Светлана Савина - Скрипка и немножко нервно

Старший:На концерте? Нет, не помню.

Мария:А раньше? Ещё раньше — здесь, в городе. Мы жили за рынком, у моих родителей был цветочный магазин. Ты ещё ходил к соседскому мальчику, учил его музыке. Такой толстый мерзкий мальчик. Я его ненавидела, поэтому всегда радовалась, когда ты приходил и мучил его гаммами… Потом я стала радоваться просто тебе. Но к соседям ты ходил совсем недолго, а своих родителей уговорить на инструмент я так и не смогла. И я каждый день бегала к твоей конторе и сюда, к дому… Я ведь помню твою сестру! Она каждый день покупала у нас цветы. Точно она — в этом же сером костюме.

Старший:Она покупала цветы? Сама?

Мария:Да. А с кем же? Она всегда заходила вечером, видно, после работы, одна… Потом мои родители погибли — оба в один день. И знаешь, до чего к тому времени дошло? Я утешала себя тем, что зато можно будет пригласить тебя играть на похоронах… Но оказалось, что как раз в тот день ты уехал из города. Я осталась совсем одна. Через месяц я продала дом, магазин и уехала в столицу. Я была уверена, что ты там, и мы обязательно встретимся. Я сняла номер в лучшей гостинице, потому что, где же ещё может жить любимый мной человек! В первый же день я купила вечернее платье, туфли. Долго ходила в таком виде по улицам, но так тебя и не встретила. Вечером пошла в гостиничный ресторан. И вдруг смотрю: сидят двое из нашего города. Кто такие — не знаю, но лица знакомые, а главное, я точно знала, что ты с ними знаком. Одна, в чужом городе… Обрадовалась им, как родным. Сама подошла: «Ребята, земляки, Скрипача не видали?». Они — за стол; обрадовались тоже, говорят, что видели тебя в столице, что вот досидим и поедем к тебе… В общем, проснулась утром в своей комнате… Помню смутно — был кто-то… Сначала думала — приснилось, но потом смотрю — нет, точно был. А кто из них? Вспоминала, мучалась, а потом думаю: «А какая разница? Ни того, ни другого я больше никогда в жизни не увижу. А увижу — убегу.» И все деньги украли, и платье, и туфли… Я — к администратору. Добродушная такая тётенька, весёлая… Утешала меня, а потом и говорит: «Оставайся у нас. При заведении. На сдельную. Что было — не воротишь, а идти тебе некуда.» А я ещё как представила, что эти двое тебе обо мне уже всё рассказали… И осталась.

Старший:А я за все десять лет в столице так никого из местных и не встретил.

Мария:Как же я ждала тебя! Теперь всё, всё… У меня есть ты, у тебя — скрипка…

Старший:Это всё только до завтра, утром всё закончится.

Мария:Всё только начнётся! Всё ещё будет.

Старший (с горечью): Жаль, не видела ты мои последние концерты…

Мария:Я видела… Я приходила… Я знаю… Родной мой, любимый…

Входят Старшая и Барабанщик, поддерживающие под руки Младшую, усаживают её на стул, наливают ей воды. Сверху слышится шум, и Барабанщик ковыляет в свою комнату.

Младшая (Старшему): Жаль, жаль ты это не видел. Посмеялся бы, поностальгировал… (Марии) Это местная экзотика, вроде сафари…

Старшая:Ничего страшного. Во-первых, не догнали. Во-вторых, так ей и надо.

Мария (Младшей): Вы не волнуйтесь…

Младшая:Я? Да вы что! Я спокойна. Всё, что не смертельно, меня давно уже не волнует.

Старшая:Сейчас вся эта орава вернётся. (Бегает в кухню и обратно, меняя на рояле блюда. Внезапно останавливается, вчитываясь в одну из афиш на стене.) Ты аккомпанировал этой певице?!

Старший:Это она подпевала скрипке.

Старшая:Ничего себе! Я когда-то читала о ней в журнале, что она резала вены из-за ссоры с любовником. Там даже печатали фото её рук. Но я думаю, что это бутафория — таких жутких шрамов после этого не бывает. (показывает Марии свои запястья, на которых, вероятно, менее жуткие следы порезов).

Младшая(п оказывая свои руки): Ну почему не бывает? Смотря как резать.

Мария (торопливо засучивая рукава): А вот у меня — здесь и здесь…

Сестры смотрят на руки Марии, потом, с подозрением, — на потрясённого Старшего. Мария, оглянувшись на Старшего, натягивает рукава на запястья. Входит Мать.

Мать:Она заперлась в своём доме. Я еле вырвалась из толпы.

Старший:Бедная женщина. Может, мне пойти туда?

Мать:Ничего с ней не случится. У неё есть в жизни цель — «спасти» от нас Аполлона. Так что, ей сейчас море по колено. Картошки бы ещё начистить — вернутся ведь сейчас.

Мария (кидается к кухне): Мам, я начищу!

Мать и сестры, удивлённо переглядываясь, идут за ней. Старший останавливает Старшую, взяв её за руку.

Старший:Слушай, ну скажи честно, кто этот твой… любимый человек? Не может быть, чтобы я его не знал…

Старшая:Да если и знаешь — не важно это. Совсем не важно.

Старший:Ну как это «не важно»? Он хоть любит тебя?

Старшая:А как же!

Старший:А ты его?

Старшая:Ещё как!

Старший:А может, он тебя не достоин? Может, я тебе кого получше найду. Из столицы.

Старшая:Из столицы? (задорно) А найди!.. (после паузы, задумчиво) Да нет, не надо мне никого. И так тошно.

Старший:Ещё бы! Десять лет изо дня в день самой себе букеты покупать… Меня бы тоже замутило.

Старшая:Что-о?! Ты это о чём?

Старший:О тебе. Тебе в театре бы работать с такой верой в собственные фантазии. Десять лет жить с иллюзорным человеком, делить его с такой же призрачной женой… Выдуманные проблемы, ненастоящие радости… Впрочем, проблемы-то как раз реальные — мама, соседи, тыкающие пальцами вслед…

Старшая:Да плевала я на этих соседей!

Старший:А как же! Легко! Особенно когда совесть чиста.

Старшая:Да что ты…

Старший:А что я?

Старшая:Ну надо же и мне чем-то жить.

Старший:Неужели больше нечем?

Старшая:Нечем. Да и незачем. Незачем жить по-другому. Ты сам говорил, — у каждого своя собственная реальность. Свой мир я выдумала себе сама. Ну и что? Чем он хуже ваших?

Старший:Твой, конечно, лучше. Живёшь полной жизнью: любимый человек, с которым ни один из реально живущих уже не сравнится, надёжные бескорыстные друзья… Подруг нет? И не надо! Что ты ещё себе выдумала? Всё это, конечно, помогает жить… Просто однажды, а это обычно случается, потребуется реальная помощь… или просто настоящее человеческое тепло… рядом… А такая пустота! Не всегда совместимая с жизнью.

Старшая:Я знаю. И что ты хочешь? Чтобы я вышла сегодня к гостям и сказала: «Я вас обманывала все эти годы. У меня никого нет и никогда не было. Мне ни разу в жизни никто не дарил цветы. Я выдумала всё это потому, что мне этого очень хотелось. А в вашей жалости я вовсе не нуждаюсь. И мама пусть простит. Просто иногда хочется быть свободной, а повода нет…» Так сказать? Я стану менее одинокой?