Дмитрий Мережковский - Данте. Киносценарий

Данте, уже причастившись, лежит на постели, в длинной, темно-коричневой грубого войлока, подпоясанной веревкой, монашеской рясе нищих братьев св. Франциска. Руки сложил крестом на груди и закрыл глаза, с таким неподвижно-каменным лицом, что смотрящие на него не знают, жив он или умер.

— Кончился? — спрашивает государь шепотом на ухо врача.

Нет, еще дышит, отвечает тот, приложив ухо к груди умирающего.

Данте вдруг широко открывает глаза и произносит громким внятным голосом:

О clemens, o pia,

О dulcis Virgo Maria!

Верую в Три Лица Вечные, Отца и сына и Духа Святого. Три — Три — Три!

Тело его то пылает в жару, как в вечном огне, то леденеет в ознобе, как в вечных льдах. Но больше, чем тело, страдает душа: все еще не знает он, надо ли было делать то, что он сделал, или не надо; спас ли он душу свою, погубив ее ради Того, Кто велел погубить, или, спасая ради себя, погубил?

Бело-белое, в черно-красной мгле, пятно стоит перед его глазами, и он знает, что будет вечно стоять, никогда не уйдет. Все не может понять, что это; может быть, забеленное оконце в стене? Нет, что-то другое, неизвестное. Вдруг понял: белое, ледяное и огненное вместе, леденящее и жгущее, есть вечная мука ада вечная смерть. Но только что он это понял, как услышал тихие, знакомые шаги, и на ухо шепнул ему знакомый, тихий голос.

— Не узнаешь? Смотри, смотри же: это я, я, Беатриче!

И он увидел наяву то, что некогда видел во сне, в видении:

Тихо уста припали к устам, и этот первый поцелуй любви был тем, что казалось людям смертью Данте, а для него самого было вечною жизнью — Раем.

Месяцев через восемь по смерти Данте, после бесконечных поисков пропавших песен «Рая», когда перестали их искать, думая, что они безнадежно потеряны, или даже вовсе не написаны, и когда сыновья Данте, Джьякопо и Пьетро, начали, с «глупейшим самомнением», присочинять от себя эти песни, Данте явился Джьякопо во сне, «облаченный» в одежды белейшего цвета и с лицом, осиянным нездешним светом.

Ты жив, отец? — спросил его Джьякопо.

— Жив, но истинной жизнью, — не вашею, — ответил Данте.

— Кончил ли «Рай»?

Кончил, и взяв его за руку, он повел его в ту комнату, где спал живой и умер; прикоснулся рукой к стене и сказал:

— Здесь то, чего вы искали.

Спящий проснулся. Час был предутренний, но еще темно на дворе. Встав поспешно и выйдя из дому, Джьякопо бежит к мессеру Пьетро Джиардино и рассказывает ему о чудесном видении. Тотчас же оба спешат в дом, где жил Данте, находят указанное на стене место, нащупывают прибитую к нему циновку и, потихоньку отодрав ее, видят никому не известное «оконце», где лежит пачка листков.

— Что это? спрашивает Пьетро, весь дрожа и бледнея.

Трудно прочесть, вон сколько наросло плесени от сырости, — отвечает Джьякопо, тоже весь дрожа. — Надо бы снять…

— Тише, тише, мессер Аллигьери, как бы не рассыпались! Если бы еще немного дольше пролежали, истлели бы совсем!

— Дайте свечу поближе, вот так…

Джьякопо развязывает истлевшую нить красного шелка на пачке листков, осторожно снимает ножом белую плесень с почерневшего верхнего листка и читает глухим дрожащим голосом:

— Сколько пачек? — спрашивает Джиардино. Джьякопо считает.

— Тринадцать.

— Значит, весь «Рай». [92] По «Жизни Данте» Боккаччо.

— Да, весь. А ведь это чудо, мессер Джиардино, святого Данте первое чудо!

— Первое, но, может быть, не последнее…

Глядя на окно, озаренное первым лучом восходящего солнца, мессер Джиардино крестится.

— Слава Отцу, и Сыну, и Духу Святому! Аминь.

«Рай». Песнь X, ст. 139–148.

Данте Алигьери (1265–1321).

Беатриче Портинари (?-1290), в замужестве — монна Биче де Барди.

Oтец Бетариче — крупный флорентийский меняла.

Алигьери Бэлла(? — 1271) — мать Данте.

Речь идет о празднике 1 Мая 1274 г.

«Новая жизнь» Данте, II.

Донато Элио — Карфагенский епископ (IV в.), ученый раннего средневековья, участник движения, требовавшего осуждения христиан-отступников в период гонений, автор учебников по латинской грамматике, которые служили основным пособием для изучения латинского языка в Западной Европе на протяжении всего средневековья.

Епископ в г. Авила в Испании (вторая пол. IV в.), проповедник аскетизма.

Франциск Ассизский (1181 или 1182–1226) — Итальянский религиозный деятель, католический святой. Канонизирован в 1228 г. Проповедовал аскетизм, любовь к ближнему и братство. Основатель братства миноритов (1207–1209 гг.) — «меньших братьев», которое позже преобразовалось в орден францисканцев.

Латини Брунетто (1220–1294), итальянский и французский писатель, общественный деятель, секретарь Флорентийской республики.

Цитата из аллегорической поэмы Б. Латини «Tesauretto».

Вергилий Марон Публий (70–19 до н. э.) — римский поэт.

«Ад». Песнь XV, ст. 55–56.

«Ад». Песнь XV, ст. 82–85.

«Новая жизнь», II.

«Чистилище». Песнь XXIV, ст. 52–54.

«Новая жизнь», III.

«Новая жизнь», III.

«Чистилище». Песнь XXIV, ст. 52–54.

Боттичелли Сандро (наст. имя — Филипепи Алессандро) (1445–1510), итальянский художник.

«Весна» (ок. 1477–1478 гг.).

(Ок. 1259–1300) флорентийский философ и поэт, друг Данте, сын гвельфа Кавальканте Кавальканти, упоминающегося в 10 Песне «Ада».

Река в северной Италии у подножья Апеннинских гор, на которой стоит Флоренция

Духовник Данте, монах ордена св. Франциска.

(1891)

Возлюбенная флорентийского нотариуса и поэта Лапо Джанни, друга Данте.

(Бытие XIX, 24–29).

«Новая жизнь», XXXVII, XXXVIII.

«Новая жизнь», X.