Алексей Писемский - Просвещенное время

Аматуров (вздохнув). Что делать, барыню я разлюбил! С сердцем своим не совладаешь.

Надя (качая головой). Ах, вы, мужчины, мужчины гадкие!

Аматуров. Может, и гадкие! Но как же, полюбишь?

Надя. Нет, барин, никогда не буду согласна на это.

Аматуров. Почему?

Надя. Потому, барин, что я лучше замуж пойду за равного себе.

Аматуров. За какого за равного?

Надя. Хоть за какого-нибудь клубского лакея; он станет служить, а я буду жить на квартире.

Аматуров. И будет к тебе этот клубский лакей приходить каждый вечер и колотить тебя.

Надя. Ну, а то, что вы, барин, говорите, разве лучше? Мало ли нас, дур, от того погибает!

Аматуров. Это уж извини; я тебя не погублю, потому что это не простое волокитство с моей стороны, а я влюблен в тебя самым искренним образом.

Надя (усмехаясь). Мне, барин, смешно даже слышать, как вы говорите, что вы влюблены в меня. Вы вот любите барыню мою... Кучер ваш рассказывал, что у вас есть где-то там еще другая барыня.

Аматуров. Положим, что я люблю твою барыню и что есть еще у меня где-нибудь другая барыня; но если я всех их брошу для тебя?

Надя. Не бросите, не посмеете! Это не то, что нашу сестру.

Аматуров (прижимая руку к сердцу). Уверяю тебя честью...

Надя. А когда бросите, тогда и видно будет, а теперь я и разговору такого не хочу иметь с вами! Адье-с, мусье! (Кокетливо приседает ему и проворно уходит.)

Аматуров (оставшись один и как бы размышляющим несколько тоном). Ушла! Что это значит? В самом ли деле она prude [недотрога (франц.)] этакая или просто плутовочка; но как бы то ни было, удивительно, что у меня за характер: девочка эта сделалась теперь венцом всех моих желаний! Я полсостояния готов истратить на то, хотя наперед знаю, что она скоро наскучит мне; потому что, как делают вон другие мужчины, любить долго одну женщину я никогда не мог, скорей бы застрелился! И теперь вот еще черта у меня: Софью Михайловну я разлюбил совершенно; ее ласки и нежности просто невыносимы мне, но попробуй она сама отстранить меня от себя или, что еще хуже того, полюбить другого, мучиться ведь буду... терзаться... ревновать стану... мстить даже готов!

Входит Софья Михайловна. Выражение лица ее почти ужасное.

Аматуров (увидев ее). А, вот и дорогая именинница наша! Поздравляю вас с днем вашего ангела!

Софья Михайловна (слегка кивая ему головой). Очень вам благодарна!

Садится на диван и отворачивается от Аматурова. На глазах ее, несмотря на строгое выражение их, искрятся слезы.

Аматуров (все это заметивший и уже несколько смущенным голосом). А насчет подарка, извини, мой ангел! Какой случай вышел! Третьего дня я заехал к ювелиру; вижу, один браслет - чудо что такое, в середине яхонт, а кругом на золотых цветочках изумруды. Денег со мной не было, а он довольно ценный, так что я решился заехать на другой день. Вообрази: приезжаю, а его уже купили... Я, впрочем, заказал тебе сделать точно такой же... Ты, надеюсь, подождать можешь?

Софья Михайловна. Отчего ж не подождать! Могу, могу... (Как-то странно смеется.)

Аматуров (это тоже заметивший и садясь на довольно отдаленное от Софьи Михайловны кресло, тем же смущенным голосом). Теперь-с второе дело, и опять денежное: милейший супруг ваш бог знает до какой наглости дошел... Слышу ото всех, что он там богатеет, и вдруг вчера получаю от него письмо, в котором он почти приказывает мне немедленно выслать ему на какую-то временную перевертку шесть тысяч рублей серебром. Не говоря уже о том, что я никогда бы и ничем не желал ссужать подобного господина, но теперь даже лишен возможности сделать это, потому что наличные деньги, какие у меня были, я все ему отдал, а больше у меня таковых не имеется!

Софья Михайловна. И не посылай! Кто ж тебя заставляет?

Аматуров. Прекрасно-с; но если он тебе начнет за это делать неприятности?

Софья Михайловна (гордо взмахивая на него глазами). А тебе что за дело до того?

Аматуров. Дело, потому что мне твое спокойствие дорого.

Софья Михайловна. Спокойствие мое дорого вам? А я и не знала этого! (Опять как-то странно смеется и постукивает ногой.)

Аматуров. Но что ж тут смешного и что у тебя за тон сегодня? Сердишься, что ли, ты на меня за что-нибудь?

Софья Михайловна. Спроси свою совесть, есть ли мне за что на тебя сердиться или нет, да сам и отвечай на этот вопрос!

Аматуров. Спрашиваю и решительно отвечаю, что не за что: я сегодня такой же, каким был и вчера.

Софья Михайловна. Да, я знаю, что ты сегодня такой же негодяй, каким был вчера и третьего дня!

Аматуров (перебивая ее). Софья Михайловна, остерегитесь в ваших выражениях!

Софья Михайловна. Таким именем тебя назовет еще и другая женщина! Я сейчас была у другой твоей любовницы! На, смотри, кому ты дарил этот портрет! (Показывает Аматурову его фотографический кабинетный портрет.) Она также не хочет держать его у себя и пускать тебя к себе.

Аматуров (сильно смущенный). Я в этом нисколько не нуждаюсь!

Софья Михайловна. Не лги уж, пожалуйста! Ну, разлюбил, приди скажи! По крайней мере, честным человеком бы остался; но в тебе даже откровенности ко мне, искренности в отношении меня не было.

Аматуров (несколько оправившись). Позвольте, Софья Михайловна! Искренности и в вас в отношении меня никогда не было.

Софья Михайловна. Где? В чем? Говори!

Аматуров. Да вот с пустяков взять: вон на столе у вас букет стоит. Я не ревную и не спрашиваю, кто вам его подарил.

Софья Михайловна. Напрасно! Я тебе сейчас скажу: букет этот подарил мне молодой Блинков, страстно в меня влюбленный.

Аматуров. Вот видите, что оказалось на поверку, да и в другом во многом...

Софья Михайловна. В чем еще другом? Говори!

Аматуров. Что ж говорить? Я никогда не хотел напоминать вам об этом.

Софья Михайловна. Нет, я требую, чтобы ты напомнил, если уж начал!

Аматуров (как бы сам с собой). Хороша искренность! В то время, как бог знает в какой любви меня уверяли, вы отличнейшим образом действовали в пользу кармана своего супруга. Вы думали, что я не понял ничего этого; но я, к несчастью, все это уразумел.

Софья Михайловна. Да, действовала в пользу кармана своего супруга! Но знаешь ли ты, жадный скупец, отчего и почему я это делала? Я делала это, чтобы спасти любовь нашу: еще накануне муж хотел услать меня в деревню и разлучить нас, а я тогда жить без тебя не могла, да полагаю, что и ты тоже.

Аматуров. Если жить без меня не могли, то гораздо бы проще было прямо уехать от мужа.

Софья Михайловна. Конечно! Так бы вот он сейчас и пустил меня! Смирненького какого нашли! Он бы и через полицию вытребовал меня к себе. Впрочем, я все-таки сознаюсь, что я тут подло и бесчестно поступила, но я не знала вас: я думала, что я дороже для вас тридцати тысяч, в чем прошу у вас извинения, а еще более в том, что и потом продолжала обременять вас собою и жить на ваш счет, чего уж, конечно, теперь ни одной минуты себе не позволю! Надя!