Егор Куликов - Забвение

– Здорово, ребята, – гаркнул Стёпа.

Ребята вздрогнули и тут же скучковались. Пять человек, отметил я.

– Здорово, батя, – взял слово парень лет двадцати пяти и вышел вперед.

– Вы стрелу забивали?

Короткостриженый скосил взгляд на своих, затем ответил:

– Ну мы.

– Насчет той точки? – Стёпа кивнул в сторону ларька.

– Да. А ты хозяин?

– Я хозяин, – пересилив себя, сказал я и гордо приподнял подбородок.

– Расклад такой, ты башляешь нам долю, а мы тебя не трогаем и не лезем в твои дела. Но при одном условии. Не барыжь наркотой и стволами. Понятно?

Я посмотрел на Стёпу. Тот молчал.

Поскрипывая кожанкой, парень продолжил:

– Тут до тебя был один фраер, который отказывался нам платить. В итоге мы его вынудили продать эту точку. Кстати, мы знаем, что точка прибыльная, поэтому не скули, что у тебя нет денег и ты не наторговал. Скажем так, закидываешь пару сотен в неделю, и мы живём в мире. Идёт?

– А вы кто такие? – спросил я, не понимая, как вообще у меня эта фраза сформировалась в голове и как я её с такой легкостью произнес.

– Мы? – парень удивился вопросу и громко заржал. Команда поддержала главаря хохотом. – Тебя это нисколько не должно волновать. Твое дело барыжить шоколадками и засылать нам долю.

– Я понимаю, просто вчера ко мне приходили люди от Серёги Сквозняка и сказали, что я должен засылать долю им. Вы не от него случаем?

Боковым зрением, я заметил, как Стёпа выпятил нижнюю губу и одобрительно закивал на мою хитрость.

Парни немного замешкались. Несколько секунд молчание висело между нами, и никто не решался его нарушить. Главарь ещё раз обернулся на своих и, получив утвердительный ответ, сказал:

– Серёга Сквозняк работает не по этому району. Мы не от него. Но тебе лучше засылать нам.

– А вы точно с ним договоритесь, чтобы не платить и одним, и вторым?

– За это не очкуй. Утрясём. Тебе главное нам откашлять пару сотен. Мы дали тебе пару недель развернуться, так что давай. Завтра вечером к тебе подойдёт наш человек и скажет, что он от Вани Художника. Отдашь ему деньги и не увидишь нас до следующей недели. Всё понятно растолковал?

Я взглянул на Стёпу. Стёпа едва заметно кивнул.

– Договорились.

Мы пожали руки и разошлись.

Уже сидя в кафе и попивая горячий чай, я спросил у Стёпы:

– Ну что скажешь?

– Я немного в замешательстве. Вроде молодые ребята, ещё не окрепли и не чувствуют почву под ногами, но в тоже время уверенно дали отпор Сквозняку. То ли на понт берут, то ли реально Сквозняк тут не работает. Короче, деньги им пока давать не следует, потому что почувствуют запах наживы и присосутся, как клещи к дойной корове. Лучше добровольно уйти под крышу к Сквозняку. По крайней мере, там хотя бы надёжнее, и точно знаешь, что за тебя, если какие рамсы будут, впрягутся его люди. А с этими тёмными лошадками ничего не известно.

– Мне скрываться, что ли, от них?

– Первое время да. Я завтра подниму старые связи, глядишь, и выйду на кого-то из людей Сквозняка. Там будет видно. А пока что ложись на дно и не рыпайся. На всякий случай держи травмат. В армии служил, думаю, разберёшься.

Стёпа под столом передал пистолет, который я тут же спрятал за пазуху.

– Может мне закрыть пока эту точку. Ну пока не утрясётся.

– Не нагоняй панику. Продавцов они не тронут, им это не выгодно. Им ты нужен. Хотя и тебя они не должны тронуть. Припугнут, может, по голове настучат, если поймают, но на первый раз ничего серьезного быть не должно. Так что упади на дно, пока я с тобой не свяжусь.

– Сделаю, – с некоторой долей отчаяния сказал я.

Перед сном Катя опять спрашивала, что же такое случилось, но я был непреклонен. В этот раз я подготовился к разговору и привёл весьма убедительные доводы. Вроде бы поверила.

Два дня не выходил из квартиры. Постоянно смотрел в окна и не расставался с травматом, который приходилось скрывать, в том числе и от Кати.

Звонила тётя Люба, доложила, что подходили какие-то странные типы и спрашивали какого-то художника. Говорили про какие-то деньги. Я успокоил её, сказав, что всё уладил. А у самого сердце кольнуло. А вдруг всё-таки эти ребята не выдержат и припрут тётю Любу к стенке. Ведь на мне грех будет.

С этими мыслями прожил ещё пару дней, пока Катя не выгнала на улицу за продуктами.

Я возвращался около восьми. Снег шуршал под ногами. Редкие фонари освещали истоптанные тропинки.

Два тёмных силуэта я заметил ещё возле магазина, но не придал этому значения.

Почувствовал что-то неладное, когда подходил к подъезду, и эти два силуэта ускорили шаг. Нащупал в кармане травмат, боковым зрением следя за ними.

Когда открыл дверь, они сорвались с места и побежали.

Я бросил пакет, ворвался в подъезд и попытался закрыть дверь. Не успел. Сунули ногу.

Одной рукой держался за ручку, а второй судорожно доставал травмат.

Достал, сунул в проём и выстрелил. Всего четыре патрона, надо беречь. Послышались крики и мат. Дверь перестали дёргать, но ногу не вынули. Я вновь направил пистолет в проём и выстрелил. Чья-то рука в кожаной куртке схватила дуло пистолета и дёрнула на себя.

Либо я держу двумя руками пистолет, либо держу дверь. Я выбрал пистолет, и металлическая дверь тут же распахнулась. Я направил пистолет на молодого паренька и выстрелил снова. Он завизжал и, скорчившись от боли, упал на пол. Второй, высокий и худой как палка, пнул меня ногой.

Я отлетел к лестнице, перевернулся и сильно приложился головой о перила. Голова наполнилась звоном, а зрение потеряло четкость. В полуобморочном состоянии направил пистолет на выход и вслепую спустил курок. Видимо, попал, так как высокий схватился за ляжку и запрыгал на одной ноге.

Я вскочил на ноги и, плавая в тёмном подъезде, рванул к лифту. Ноги заплетались в узлы. Опираясь о грязные стены, добрался до него и нажал кнопку.

Проклятые двери медленно разъехались в стороны.

Только бы успели закрыться. Только бы успели…

Нервно жал на кнопку пятого этажа, наблюдая, как двери начинают съезжаться. Перед самым закрытием просунулась рука, и двери пошли в стороны.

Пистолет тихо щёлкнул вместо того, чтобы всадить пулю в этого длинного упыря.

Я тут же получил удар в лицо и затылком раскрошил зеркало. Длинный влетел в тесный лифт и локтем задел меня по виску. Выронив пистолет, я вжался в угол, закрыв голову руками.

Несколько ударов пришлись по голове, но слабые. Едва ощутимые в пылу драки.

Двери всё-таки закрылись, и лифт дёрнулся вверх. Мы были зажаты в этом крохотном пространстве. Я и этот парень.

Оттолкнувшись от стены, я врезался в парня и приплюснул его к противоположной стене. Лифт замер на месте.

Промелькнула шальная мысль, что мне довольно крупно повезло, что мы оказались заперты в этой конуре метр на метр. Я среднего роста, и мне есть где размахнуться, а этой шпале тут совсем неудобно. Эта мысль вселила уверенность, и я наконец-то оторвал руки от головы.