Уильям Шекспир - Кориолан

Менений

Скажу вам это,

Коль вы себя сумеете к терпенью,

Хоть коротко оно у вас, принудить.

Первый горожанин

Ты слишком долго тянешь!

Менений

Слушай, друг.

Живот неторопливый был разумней

Хулителей своих и так ответил:

«Вы правы в том, мои друзья-сочлены,

Что общий харч, которым вы живете,

Мне первому идет. Но так и надо,

Затем что телу призван я служить

И житницей и лавкой. Не забудьте,

Что соки я по рекам кровяным

Шлю к сердцу во дворец и к трону мозга,

Что по извивам и проходам тела

Все — от крепчайших мышц до мелких жилок

Лишь я питаю жизненною силой.

Но, добрые друзья мои, хоть всем вам…»

(Первому горожанину.)

Заметь, не я, а чрево то сказало.

Первый горожанин

Так. Продолжай.

Менений

Хоть всем вам и не видно,

Чем каждый в одиночку мне обязан,

Я вправе заключить, что отдаю

Вам лучшую муку и оставляю

Лишь отруби себе.

(Первому горожанину.)

Ну, что ты скажешь?

Первый горожанин

Ответ неплох. Как ты его толкуешь?

Менений

Сенат — вот чрево мудрое, а вы

Бунтующие члены. Стоит только

Вам честно оценить его заботы

И попеченье о всеобщем благе,

Как вы поймете, что оно всегда

Лишь от него исходит и приходит,

А не от вас. — Что ты на это скажешь,

Ты, палец сборища большой?

Первый горожанин

Я — большой палец? Ты зачем меня большим пальцем называешь?

Менений

Затем, что ты, кто всех дрянней и ниже,

Возглавить хочешь этот бунт премудрый;

Затем, что первым ты к поживе рвешься,

Трусливый, слабосильный пес.

Ну что ж, готовьте колья и дубины.

Ни Рим напали крысы, и кому-то

Не сдобровать.

Входит Кай Марций.

Привет, достойный Марций!

Марций

Благодарю.

(Толпе.)

Мятежный сброд, зачем,

Чесотке умыслов своих поддавшись,

Себе вы струпья расчесали?

Первый горожанин

Вечно

Для нас ты сыщешь доброе словечко!

Марций

Кто скажет слово доброе тебе,

Тот мерзкий льстец.

(Толпе.)

Что нужно вам, дворнягам,

Ни миром, ни войною недовольным?

В вас страх война вселяет, наглость — мир.

Чуть в вас поверь, так вместо лис и львов

Найдешь гусей и зайцев. Вы надежны,

Как угли раскаленные на льду

Иль градины на солнце. Вы привыкли

Караемых злодеев обелять,

Черня закон карающий. Полны вы

Враждою к тем, кто дружбой славы взыскан.

Желанья ваши — прихоти больного:

Чего нельзя вам, вас на то и тянет.

Кто ищет в вас опоры, тот плывет,

Плавник свинцовый прицепив, иль рубит

Тростинкой дуб. Безумье — верить в вас,

Меняющих ежеминутно мненья,

Превозносящих тех, кто ненавистен

Был вам еще вчера, и поносящих

Любимцев прежних! Почему клянете

Вы благородный наш сенат повсюду?

Ведь не держи вас он да боги в страхе,

Друг друга вы сожрали б.

(Менению.)

Что им надо?

Менений

Дешевых цен на хлеб. Они считают,

Что в городе запасы есть.

Марций

Считают?

Мерзавцы! Мнят они, у печки сидя,

Что знают все, чем занят Капитолий:

Кто в гору там потел, кто процветает,

Кто пал, кто с кем в союз вступил, кто в брак.

Они лишь тех, кто им по нраву, любят,

А чуть кто им не люб — мешают с грязью.

Есть хлеб в запасе — так они считают?

Не будь сенат столь милосерд и волю

Дай моему мечу, я навалил бы

Из трупов этой черни гору выше

Копья, что я ношу.

Менений

Не трать слова. Горланы присмирели:

Ведь трусость в них еще сильней, чем наглость.

Расходятся они. Но что, скажи мне,

С другой толпой?

Марций

Рассеялась она.

Сначала все — черт их возьми! — орали,

Что голодны, ссылались на присловья:

Мол, голод ломит каменные стены;

Мол, и собакам нужен корм; мол, пищу

Грешно гноить; мол, создан хлеб богами

Не для одних богатых — и потоки

Косноязычных жалоб изливали.

Когда же обещали им исполнить

Их требованье, дерзкое безмерно

(Оно всем знатным сердце разобьет

И власти острый взор притупит), — стали

Они кидать в восторге шапки, словно

На рог луны повесить их хотели.

Менений

Так что же им обещано?

Марций

Им дали,

Чтоб защищать их подлые затеи,

Пять ими избранных трибунов. Это

Сициний Велут, Юний Брут, а прочих

Я позабыл… Черт с ними! Черни было б

Сорвать с домов все крыши в Риме легче,

Чем вынудить меня к таким уступкам.

Теперь она, войдя с годами в силу,

Еще наглее станет.

Менений

Странно, странно.

Марций

(толпе)

Эй вы, охвостье, по домам!

Вбегает гонец.

Гонец

Где здесь Кай Марций?

Марций

Это я. В чем дело?

Гонец

Спешу я с вестью, что поднялись вольски.

Марций

Я рад: война очистит Рим от гнили…

Но вот отцы сенаторы идут.

Входят Коминий, Тит Ларций и другие сенаторы,

Юний Брут и Сициний Велут.

Первый сенатор

Ты прав был, Марций, нас предупреждая:

Поднялись вольски.

Марций

Вождь их — Тулл Авфидий,

А с ним хлопот не оберетесь вы.

Завидую я доблести его

И только им, когда б я не был Марций,

Хотел бы стать.

Коминий

Да, вы в бою встречались.

Марций

Будь мир расколот на два вражьих стана

И очутись в одном из них мы с Туллом,

Я б поднял бунт, чтоб биться с ним. Он — лев.

Я горд охотой на него.

Первый сенатор

Тем лучше.

С Коминием командуй войском, Марций.

Коминий

Ты обещал помочь мне.

Марций

Я готов.

Привык держать я слово. Вновь увидишь

Ты с Туллом нас лицом к лицу, Тит Ларций.

Как! Ты ослаб? Ты остаешься дома?

Ларций

Нет, Марций, даже если костылями

Придется мне сражаться, не отстану

Я от других.

Менений

О доблестная кровь!

Первый сенатор

Идем на Капитолий — там, я знаю,

Друзья нас ждут.

Ларций

Ступай вперед, Коминий,

Мы ж — за тобою, ибо ты меж нами

По праву первый.

Коминий

Благородный Ларций!

Первый сенатор

(горожанам)

Эй, по домам!

Марций

Нет-нет, мы их прихватим:

Богаты вольски хлебом; к ним в амбары

Мы пустим крыс.

(Толпе.)

Почтенные смутьяны,

Раз вы так храбры, то прошу за нами!

Сенаторы, Коминий, Марций, Ларций и Менений уходят. Горожане потихоньку скрываются.

Сициний

Есть ли на свете человек надменней,

Чем Марций.

Брут

Нет.

Сициний

Когда народ трибунами избрал нас…