Артур Копит - Конец света с последующим симпозиумом

Трент.Как вы сказали?

Берент.Послушайте. Если американская ядерная мощь будет использована для поддержки внешней политики — в частности, с помощью угрозы войны — тогда нам нужно учиться вести такую войну рационально. Ясно? Понятно?

Трент (стараясь преодолеть потрясение). Боюсь, что нет.

Берент.Мы должны учиться вести ядерную войну рационально. Простите, у меня встреча, на которую я не могу не пойти. Если хотите продолжить беседу завтра, мой секретарь назначит вам время. Не уверен, был ли я вам полезен.

Свет с Берентаснимается. Ошеломлённый Трент смотрит в пространство невидящим взглядом.

Трент.Я совершенно не представлял себе, как быть дальше… Поэтому позвонил Стоуну. Сказал, что понял, откуда он взял идею, будто мы обречены. Он сказал: «Вы не могли понять». Я спросил, почему. Он сказал: «Потому что вы ещё недостаточно долго занимались этим делом». Я сказал, что занимался достаточно долго, чтобы понять, какие страшные безумцы мечутся вокруг нас. Он сказал: «Поверьте мне, они не так уж безумны, продолжайте в том же духе, у вас всё идёт прекрасно». Ему-то легко говорить. Я позвонил секретарю Берента и договорился о новой встрече. Она предложила встретиться за ленчем. Я не был уверен, не скажется ли его присутствие на моём пищеварении, однако согласился. Мы встретились в маленьком японском ресторанчике, где он частенько бывал, полагаю, из чувства вины за бомбардировку Японии. Мы сидели на циновках, скрестив ноги, что делало беседу ещё более похожей на истязание. Над всем этим царило ощущение нереальности происходящего.

Звучит японская музыка. Тренти Берентсидят на циновках, их обслуживают.

Берент.Хотите чаю?

Трент.Да, спасибо.

Берент (наливает себе). Итак, на чём мы остановились?

Трент.Вы сказали что-то насчёт необходимости для нас вести ядерную войну рационально.

Берент.Совершенно верно. Понимаете, хотя можно довольно убедительно доказать, что ядерная война по сути представляет собой акт безумного отчаяния, и это не означает, что ты должен воевать кое-как.

Трент.Понимаю. (После паузы.) Конечно, из этого вроде бы можно заключить, будто, по вашему мнению, можно победить в ядерной войне.

Берент.Отнюдь! В ограниченной ядерной войне — да, можно. Никто не может выиграть всеобщую ядерную войну. Если, конечно, другая сторона решит не наносить ответный удар, на что нельзя рассчитывать. Хотя! Я должен сказать… (Даёт краткую, резкую команду официантке на беглом японском.) Хотя, должен сказать, во всех сценариях, какие я только видел, сторона, которая наносит первый ядерный удар, без сомнения выигрывает. Особенно если ты используешь то, что мы называем «контролируемым ограниченным ударом по противнику». На деле же ты поражаешь всё, кроме городов.

Трент.В этом и состоит ограниченность удара?

Берент.Именно. Города противника сохраняются как заложники. А дальше ты поступаешь следующим образом… Простите, будете есть палочками?

Трент.Да, палочками.

Берент.…поступаешь следующим образом: говоришь ему, противнику, что ты уничтожишь города, если он не капитулирует. Всё это вполне разумно, если — большое «если», очень большое «если»! — если у тебя есть соответствующая система гражданской обороны. В таком случае даже если русские нанесут ответный удар, ты сможешь выдержать этот удар и ещё располагать достаточным потенциалом, чтобы опять ударить по ним. И на этот раз стереть их в порошок. Вот что я имею в виду, когда говорю о надёжности. Я только что описал вам надёжную стратегию ядерного нападения и обороны. А чем мы располагаем сейчас, это, извините мой французский, детское дерьмо. (Даёт короткое указание официантке по-японски.)

Официанткакланяется и уходит.

Полагаю, вы не говорите по-японски?

Трент.Нет. А что? Передаёте ей какие-то секреты?

Берент.Секреты? Я не посвящён ни в какие секреты.

Официанткаприносит блюдо с лапшой.

А, благодарю вас. Ну вот. Знаю ли я на самом деле, как вести ограниченную ядерную войну? Вообще нет. Никто не знает. Никто её не вёл. Мы закрутим-завертим её, а кто знает, что из этого получится? И всё-таки, если мы не готовы, мы сами сваримся в котле. О'кей. Так что же я предлагаю?

Трент.Вы совсем не едите.

Берент.Я не голоден. Так что же я предлагаю? Я предлагаю дать русским чёткий сигнал, сигнал в том смысле, что если вы будете валять дурака с нами, мы сваляем с вами такого дурака! Только такой разговор они и понимают. Как мы приступим к нему? Сначала мы производим ракету «МХ», подводно-ядерную систему «Трайдент-2», ядерную ракету «Першинг-2» и крылатую ракету. Для чего мне нужны все эти вещи? Потому что они обладают возможностью поражать укреплённые цели. Если мы и те, другие, попадём в кризисную ситуацию, я хочу обладать возможностью разоружить их до предела.

Трент.Разоружить?

Берент.Удалить. Хирургическим путём. Вырезать — как можно значительнее — их военный потенциал.

Трент.Насколько я понимаю, это называется первым ударом.

Берент.Гм… нет.

Трент.Разве нет?

Берент.Нет.

Трент (после паузы). Почему нет?

Берент.Потому что сам термин — агрессивен. А это оборонительный акт.

Трент.Понятно… Чисто из любопытства: как вы его называете?

Берент.«Предвосхищающее возмездие».

Трент.А!

Берент.Кое-кто предпочитает термин «упреждающий удар», но с ним может выйти немножко нескладно. Потому что, если ты чувствуешь, что они собираются упредить тебя, тогда всё, что тебе остаётся сделать, это переупредить их.

Трент (входит во вкус). И, конечно, если им как-то стало бы известно, что ты пронюхал об их планах и собираешься переупредить, им пришлось бы обсуждать возможность перепереупреждающего удара. И, понятно, в подобных рассуждениях можно сильно запутаться.

Берент.Верно. Предвосхищающее же возмездие охватывает всё. К сожалению, мы не можем даже думать о нём, пока у нас нет соответствующих видов вооружений.

Трент.А у нас их сегодня нет?

Берент.Нет, сэр, у нас нет.

Трент.Я понимаю, вы сейчас потеряете ко мне всякое уважение. Но не допускаете ли вы мысли, что нам бы жилось лучше без всех этих штуковин?

Берент.Конечно!.. Если бы их не было у русских.

Трент.А у них они есть?

Берент.Они работают над ними.

Трент.Когда же это кончится!