Борис Акунин - Весь мир театр

Киндзо (забалтывая ее). Вы давеча видали ту схватку на мечах? Какое представленье! Я прямо обомлел! Подумал поначалу, что это всё всерьез. Как кровь фонтаном брызнет! Ей-ей, шикарный трюк? Жаль только, гость вельможный ушел и не видал, как ловко разыграли актеры смертный бой.

Юба. Какие там актеры? Я до сих пор дрожу. Опять враги пытались Идзуми умертвить!

Киндзо. Опять враги пытались? О чем вы, не пойму…

Юба. Вы, верно, не из местных. Весь город говорит, что у Идзуми нашей завелся тайный враг. Уж третий раз убийцу к ней подсылает он. Но всякий раз спасает ее наш Coгa-сан. Он самурай бездомный, всё достоянье — меч, но предан ей безмерно, как пес сторожевой.

Быть гейшей знаменитой — судьба не из простых. Любовь мужчин опасной бывает иногда. Отвергнутый Идзуми какой-то ухажер решил ей за обиду, как видно, отомстить.

Киндзо. Вы, гейши, так жестоки! Красотка вроде вас пронзит стрелою сердце, а вам и дела нет. Нельзя пред нашим братом плясать и песни петь, а после недотрогу собой изображать.

Юба. Ну, я еще не гейша, лишь ею быть учусь, хоть госпожа считает, что проку во мне нет. Вот госпожа О-Бара в мужчинах знает толк. Ее-то недотрогой никак не назовешь. Про госпожу Идзуми она мне говорит, что та сама, нарочно, подстраивает всё. Что будто бы желает она таким пугем достичь скандальной славы, быть на устах у всех. Что верный ее ронин, свирепый Coгa-сан нарочно нанимает каких-нибудь бродяг, а после сам их режет, несчастных дураков. Ведь он отлично знает их каждого в лицо. Ему с его уменьем не стоит ничего наемника-болвана в капусту изрубить. И тут двойная прибыль, считает госпожа: растет и слава гейши, и слава храбреца.

Киндзо. Ой, что-то не похож был «монах» на простака. Рубился он на славу, тут мастера видать.

Юба. Не наше это дело. Скажите лучше мне, вы сами-то откуда и как вас величать?

Киндзо. Зовите меня Киндзо. Фамилию мою я вам открыть не смею, пока не буду знать, что в вас обрел взаимность, что вы на страсть мою ответили любовью и стали мы одно.

Торгового я дома наследник молодой. Мне честь отцовской фирмы невместно уронить.

Сказитель.

Услышав про такое, красотка тот же час

Подумала: пожалуй, я «стану с ним одно».

Собою он пригожий и в обхожденьи смел.

А коль к тому ж богатый, чего же мне еще?

Киндзо начинает обнимать Юбу. Она не слишком сопротивляется. Они жарко обхватывают друг друга.

Киндзо шарит за поясом у Юбы, заглядывая ей через плечо. Прячет в рукав черепаховый гребень, зеркальце, потом осторожно вынимает из прически красивую заколку.

Юба одновременно щупает за поясом у своего воздыхателя. Обнаруживает тощий кошелек. Шарит в нем.

Но что за незадача! Кошель почти что пуст! Утратили объятья всю сладость для нее.

Девушка сердито топает ногой, пытается высвободиться.

Вдруг на краю знгавы появляется Сога. Он бесшумно спрыгивает, подбегает к Киндзо и хватает его за шиворот.

Сога. Кто это здесь с тобою, девчонка, отвечай! Ты смеешь к нам в «Янаги» любовников водить?

Юба (смущенно). Ах, что вы, ваша милость! То братец мой родной. Приехал вот проведать. Не виделись давно…

Ронин бесцеремонно обыскивает испуганного Киндзо. Достает из рукава украденные вещи: зеркальце, заколку, гребень. Юба возмущенно всплескивает руками, но молчит. Не найдя оружия, Сога теряет интерес к Киндзо.

Сога. Ну брат так брат. Плевать мне. Смотри лишь, егоза: ведите себя тихо! Покой не нарушать!

Так же бесшумно исчезает.

Юба. Мерзавец! Прощелыга! Ты вор, ты негодяй! Хорош купец, однако! Богатства — два гроша!

Бьет его куликами в грудь. Киндзо хохочет.

Киндзо. Гляди-ка! Вот чертовка! Залезла в кошелек! А я и не заметил! Какая ловкость рук!

Юба. Я, может, и чертовка, да только не краду! Твоих вещей не брала, а ты мои украл!

Киндзо. Нашла ты чем гордиться! Да если хочешь знать, на свете нет соперниц у доли воровской. Свободен я, как ветер. Никто мне не указ. Весь мир — моя добыча. Я царь среди людей! Лишь вот что мне в досаду: живу один, как перст. Я царь, да без царицы мне царствовать тоска. Иди ко мне в подруги! Уйдем с тобой вдвоем! Сейчас я без лукавства с тобою говорю. Проворна ты, смышлёна, мордашка хоть куда. С тобою мы на пару наделали бы дел…

Он склоняется к ней, шепчет на ухо. Она сначала отворачивается, потом начинает прислушиваться. Его руки снова ее обнимают.

Сказитель.

Любовники сливаются в поцелуе. Потом, крепко взяв Юбу за руки, Киндзо уволакивает ее в гущу сада. Едва они исчезли со сцены, из-за каменного фонаря появляется черная фигура. Это Второй Убийца, который там прятался. Он достает из-за спины маленький арбалет, кладет стрелу на тетиву и целится в силуэт играющей на сямисене Идзуми.

По точно так же внезапно, как накануне, на энгаве возникает Сога. Он стремительно спрыгивает вниз и одним ударом закалывает Второго Убийцу. Тот с криком падает.

Звуки музыки обрываются. Видно, как Идзуми встает. Сога прячет меч в ножны и затаскивает труп под ее ранду.

Сказитель.

Идзуми открывает перегородку, видит Согу, успокаивается и раздвигает сёдзи широко. Видно внутренность ее комнаты. Она устлана циновками, украшена цветами. Посередине два низких столика. Па одном сямисен, на другом большая лакированная шкатулка с выдвижными томами.

Идзуми. Ах, это вы, мой славный, мой драгоценный страж. Мне показалось, будто я услыхала крик.

Сога. Ночная птица это. Спокойно все вокруг. Ложитесь, отдохните. Я буду начеку.

Идзуми (содрогаясь). Мне не до сна сегодня! Кто этот лютый враг, что хочет непременно Идзуми умертвить?