Уильям Гибсон - Двое на качелях

Джерри: Все то же. Два трупа и четыре похищенных автомобиля.

Гитель: Я спрашиваю, что ты принес в газете?

Джерри: Стоп! Не подходи!

Гитель(испуганно): А!..

Джерри: Осторожней! Отойди на шаг.

Гитель: Почему?

Джерри(спокойно): Потому что весь день я сидел, уткнувшись носом в юридические книги, и мне все время хотелось уткнуться носом в тебя. (разворачивает газету и помахивает перед лицом Гитель пакетиком) Вот тебе твои нитки.

Гитель: О, спасибо! Ты видел Фрэнка Таубмена?

Джерри: Видел. Это к чаю. (помахивает другим пакетиком) Соевый пудинг. Полезная штука. Без соли, без масла, без вкуса.

Гитель: И что он сказал?

Джерри: Потом расскажу. А это кусочек луны. От меня тебе. (отдает ей третий пакетик)

Гитель: Подарок?

Джерри: Просто кусочек луны с неба.

Гитель развязывает пакетик при свете свечей. Джерри снимает пальто и шляпу.

Гитель: Мне не терпится. Скажи, что это? Что?

Джерри(бесстрастно): Значит, так: она открывает коробку, которую ей преподнес ее возлюбленный, и думает, что это конфеты, но там оказываются законсервированные мозги ее вероломного отца, который убежал из дому с шайкой малолетних преступников; она мгновенно узнает его и испускает нечеловеческий крик…

Гитель(озадаченно): Кусок мыла?..

Джерри(подходит к ней): На самом деле это консервированные мозги ее вероломного…

Гитель: В чем дело? Разве от меня дурно пахнет?

Джерри: Блестящая догадка. Сейчас обследуем. (обнимает ее сзади за талию и зарывается лицом в ее волосы)

Гитель: Нет, в самом деле, почему ты мне даришь кусок мыла? Разве мне необходимо вымыться?

Джерри: Почему я дарю кусок мыла… Ты посмотрела на коробку?

Гитель: Нет.

Джерри: Прочти, что там написано.

Гитель(читает у свечки): Шанель номер…

Джерри: Шанель номер пять, его рекламировали по телевизору. Шанель номер пять, мадам. У вас в руках мыльные пузыри ценой в два с половиной доллара.

Гитель(в ужасе): Два с полови… за один кусок мыла?!

Джерри: Не вздумай только им мыться. Мы будет есть его ложками, вместо соевого кекса.

Гитель: Знаешь, иногда я думаю, что не я полоумная, как считает один из нас, а ты. Мы не будем есть два с половиной доллара!

Джерри: Нет, будет. Устроим себе пир. Как твой живот?

Гитель: Хорошо. Я приняла пилюлю — и живот как рукой сняло.

Джерри: Ну, не совсем сняло. Немножко осталось.

Гитель: Чего осталось?

Джерри: Живота.

Гитель: Ага. По-твоему, я слишком толстая?

Джерри: Что ты, наоборот.

Гитель: По-твоему, я слишком тощая?

Джерри(сухо): По-моему, ты священный сосуд женственности.

Гитель: Словом, посудина, которую необходимо вымыть. поэтому ты и принес кусок мыла.

Джерри: Священный сосуд с гордо изогнутым носиком, плавной округленностью корпуса, с изящным изгибом ручки… Ну, как, ничего? (целует ее)

Гитель: Понимаю. Это чайник. (снова долгий поцелуй; высвобождаясь из его объятий) Да, чуть не забыла, тебе звонили по междугородней. Скоро опять будут звонить.

Джерри: Кто?

Гитель(весело): Твоя жена. (нюхает мыло) Это ее любимое мыло, Джерри?

Джерри(не сразу): Нет, и я редко делал ей подарки. У нее и так… было всего вдоволь.

Гитель: Ну, я пошла. (уносит мыло в кухню, возится там у плиты)

Джерри(стоит неподвижно, потом нарочито небрежным тоном): Когда она звонила?

Гитель(из кухни): Вскоре после того, как я сюда пришла. Сказала, что позвонит опять в восемь часов.

Джерри взглядывает на наручные часы, потом на телефон, убирает со стола газету и книги, и снова бросив взгляд на телефон, подходит к окну и смотрит на улицу. Входит Гитель, неся сковородку с цыплятами и карнишоны на тарелке. Ставит все на стол, оживленно болтая.

Гитель: Должно быть, у нее уйма лишних денег, да? Два междугородних разговора, с ума сойти! Знаешь, я всего один раз в жизни заказывала междугородний разговор. (накладывает еду на тарелки) С городом Тэлесси, это во Флориде, вскорости после того, как мы с Уолли поженились. У него была там работа. То есть это он так говорил, но я случайно узнала, что это не работа а та рыжая, он к ней опять вернулся. Я не рухнула замертво, а взяла да позвонила ему туда…

Джерри: Я не стану с ней говорить, я не хочу.

Гитель, чуть сдвинув брови, продолжает накладывать еду на тарелки.

Гитель!

Гитель: Не хочешь — не говори… Но вот когда мне принесли счет, тогда я действительно рухнула!

Джерри: Я не подойду к телефону.

Гитель(быстро): Хорошо. Ты не принесешь вино?

Джерри: С удовольствием. (включает радио и идет в кухню) И напьемся вдрызг на все шестьдесят девять центов. У нас есть что отпраздновать. Сегодня я разговаривал с Фрэнком Таубменом.

Гитель тем временем стоит, глядя на телефон, потом выключает радио. Атмосфера в комнате становится иной; телефон словно гипнотизирует их обоих, приковывая к себе их взгляды и внимание, что бы они ни говорили и не делали.

(входит с бутылкой вина и штопором) Что случилось, детеныш?

Гитель: Как видишь, ничего, даже народ не сбежался.

Джерри: Ты от того, что я не хочу подходить к телефону?

Гитель: Ничего со мной не случилось, откуда ты взял?

Джерри: Все это давно умерло и похоронено. (откупоривает бутылку) Лежит глубоко под землей, гроб запечатан, памятник оплачен, и я не желаю ворошить могилу. (веселым тоном) Давай поговорим о чем-нибудь приятном. Как продвигается твоя концертная программа?

Гитель: Это ты называешь приятным? Я опять ходила смотреть чердак. Этот подонок хочет сдать не меньше, чем на два года, и не уступает ни цента. Откуда я возьму такие деньги? Отличная была бы студия, но разве что для Рокфеллера.

Джерри: Зачем тебе Рокфеллер? У тебя и так есть целый капитал.

Гитель: Где?

Джерри(стучит себе по лбу): Здесь. Сегодня у меня был длинный разговор с Фрэнком Таубменом.

Гитель: Ну и что он тебе сказал? (но взгляд ее то и дело устремляется на телефон)

Джерри: Что поскольку у меня нет разрешения на адвокатскую практику в Нью-Йорке, он может мне предложить подготовку дел для адвокатов.

Гитель: Да?

Джерри: Так что завтра утром мы с тобой пойдем к подонку и внесем плату за два месяца.

Гитель: Из каких денег?