Дмитрий Мережковский - Маков цвет

Арсений Ильич. Матушка, а батюшка что же?

Попадья. Батюша дома сидит. Нельзя же дом оставить. Нынче ни одного момента спокойствия. Да, представьте, Наталья Павловна, сегодня это я сижу у окна, вдруг с улицы какие-то сарданапалы [12] Сарданапал — ассирийский царь, который сжег себя во дворце вместе с женами и сокровищами при осаде его столицы Ниневии. подходят и нахально так денег просят. Я окно захлопнула, а они мне такое слово вслед, что даже сказать нельзя. Да. Совсем избаловался народ. Да.

Учитель. А вы, матушка, дурные слова все понимаете?

Бланк входит на террасу.

Наталья Павловна. Сони не видали?

Бланк. Она у себя, наверху, сейчас придет. Ну что, Иван Яковлевич, как дела? Матушка, а я сегодня сынков ваших видал. Молодцы они у вас.

Попадья. Ох, мосье Бланк, какие там молодцы! Это, можно сказать, мое вечное страдание, да.

Учитель. Каких змей вы на своей обширной груди вскормили.

Входит Евдокимовна.

Евдокимовна (с ехидством). В Конопельцыне управителя мужики избили.

Наталья Петровна. Все-то ты знаешь, Евдокимовна.

Евдокимовна. Да, небось, Иосиф Иосифович лучше моего знает.

Арсений Ильич. Кто тебе сказал?

Евдокимовна. Уж правду говорю.

Попадья. Ну, вот, я говорила тоже.

Евдокимовна уходит.

Учитель. Что вы говорили? Ничего вы не говорили. Да, мерзавец этот самый конопелицкий-то управитель. Поделом ему!

Попадья. Ну, да, мне вот намедни начальник станции говорил, что ему с прокламациями сладу нет. Как поезд пройдет, так вся станция прокламациями и завалена, и все самого возмутительного содержания.

Учитель. А вы их, матушка, читали?

Попадья. Вот и читала.

Учитель. Вас бы за это арестовать следовало.

Попадья. И чем это все кончится? Катастрофа грандиозная.

Арсений Ильич. Сил нет! Я совершенно болен. Тут жить нельзя.

Бланк. Не бойтесь, к вам не придут.

Арсений Ильич. Да непременно придут. Никакого сомнения нет, что придут. Елагина спалили же. Это безумие жить здесь. Как разогнали Думу [13] Роспуск I Государственной Думы состоялся 27 апреля — 8 июля 1906 г. проклятую, так удержу не стало. Я понимаю, она действительно утрировала, но неужели нельзя было как-нибудь… постепенно… смазать, осадить там, осадить здесь… А ведь это ад, хаос, варварство…

Наталья Павловна. Опять ты волнуешься, Арсений.

Учитель. А кто же в этом хаосе виноват?

Попадья. А на духовенство теперь поход. Реформы, реформы, реформы. Да. Точно духовенство в чем виновато? Из кулька в рогожку перебиваемся, а еще реформы, да.

Учитель. Я вчера вашего батюшу встретил. Из Зайлинки ехал. Целую телегу всякого добра вез.

Попадья. Бессребреник какой нашелся! Вам, поди, бабы полотенец да кур не носят? Да.

Входит Соня.

Наталья Павловна. Ну, наконец-то ты.

Соня. Мы гуляли с Иосифом Иосифовичем, так хорошо. Люблю я Тимофеевское.

Попадья. Очаровательно здесь. Парк-то какой! Я говорила Евдокимовне, настоящий Эдем.

Учитель. Так ведь в Эдеме-то змей и завелся.

Попадья. Много вы знаете! Атеист!

Входит Савельич.

Савельич. То есть, это самое, ваше превосходительство, Лыково горит.

Соня. Ах, право, зарево какое!

Все спускаются с террасы.

Савельич. Так что, это самое, подпалили.

Попадья. Конечно, подпалили. И наверное калитинские. Там все головорезы.

Учитель (отводит Бланка в сторону). Иосиф Иосифович. А вы бы, батенька, убирались отсюда, да поскорее.

Бланк. А что?

Учитель. Да до вас добираются. У меня, надо вам сказать, с урядником дружба, так он намекнул.

Бланк. Да я и то собираюсь. Спасибо.

Арсений Ильич. Нет, нет! Так нельзя. Надо уезжать. У меня каждый день сердечные припадки. Я в этом доме родился, а завтра от него, может быть, куча углей останется. Да черт с ним с домом-то, а нас, вы думаете, кольями не распорют?

Наталья Павловна. Арсений, не распускайся.

Савельич. То есть, это самое, очень тут стало опасно, ваше превосходительство.

Попадья. Иван Яковлевич, поедемте со мной, мне страшно. И батюша дома один.

Учитель. Ничего с батюшей вашим не станется. Наверное сидит пасьянс раскладывает.

Арсений Ильич. Трудился, работал всю жизнь, отдал науке здоровье, силы… И силы не иссякли еще… и вот, на! Ни за что, ни про что, потому что где-то, кто-то Думу разогнал… Я-то тут причем. — спрашивается?

Наталья Павловна. Не волнуйся. Ну, уедем за границу. Куда хочешь. Мне все равно.

Соня. Савельич, вы бы в Лыково рабочих послали.

Савельич. Что вы это барышня, то есть это самое, чтоб нас подпалили? А вот пойти караульных проверить, это, то есть это самое, следует.

Арсений Ильич. Ну, что вздор городить, точно караульные помогут.

Савельич. Ваше превосходительство! Вы бы, то есть это самое, войск попросили. На станцию сегодня целый батальон пришел.

Арсений Ильич. Савельич, оставьте вы меня в покое. Мы все равно уедем, а тут хоть все пропадом пропади.

Савельич. Как угодно, не мое добро, ваше.

Попадья. Савельич, дорогой. Лошадку-то мою велите закладывать. Я поеду. Иван Яковлевич, милый, поедемте. А батюша-то как волнуется.

Савельич уходит.

Наталья Павловна. Ну, матушка, куда торопитесь, чайку попьем.

Учитель. Да-с. Иллюминация. И ведь что жгут-то. Сами впроголодь, а хлеба жгут.

Бланк. Господа, пойдемте на вал. Оттуда виднее.

Соня. Нет, не надо.

Наталья Павловна. Лучше сядем за стол. Надо успокоиться. Уж очень разнервничались (Привалов. Попадья, Наталья Павловна идут на террасу. Бланк стоит рядом с Соней, смотрят на зарево. Профессор ходит по саду). Да, Иван Яковлевич. Вам нас трудно понять. Вы чужой здесь человек. Сегодня здесь, завтра там. А нам-то каково? Когда я сюда приехала, в уезде ни одной школы не было. Наша первая. Все на моих глазах выросло. Ведь я чуть не всех крестьян тут знаю, и всегда в ладу жили. Ну, сами посудите, разве мы крестьян в чем обижали?

Арсений Ильич (поднялся на террасу в то время, когда говорила Наталья Павловна). Ведь эти самые капитанские мне три года за обрез не платят, что же, разве с них я тяну? А подожгут лучшим манером!

Учитель. Так ведь если подожгут, так не вас, а помещика. Помещик всегда не прав.

Арсений Ильич. Отличная логика и утешение. Спасибо-с. А вы думаете, вас не тронут, третий элемент?! Дайте срок, и против вас пойдут. Тут вся культура рушится, пугачевщина!

Приходят из сада Бланк и Соня.

Попадья. Иван Яковлевич, милый, ну полно вам чайничать! Лошадку-то уж наверное подали.

Учитель. Да что вы, влюбились в меня, что ли? Шагу без меня сделать не можете.

Попадья. Даму даже проводить не хотите?

Учитель. Ну, хорошо. Поедемте, «дама».

Попадья. Наталья Павловна, бесценная, до свидания. Завтра у обедни будете? А то я скажу батюше, чтоб подождать.