над водой. Рассвет встречают макушки зеленых сосен. Солнце показывается из-за горизонта и пропускает свои лучи чрез стволы стройных сосен, которые отбрасывают свою тень на несколько метров. Лучи уже освещают и греют дорожку ипподрома, лошади давно проснулись и ждут своей доли чистого и свежего сена.»

Прозвенел будильник, на часах 5:30 утра. Каждый день начинается с того, что я не могу найти свои носки. Приходя вечером с работы, я ложусь на кровать и сразу же засыпаю, ни чего не помня при этом. Когда уже осталось только надеть часы на мою тонкую руку, я надеваю старые, дедовские тапочки и, шаркая по полу, иду на кухню что бы поставить пригорелый чайник на плиту. Уже к 6:20 я выбираюсь из дому и закрываю чуть ржавым ключом замок из медной стали. Идя на остановку, каждый день замечаю прекрасную картину. Над маяком каждое утро, не спеша, медленно и загадочно проплывают яркие багрово-красные облака. Солнце только-только вылезает из-за моря.

Садясь в полуразваленный, синий старый пазик, который гудит как мотор от корабля, чувствуешь каждые свои косточки, которые, едя, можно спокойно пересчитать. Рассвет меняется на розовый, облака скрываются вдали и меняются на чистое свежее светло-голубое небо, на котором еще есть отблик полумесяца с ночи. Выходя из автобуса, чувствуешь свежесть чистейшего воздуха полей и леса. Солнце освещает мою заросшую крапивой тропу в поле, пробираясь через такие заросли можно и ожогов себе нахватать. Но все же в поле, где царит гармония, где из леса доносятся тихие, звонкие пения птиц. Где тракторист работает каждый день, где бабы выходят из своих домов, что бы покормить скот с утра по раньше, можно напрочь заблудиться в своём рассудке. Хорошо, что мое место назначение находится всего в нескольких метрах от остановки.

Уже пройдя всё поле, издали показываются несколько верхушек черепичных крыш, флюгера задевает тихий ветер, деревянные заборы нагреты лучами теплого солнца. Когда уже забираешься на вершину небольшого холма, ты видишь всю прелесть. Две конюшни непосредственно стоят посередине полей, их окружает немой лес, где видно только первый ряд деревьев. На скаковой дорожке работают знакомые ребята. Даже в дали можно увидеть тренера, в солнечных очках и потрепанной кепке, который стоит, перекрестив ноги и сжав в руке свой старый секундомер. В самых дальних левадах* пасутся племенные* кобылы и кобылы-матки. В самых ближних беззаботно играют, как маленькие жеребята жеребцы-чемпионы.

И вот ворота раскрылись, снова и снова, раз за разом наматывает круги Dien Rouz. Розы около конюшен распустились и показали себя во всей красе.

* Dien Rouz – кобыла моего лучшего друга на конюшне. Резвая и быстрая, во многих мелких скачках выигрывает. В крупных Оксах* остается с 3 по 5 места. Джон, так звали моего лучшего друга, работает над ней. С каждой тренировкой она показывает результаты лучше, чем на предыдущих тренировках.

Открыв главные двери в конюшню, где я занимался, я ясно почувствовал запах такого приятного и свежего сена, смоченного в воде. Услышал приятное ржание лошадей, их нежное фыркание бархатистыми носиками. От знакомого денника* раздавались звуки биения подкованного копыта об стенку дверцы. Подойдя ближе, я увидел знакомый нос высовывающийся из проема, это был мой маленький Superior Angel. Маленький жеребчик, имевший плохую родословную, но при этом его данные были прекрасны. Высокий и стройный, рыжей масти, которая была похожа на яркий пламенный огонь. На всех четырех ногах отсвечивали белоснежные гольфы*, проточина* была во всю голову. Легкая и бархатистая грива нежно-бежевого оттенка, хвост напоминал хвост у чистокровного арабского скакуна прямиком из пустынь. Когда его только привезли, тренер поручил вырастить из него приличную лошадь. На самом деле только я с тренером знали его настоящую родословную, ни чего необычного там не было, грубо говоря обычный колхоз. Я начал понимать, что означает любить лошадь не по породе. Это был удивительно умный жеребенок, он быстро, даже слишком, быстро учится всему, что я ему говорю. Я уверен, что из него получится вырастить настоящую скаковую лошадь.

В левадах он бегает, как кажется, лучше, других скаковых лошадей со стажем. Он резвый, выносливый и игривый парниша. Ему уже почти стукнуло 2 года, и осознавать, что скоро испытание я не хотел, почему? Да я и сам не знаю, как известно скачки, дело гиблое, мало ли что, тренер мне голову быстро оттяпает. Все же надо готовиться. Когда ему стукнет полноценных два года, думаю, тогда он начнет работать в полную силу.

По проложенным камням, где накидана слома после завтрака, я пошел, чтобы взять нужную амуницию. Знакомое мною седло уже запылилось. Давно с ним ни кто не работал. Все же еще дед мой с ним занимался. Как по его словам это седло приносило счастье, но после того как дедушка попал в больницу из-за несчастного случая на скачках, это давнее седло больше не трогали. Да и я особо не брал это седло, готовил его для особого случая.