Борис Михайлов - Афганская любовь, или Караван

На террасе второго яруса, над площадкой, где расположился отряд Максимова, появляются несколько афганских солдат и Далила. Она поднимается еще выше, на крышу дувала, затем спускается. Наши солдаты настороженно встречают её появление.

МАСЛОВ. Не нравится мне афганка, не похожа на местных. Такую кралю и в Кабуле не часто встретишь. Где женщина, хорошего не жди.

ИСМАИЛОВ. Не узнал? Школу в Кабуле строили, она с комиссией приезжала.

ВАСЕНКО. Он в санчасти сачковал, когда на школе пахали.

МАСЛОВ. Тебе так посачковать!

БОРИСОВ. (Маслову) Олег, может, ее ЦРУ из Пакистана заслало соблазнить наших офицеров? Тайны военные выведать.

ВАСЕНКО. А что? В натуре. Мало на нашей памяти аскеров перебежало к духам? Не верю я духам, а уж женщине. Красивой, тем более.

МАСЛОВ. Бевзенко увивается вокруг нее. Надоели наши чекистки, вот и переключился на афганку.

ВИХРОВ. Не Бевзенко! Наш Максим старается охмурить!

КОРСУНСКИЙ. А где в нашем полку чекистки?

БОРИСОВ. Салага! Полгода на базе и не хрена не видишь. Чекистки — бабы русские, что за чеки обслуживают офицеров.

ВАСЕНКО. Невмоготу будет, и ты можешь подвалить. С офицеров тысячи берут, а рядовым скидка. И за полтысячи дают.

КОРСУНСКИЙ. Смеешься? Я всего восемь чеков получаю.

МАСЛОВ. Ну и дурак! В твоих мастерских столько всего! Толкни афганцам что-то, и будут башни. И на девок хватит, и шмотье приобретёшь.

ИСМАИЛОВ. Чему учишь салагу!

ВАСЕНКО. Шмотки ему ни к чему, дембеля все равно отнимут, а вот баб мог бы купить всем нам.

ИСМАИЛОВ. Язык без костей и болтаете. Послушали бы ваши родители и девушки.

МАСЛОВ. Афганка, правда, что надо! Трахнуть — память на всю жизнь.

ИСМАИЛОВ. Тебе бы лишь трахнуть. Она и на три метра тебя не подпустит. Не твоего поля ягодка. Вспомни, какие мужики в Кабуле её сопровождали, а как была упакована — вся в фирме! Отбрила Медведя, потом старлей наш пытался подкатиться и тоже отворот. Не с твоей рожей клеить такую женщину.

МАСЛОВ. На свою рожу посмотри! Видел бы, какие клёвые девчонки обхаживали меня! Городским сто очков вперед дадут. И на мотоциклах гоняют, и постоять за себя умеют. Перед самой службой, повестку уже принесли, вышла у нас в клубе потасовка с парнями из соседней деревни. Не помню уж, что там не поделили, но досталось бы мне и нашим крепко, не приди на помощь девчонки. Дашка моя с подругами разнесли клубные лавки, по дрыну в руки — и в помощь нам молотить чужаков.

ВАСЕНКО. (перебивает). И мы победили.

МАСЛОВ. Так влупили! Сколько служу, чужие носа не кажут в наш клуб.

ВИХРОВ. Ладно, хвастать! Видел ваших девчонок — темнота беспросветная. Я ведь в ваших краях присягу принимал. С полгода после учёбки под Рязанью торчали. Потом роту отправили сюда. До последнего не знали, куда везут. Объявили, едем на целину урожай убирать, а прилетели в Ташкент, и — в бараки за колючку. Тут и дошло — в Афган пошлют. Поначалу, как и все, возмущался, на кой хрен сдался мне этот Афган, а увидел здешних ребятишек — голодные, оборванные, дикие… Не верилось, — человеческие дети. Понял — надо помочь. Уличные кошки и собаки счастливее этих детей.

БОРИСОВ. Ради детей, может, и стоило придти сюда, вмешаться, да встретили не дети. Столько лет войска здесь, а радости у местного населения не заметно.

ИСМАИЛОВ… Смотрел по телеку, как встречали наши первые части в семьдесят девятом? С цветами! Потом вмешались американцы, и началось. Как принимают теперь, сам видишь.

МАСЛОВ. У сказочников и соловьев по телеку и сегодня одни цветы и строительство школ, а не груз "200".

МАТВИЕНКО. Школу разве не построили? Бородатые увидели — можно жить без чадры и намаза. Даже бабаи старые уразумели, при какой власти им лучше.

МЕДВЕДЕВ. Слушаю вас, такие грамотные все, а на политзанятиях слова не вытянешь. Наше дело солдатское. Дали приказ — выполняй! Ежу понятно, нельзя подпускать американцев к нашим границам, а в Афгане все шло к тому.

ВИХРОВ. Время идет, а на ужин всё не зовут.

ВАСЕНКО. Жрать, жуть, как хочется. Кишки сбор трубят.

МАСЛОВ. С твоей комплекцией три дня можно не есть. Как верблюду. Солдатские харчи уже разнесли вдвое. Пришел хиляком, теперь прямо колобок.

ВАСЕНКО. (Бросается на Маслова). Кто колобок? Посмотрим, кого разнесло от солдатской каши! (Завязывается шуточная борьба).

МАКСИМОВ. (Оторвавшись от беседы с Бевзенко). Рядовой Маслов, Васенко! Немедленно прекратить! (Солдаты, не обращая внимания, продолжают бороться.) Кому сказал? Обоим по наряду вне очереди!

Молодой солдат Касперюнас, достал блокнот, что-то записывает.

ИСМАИЛОВ. Опять письмо?

КАСПЕРЮНАС. Замполит поручил заметку для дивизионки.

На верхнем уступе дувала, на террасе вновь появляется Далила и принимается разжигать очаг. Он нещадно дымит.

МАСЛОВ. (заметив дым, прекращает борьбу, испуганно). Товарищ ст. л-т, сигнал! Вон! Смотрите, как афганка задымила, не иначе — сигнал. (Все оборачиваются на дым, офицеры поднимаются на террасу к Далиле).

БЕВЗЕНКО. Как, понимать этот дым? (Далила недоуменно смотрит то на Бевзенко, то на Максимова и не сразу понимает, что так взволновало их). Я спрашиваю, кому сигналите?

ДАЛИЛА. (сообразив, смеется). Решили, врагам революции сигнал подаю? Да вы что! Плов собралась приготовить.

БЕВЗЕНКО. На дыму?

МАКСИМОВ. Сам бы попробовал затопить кизяками, чтобы не дымило. (Далиле) Как вы прошли сюда не замеченными? (Бевзенко) Что на это скажешь?

БЕВЗЕНКО. Плохо твои парни выполнили приказ, что еще сказать. Дай втык, кто осматривал местность.

ДАЛИЛА. Не волнуйтесь, больше никто не пройдет и солдаты ваши не нашли бы этот лаз. Я одна знала проход. Завалила его. Когда-то в кишлаке все потайные тропы знала. Девчонкой каждый год на лето приезжала сюда к дяде. Убили его душманы. Остался племянник и скрывается где-то поблизости. В соседних кишлаках дехкане время от времени видят его. Где живет, никто не знает. Когда наши собрались в этот кишлак, я настояла, чтобы и меня с Фазилем взяли.

МАКСИМОВ. Проход завалили, говоришь? (Далила кивает). Пошлю проверить.

БЕВЗЕНКО. Значит, плов готовите. Афганские женщины научились и такому мужскому делу? Считал, на востоке плов — занятие чисто мужское.

ДАЛИЛА. (Максимову). Вы л-т, тоже так считаете? (Максимов пожимает плечами, он смущен). Апрельская революция научила афганских женщин и винтовку держать, и плов варить. Потом, это не совсем настоящий — из банки плов. Консервированный. Пытаюсь разогреть. После войны приедете в гости, угощу настоящим. Приготовлю, клянусь, не хуже специалиста — ашханщика.

БЕВЗЕНКО. Выходит вы и лектор, и повар. В Союзе медицине учились, наверное?

ДАЛИЛА. (продолжает колдовать над очагом). Собиралась. Обстоятельства сложились, что учиться пришлось на отделении марксистской философии. Русский язык учила, историю Востока. Всех наших в Университете Лумумбы готовили к политической деятельности. Не знаю, кто из однокурсников остался в науке — все на партийной работе. А отец послал на врача учиться. В Москве наши люди убедили, что в освобожденной от феодализма стране партийные пропагандисты нужнее. Врачей и в Кабуле готовят. Так я стала философом.