Том Стоппард - Розенкранц и Гильденстерн мертвы

– Ну, одни считают, что мы для вас, другие, что вы для нас. Это две стороны одной монеты. Или одна сторона – двух, поскольку нас тут так много. (Снова кланяется.) Не аплодируйте слишком громко – этот мир слишком стар.

Розенкранц

– В чем вы специализируетесь?

Актер

– Трагедии, сэр. Убийства и разоблачения, общие и частные, развязки как внезапные, так и неумолимые, мелодрамы с переодеванием на всех уровнях, включая философский. Мы вводим вас в мир интриги и иллюзии... клоуны, если угодно, убийцы – мы можем вам представить духов и битвы, поединки, героев и негодяев, страдающих любовников – можно в стихах; рапиры, вампиры или то и другое вместе, во всех смыслах, неверных жен и насилуемых девственниц – за натурализм надбавка, – впрочем, это уже относится к реализму, для которого существуют свои расценки. Что-то я разогнался, а?

Розенкранц (с сомнением).

– Ну, я не знаю.

Актер

– Мы берем недорого. Чуть больше будет стоить, если вы сами захотите участвовать в действии, – если, конечно, таков ваш вкус и времена таковы, каковы они есть.

Розенкранц

– А каковы времена?

Актер

– Никакие.

Розенкранц

– Плохие?

Актер

– Неважные. Так что именно вы предпочитаете? (Оборачивается к актерам.) Джентльмены, к делу.

Актеры выстраиваются в неровную линию.

– Ну-с, нравится вам кто-нибудь?

Розенкранц (с сомнением, непонимающе).

– А чего это они?

Актер

– Дайте волю фантазии. Их ничто не удивит.

Розенкранц

– И сколько это?

Актер

– Принять участие?

Розенкранц

– Посмотреть.

Актер

– Посмотреть что?

Розенкранц

– Частное представление.

Актер

– Частное в каком смысле?

Розенкранц

– Нас только двое. Разве это достаточно?

Актер

– В качестве публики – плачевно. В качестве ценителей – идеально.

Розенкранц

– Ну так сколько?

Актер

– Десять гульденов.

Розенкранц (ужасаясь).

– Десять гульденов?!

Актер

– Я хотел сказать – восемь.

Розенкранц

– За обоих?

Актер

– С каждого. Я думаю, вы не поняли...

Розенкранц

– Что ты имеешь в виду?

Актер

– Все, что я имею в виду, – семь.

Розенкранц

– Да откуда ты взялся?

Актер

– Тут поблизости... Сопляки еще, конечно, но способные. Малолетние труппы, теперь это модно. Но до нашего репертуара им далеко... мы согнемся туда, куда нас нагнут.

Он многозначительно смотрит на Розенкранца, тот отвечает ему абсолютно пустым взглядом.

Розенкранц

– Они подрастут.

Актер (все поняв).

– Каждую минуту рождается по детенышу. (К актерам.) Становись!

Актеры берутся за свои пожитки. Гильденстерн наконец шевелится.

Гильденстерн

– Куда вы направляетесь?

Актер

– Сто-ой!

Актеры останавливаются и оборачиваются.

– Домой, сэр.

Гильденстерн

– А откуда?

Актер

– Из дома. Мы, сэр, народ бродячий. Используем шансы там, где их находим.

Гильденстерн

– Так это был шанс?

Актер

– То есть?

Гильденстерн

– Когда встретили нас.

Актер

– А, да.

Гильденстерн

– Вы нас искали?

Актер

– Что вы!

Гильденстерн

– Тогда шанс.

Актер

– Или судьба.

Гильденстерн

– Наша или ваша?

Актер

– Редко бывает одно без другого, сэр.

Гильденстерн

– Тогда судьба.

Актер

– Вероятно. Плывем по воле волн. Сегодня, может, будем играть при дворе. А может, завтра. А может – в таверне. А может – нигде.

Гильденстерн

– Возможно, я смогу употребить свое влияние.

Актер

– В таверне?

Гильденстерн

– При дворе. Можно сказать, у меня есть кой-какое влияние.

Актер

– Можно сказать?

Гильденстерн

– У меня все-таки есть влияние.

Актер

– Все-таки что?

Гильденстерн взбешенно глядит на актера.

Гильденстерн

– У меня есть влияние.

Актер не возражает.

(Спокойней.) – Ты что-то говорил насчет участия в действии...

Актер (оживленно, цинично).

– Говорил, говорил, а как же! Вы сообразительней, чем ваш напарник... (Конфиденциально.) За пригоршню монет могу устроить частное и, так сказать, непочатое представление – Похищение сабинянок – точней, сабиняночки – точнее, Альфреда. (Через плечо.) Надень свое платье, Альфред...

Мальчик начинает переодеваться в женское платье.

– И за восемь гульденов вы сможете...

Гильденстерн отступает, актер следует за ним по пятам.

– ...сыграть любую роль...

Гильденстерн пятится.

– ...или обе роли за десять...

Гильденстерн пытается уйти, актер хватает его за рукав.

– ...с бисами!

Гильденстерн дает актеру пощечину. Актер отшатывается. Гильденстерн стоит, его всего трясет.

(Спокойно). Одевайся, Альфред.

Альфред натягивает на себя наполовину снятую одежду.

Гильденстерн (трясясь от ярости и от испуга).

– Я ждал всего – всего – только не этой мерзости... птички, нагадившей на лицо... безъязыкой карлицы на обочине, указующей направление... всего! Но это... это? Ни тайны, ни достоинства, ни искусства, ни смысла... всего лишь паясничающий порнограф с выводком проституток...

Актер (выслушав описание, взмахивает шляпой, кланяется; грустно).

– Жаль, что вы не застали нас в лучшие времена. Тогда мы были пуристами. (Выпрямляясь.) Шагом ма-арш!

Розенкранц (изменившимся тоном – он хочет удержать их).

– Э, будьте добры...

Актер

– Стой!

Актеры останавливаются.

– Аль-фред!

Альфред возобновляет свою возню с одеждой. Актер выходит вперед.

Розенкранц

– Вы ведь – э-э-э – не исключительно актеры, не так ли?

Актер

– Мы актеры включительно, сэр.

Розенкранц

– То есть устраиваете развлечения...

Актер

– Представления, сэр.

Розенкранц

– Ну да, ясно. А что, так больше денег?

Актер

– Больше усилий, сэр.

Розенкранц

– Поскольку времена таковы, каковы они есть.