Бен Джонсон - Заговор Катилины

Чтоб гром не загремел. Пусть прояснятся

Твой взор и мысли с этого мгновенья

Тебе здесь все желают лишь добра.

Как! Неужели ты, кому намерен

Сенат вернуть, насколько мне известно,

Права и званье члена своего,

Как и неблагодарному Лентулу,

Прости, что имя низкого глупца

С твоим назвал я рядом, - неужели

Ты, отпрыск славных предков, человек

Высокого рождения и чести,

Причастен к адским умыслам убийц,

Изменников, затмивших злобой Фурий,

Людей, идущих на позор и смерть,

Ибо отчаяние - мать безумья,

Людей, которым нужен только случай,

Чтоб с цепи смуту и мятеж спустить?

О, я краснею за тебя! Я жду

Не оправданий жалких, а признанья:

Свою вину смягчить порочный тщится;

Кто честен, тот ее стремится смыть.

Мы, силясь умалить свой грех былой,

Себе тем самым новые прощаем.

Смотри, вот та, чья преданность отчизне

Пример для консула, чья добродетель

Могла бы мне вернуть мой юный пыл,

В Теренции [69] 69 Терентия - первая жена Цицерона. моей рождая ревность!

Какую честь она себе снискала!

Какою бурей радостных приветствий

Ее встречать на стогнах Рима будут!

Как граждане тесниться станут к окнам,

Чтоб на нее взглянуть! Какую зависть

В матронах возбудит ее деянье,

Чей блеск затмит сверканье колесницы

Помпея, за которой в день триумфа

Прикованная Азия [70] 70 Прикованная Азия - то есть пленные азиатские цари, которые, по римскому обычаю, будут прикованы к колеснице триумфатора. пойдет!

Ее удел - прижизненная слава,

А после смерти имени ее

Столетья не сотрут, затем что будет

Оно, подобно статуе нетленной,

В сердцах потомков жить, когда и мрамор,

И медь, и Капитолий станут прахом!

Фульвия

Твоя хвала чрезмерна, консул.

Цицерон

Нет!

Нельзя перехвалить твои заслуги.

Пусть Курий убедится, что не стыдно

Последовать достойному примеру.

Пусть он поймет, взглянув тебе в лицо,

Чего отчизна ждет от гражданина,

В чем долг его. Пусть он не убоится

Своих друзей-изменников покинуть,

Чтоб жизнь себе и родине спасти.

О матери-отчизне вспомни, Курий.

Отдай ей то, что ей принадлежит

Часть лучшую своей души и сердца,

А страх отбрось - он затемняет ум.

Ты клятвой связан? Ну так что ж! Нет клятвы,

Заставить стать изменником могущей.

Фульвия

Он понял все и мудрый твой совет

Готов принять, но стыд ему мешает.

Я это знаю.

Курий

Что? Ты это знаешь?

Фульвия

Да. Выслушай меня.

(Отводит Курия в сторону.)

Курий

Ах, ты...

Фульвия

Что - я?

Курий

Зачем кричать?

Фульвия

(понижая голос)

Я - то, чем ты быть должен.

С чего ты взял, что впутаюсь я в дело,

Которое Семпронию прославит,

А Фульвию оставит ни при чем,

Хотя б все блага это мне сулило?

Ты заблуждался. Присоединяйся

К нам с консулом и впредь умнее будь.

Иди путем, который я избрала:

Он выгоден и риском не чреват.

Цицерон

Я не могу позволить вам шептаться.

Фульвия

У нас нет тайн. Я только говорю,

Что путь, которым он идет, - опасен.

Цицерон

Нет, не опасен - гибелен. Ужели

Он и его друзья вообразили,

Что боги согласятся дать разрушить

Их детище - великий Рим, который

В течение почти семи веков

Они растят и пестуют? Безумцы!

Да, вижу я, что небеса лишают

Рассудка тех, кого хотят сгубить.

Оставь их, Курий. Ты же не преступник!

Я больше к ним тебя не приравняю

И не заставлю от стыда краснеть.

Стань другом мне и честным человеком,

Отечеству любезным. Верь мне: жизнь,

Что в жертву отдана ему, - прекрасна.

Подумай сам, каким дождем наград

За подвиг твой сенат тебя осыплет.

Не дай себя отчаявшимся людям

Сбить с верного пути и ложной дружбе

Своею добродетелью не жертвуй.

Фульвия

Он прав, мой друг. Его совет разумен.

Курий

Достойный консул, Фульвия, я - ваш.

Я встану за отчизну. Вы меня,

Напомнив мне о долге, устыдили.

Прошу вас, верьте, что мои слова

Мне внушены не страхом.

Цицерон

Милый Курий,

В тебя я верю больше, чем ты сам,

И в этом ты немедля убедишься.

Останься с виду прежним. Затеряйся

Опять в толпе отпетых негодяев,

Разгадывай их тайные уловки,

Скользи им вслед по их тропам змеиным

В лес преступлений, в чащу злодеяний,

Где ползают они, подобно гадам,

Где человека нет, а есть лишь зверь.

Узнай, кто в заговор замешан, кроме

Известных мне Лентула, Катилины

И прочих. Сведай, кто к ним расположен;

Кто те друзья могучие, чье имя

Они скрывают; каковы их планы;

Как их они хотят осуществить

Войной открытой иль внезапным бунтом.

Проникни в их намеренья, и все,

Что важным ты сочтешь для государства,

Мне сообщай иль сам при встрече, или

Через свою достойную подругу,

Которая тебе не даст лениться.

А я уж позабочусь, чтоб отчизна

Была к тебе участливей, чем мать.

Будь нем, как ночь.

Курий

Я буду верен.

Цицерон

В этом

Не сомневаюсь я, хоть в наше время

Клянутся слишком часто. Уверенья

В правдивости лишь умаляют правду.

Кто там?

Входит слуга.

Идите с ним. Он незаметно

Вас выведет.

(Шепчется со слугой.)

Когда придете вновь,

К нему же обратитесь.

(Слуге.)

Посвети им.

Слуга, Курий и Фульвия уходят.

О Рим, тебя недуг смертельный точит!

Всем телом бьешься в лихорадке ты

И сонной головой поник бессильно.

Ты в забытье: тебя ни разбудить,

Ни растолкать. А если на минуту

Ты раскрываешь слипшиеся веки,

То тут же вновь в беспамятство впадаешь.

Я не хулю богов. Их попеченьем

Ты не оставлен. Сам себя ты губишь

Беспечностью своей необъяснимой.

Еще необъяснимее, пожалуй,

То, что сказались первые симптомы

Болезни не в достойных членах тела,

А в низменных срамных частях его.

Рим, как ты низко пал, что прибегаешь

К лекарствам непристойным, как глубоко

Ты оскорбил нечестием бессмертных,

Что от доноса грязного зависит

Твое спасенье! Ведь могли же боги

Тебе иными средствами помочь,

Сразив твоих врагов стрелой громовой,

Испепелив их молнией, обрушив

Им на голову горы? иль наслав

На их домашних мор, иль сделав так,

Чтоб до смерти замучила их совесть.

Но, чтобы ты увидел, чем ты стал,

Они тебя с презрением спасают

Руками потаскухи и хлыща.

Ликтор возвращается.

Ну, что? Каков ответ? Пришел Антоний?

Ликтор

Он холодно ответил мне, что тотчас

Последует за мной. Твой брат идет.

(Уходит.)

Цицерон

Увы, мой сотоварищ не надежен.

Я должен позаботиться, чтоб он

Мне не мешал, уж раз помочь не хочет.

Он, хоть и не участник заговора,

Ему в душе сочувствует: ведь тот,