Егор Радов - Иаков Сталин

Светлана. Но постой, это же неблагодарно… Все дети — дети твоего Отца. Он заботится о всех них. Он всех любит. И они говорят ему спасибо за свое счастливое детство. А между тем, твое детство было счастливей, чем их… И ты так себя ведешь!

Иаков. Как? Какое детство… Как ты можешь так говорить… Ты помнишь свою мать?

Светлана. Замолчи, Иаков!

Иаков. Ты — тоже… Ты тоже на меня кричишь… А ведь ты — сестра мне. Младшая.

Светлана. Вспомни, разве не было у тебя счастливого детства? Другие дети вообще родились до революции.

Иаков. Детство было у тебя. У тебя был папа. Вы ездили на дачу…

Светлана. Зажрался ты, Иаков! Другие люди…

Иаков. О! О! О — лучше уйди, ты никогда не поймешь меня…

Светлана( запальчиво ). Я-то уйду, но запомни: если ты еще раз что-нибудь скажешь про Отца… Я все равно передам ему. Прощай!

Иаков( растерянно ). Прощай, прощай. Прощай жизнь, я не могу больше. Все считают, что я — сволочь… И даже Он меня не любит… А солдаты видят во мне свой символ, за который они умирают, точнее, принадлежность к их символу… Я не могу больше обманывать их!!

Иаков стреляет себе в грудь. Он падает, и Вольф смотрит на него в умилении и удовольствии.

Вольф ( рассматривая кровоточащего Иакова ). Отлично, Иаков! Брось ты это все к черту… Но все же, сука, ты не удержался… Видно, что у тебя было мало счастья жизни. Еще бы! Счастье должно быть нормальным, а не просто удовольствием от того, что ты умеешь вдыхать воздух. Теперь ты — мой. Теперь ты будешь моим врагом! В этой стране твоя жизнь тебе не стоит ничего. А я буду делать тебе все приятней и приятней.

Иаков( открывая глаза ). Где я?

Вольф. Ты еще раз родился! Иаков! Привыкай к тому, что в жизни нет эффектных концов!

Иаков. Я еще жив? Вольф, к черту! Дай мне закурить, все равно что… Ох…

Вольф. Так-так, Иаков. Так отсюда мы и начнем.

Иаков. Что начнем? Вольф, мне грустно и больно… Вольф. почему я не умер?… ( закуривает .) Ох, какой божественный табак… Это что?

Вольф. Это — гаванская сигара. Ну ладно, Иаков, живи дальше.

Иаков. Как, ты опять уходишь? Ты опять оставляешь меня одного? А зачем же ты тогда?…

Светлана. Иаков, Иаков! Что же ты сделал!

Иаков( делая мученическую улыбку ). Теперь Отец будет меня любить… А нет — так пусть… Что он сказал?

Светлана. Он засмеялся и сказал, что надо было поточнее стрелять… Но это — ладно, наш папа — жесток, но справедлив…

Иаков. Как? О, черт…

Солдат. О, черт, почему ты не выстрелил немножко поточнее… А еще лучше бы, если бы ты прикончил своего отца…

Светлана( пугаясь ). Что это?

Иаков. Это — ничего… Ему можно, он уже мертв, в отличие от меня… Если бы ты знала, как мне плохо…

Светлана. Держись, Иаков. И ты все равно должен понять папу…

Иаков( докуривая сигару ). Я понимаю все. Единственное, что я не понимаю, это — моя роль во всей этой истории. Я открою тебе даже один секрет. Ведь я на самом деле не хочу умирать. Тем не менее, моя роль во всем этом вашем раскладе для меня совершенно таинственна.

Светлана. Иаков, о чем ты? Ты бредишь. Успокойся, ты должен заслужить любовь своего отца. Нашего Отца. Ты должен проявить себя как личность. И он полюбит тебя. Успокойся и спи. Все будет хорошо, мой глупый…

Иаков. Спасибо тебе… Я верю в то, что все будет хорошо.

Светлана. Ну и хорошо. Завтра проснешься — опять день. Посмотри, какое прекрасное утро, как поют соловьи, как бегут ручьи, как прекрасен осенний лес…

Иаков( растроганно ). Ты — поэтесса, Светлана! Вольф бы, правда, сказал, что это — штампы…

Светлана. Ты бредишь, мой маленький. Спи. Баю-бай.

Немцы. А мы к вам пришли войной — у, суки!!!

Иаков( вздрагивая ). Что такое? В чем дело?

Вольф. Вставай, поднимайся!!! Вот, наконец, настало и для тебя время.

Иаков. Что такое? Опять?

Немцы. Сейчас мы тебя убьем, сожжем, уничтожим, кастрируем, повесим.

Иаков. Зачем?

Немцы. Ээ… Вот Он знает.

Вольф. Да, да, я.

Иаков. Что это?

Вольф. Война, Иаков. Выставляй солдат, а я — немцев. Посмотрим, кто кого! Мои немцы — свободные люди, личности, а твои солдаты — жалкие рабы.

Иаков. Почему мои?!! Они совершенно не имеют ко мне отношения.

Солдат. Ты — наш, Иаков! Ты — сын… Ты — Иаков…

Иаков. Я — человек!

Вольф. Молодец, переходи на нашу сторону!

Иаков. Не могу… Стреляют…

Вольф. Опять ты меня огорчаешь. Нужно было сказать — не могу, сволочь, потому, что мне мешают мои убеждения. А ты… Ух, материалист чертов!

Иаков. Где Отец? Почему он не провожает меня на фронт?!! Все равно… Я покажу ему, что он зря меня не любил. Я докажу ему, что я — его настоящий Сын!!!

Вольф. Вот это правильно. Вот так — интересно.

Иаков. Что ты сказал?

Вольф. Ничего, об этом — потом.

Иаков. Прощай, Светлана!

Светлана. Прощай, Иаков… Я верю в тебя!

Солдаты. Ура!!!

Немцы. Хайль!

Солдат. Жаль, не дожил… Я бы забыл свои обиды во имя общего дела…

Вольф. Брось, старина!! Ты даже и в могиле пытаешься быть конформистом… Когда я видел таких людей, мне не хотелось их расстреливать. Мне хотелось их облить мочой и вытолкнуть на все четыре стороны.

Солдат. Замолчи, палач! Как жалко, что я наглухо мертв и не могу убить тебя… десять, пятнадцать раз… За все злодеяния!

Вольф( смеется ). С прахом не разговариваю!

Солдат. Сам будешь гореть в аду!

Вольф. Ерунда! Я в аду стану чертом и еще тебя поджарю.

Солдат. Фамилия?!

Иаков. Сталин…

Солдаты. За Родину, за Сталина!!!

Вольф. А я — за самого себя, тупицы!

Иаков. За Отца! О, Отец, ты все видишь и про все знаешь…

Солдаты( умирая один за другим ). За Сталина!

Немцы. Попался, сынок!

Иаков. Что… Что… Что…

Немцы. Что-что… Русский?

Иаков. Нет…

Немцы. Но ты не ариец, никак!

Иаков. Нет, я — грузин…

Немцы. Грузинская морда!!! Куда его? Какие приказания?

Вольф. В камеру! В карцер! А там — разберемся.

В маленькой камере, в карцере, в норе — шорох, тьма, стены, Ничто. Сидеть и взирать на слепоту окружающего мира не стоит рождения. Где же сигареты, папа и свет? Кто-то умирает, кто-то судорожно плачет и хочет есть, мозги разлагаются, пропадают амбиции и настроения, пропадает умная болтовня, пропадает сестра, словно не было ее, и слова теряют связь. Что есть Отец? Лишь названия для моего хорошего настроения. Что есть вера? Лишь нежелание умирать, И Вольф сгубил, Вольф погубил эту душу, потому что дал ей жизнь.