Александр Закладной - Попутчики

Ольга, привстав, даёт Виктору пощечину. Тот багровеет, вскакивает, и замахивается на неё, но останавливает руку на полпути. Затем снова садится на пол палатки и молча пьет водку. После, не глядя на Ольгу, протягивает бутылку ей. Девушка выпивает. Несколько минут — тишина. Из динамика радиоприёмника слышится голос ведущего музыкальной программы.

Ведущий. …Звоните, заказывайте музыкальный подарок для себя и своих близких! Телефон прямого эфира…

Виктор (проводя ладонью по лицу). Интересно… (нерешительно берет мобильный телефон)

Ольга (совершенно спокойно). Хочешь позвонить?

Виктор. Попробую. Ты извини меня. Я не прав — язык, как помело просто. (набирает номер).

Ольга. Забыли.

Виктор. Не, наверное, невозможно туда дозвониться. Гудки и гудки.

(Набирает снова. Затем ещё и ещё).

Ольга вытаскивает новую сигарету из его пачки и подкуривает. Внезапно происходит соединение со студией. Мужской голос приветствует Виктора.

Ведущий. Алло, вы дозвонились на передачу «Вечерний звон» Восточного Радио.

Виктор недоуменно поворачивает голову к радиоприёмнику, но там по-прежнему играет музыка.

Ольга. Ты, наверное, ещё не в эфире.

Виктор (кивая ей). Ага. Здравствуйте. Это же надо, всё-таки дозвонился!

Ведущий. Здравствуйте. Вы будете в эфире через две с половиной минуты. Какую песню вы хотите послушать?

Виктор (сбивчиво). Я… это, вы знаете, я хочу вот что — была такая популярная песня в середине девяностых годов, но я её названия не знаю. И это — названия группы я тоже не помню.

Ведущий. И?

Виктор. Я могу вам её напеть. Понимаете, я очень хочу услышать эту песню. Я напою её, ладно?

Ведущий. Ну напойте. Только не забывайте, у нас всего две минуты.

Виктор. Там первые строчки такие (поёт, сильно прижимая телефон к губам) Итс гэнт вэри хау… Синсто дэй… И клёузэто исэра тон ванустэй… Знаете?

Ведущий. Э… Нет, не знаю. Заказывайте, наверное, какую-то другую песню.

Виктор (возбужденно, почти крича) Нет! Я хочу именно эту! Может, вы припев её вспомните… Там такой припев ещё смешной: «Пара-пира, пара-пира, парарара, ранувэй».

Ведущий (со смешком) «Пара-пира, пара-пира». Знакомая мелодия, действительно. Минутку…

Голос ведущего отдаляется. Он разговаривает с кем-то в студии.

Слушай, ты не помнишь, кто исполняет песню…Скорее всего «Ранувэй» называется. Нет, не Мадонна. Год так девяносто седьмой. С припевом «тара-тира-тарарара». На языке вертится… О! Спасибо. Да-да, подзабыл.

Виктор (закусив губу) Узнали?

Ведущий (весело). Ага. Группа «Soundlovers». Песня «Run a way».

Виктор (зачарованно). Саундлаверс, ранувэй, Саундлаверс, ранувэй.

Ольга. Как хорошо!

Ведущий. Всё, через десять секунд вы в эфире. Пять, четыре, три, два, один…. Это была замечательная музыкальная композиция группы «Любэ». А у нас очередной звоночек. Алло-алло, вы в эфире.

Виктор. Алло.

Ведущий. Как вас зовут?

Виктор. Ветер.

Ведущий. Ветер? Э… любопытное имя… Что будем слушать в этот прекрасный июньский вечер, Ветер?

Виктор. Песню «Саундлаверс». То есть, песню «Ранувэй» группы «Саундлаверс».

Ведущий (бодро). Да, есть такая композиция. В своё время была очень популярной. Открою вам секрет — она и мне очень нравилась. Хороший выбор. А чем вы занимаетесь в данный момент?

Виктор. Смотрю на звезды.

Ведущий. Эх… Романтик? Знаете, я тоже люблю смотреть на звезды. Но, но, но! За окнами нашей студии дождь, а это значит, что из-за туч звезд не видно… Где же вы смотрите на звезды?

Виктор. На горе.

Ведущий. На горе?

Виктор. Да, я в палатке, на горе. Звоню с мобильного телефона.

Ведущий. В самом деле, романтик. Кому посвящаем эту музыкальную композицию?

Виктор (скованно). Не знаю даже. Просто эта песня для меня очень много значит…

Ведущий (перебивая) То есть, себе любимому?

Виктор. Себе. И девушке. Хорошей девушке.

Ведущий. Девушку вашу как-то зовут или это секрет?

Виктор. Секрет.

Ведущий. Ну хорошо. Для молодого романтика по имени Ветер и его таинственной девушки звучит композиция «Run A Way» группы «Soundlovers». Пока-пока. Услышимся!

Раздаются начальные такты музыки. Виктор хватает радиоприемник. Ольга смотрит на него.

Виктор (резко). Оля, диктофон, диктофон включи!

Ольга. Где диктофон?

Виктор. Блядь, у меня в телефоне! Я сам! (лихорадочно нажимает кнопки на мобильном телефоне, сбивается, начинает сначала).

Из радиоприемника доносятся первые строчки песни: «It's getting very hard since the day. He closed the door, he said „I don't want to stay“». Виктор наконец справляется с мобильником и держит его на расстоянии вытянутой руки от динамика. Ольга старается не двигаться.

Песня заканчивается. Виктор долго сидит, ничего не говоря, затем пьёт водку.

Ольга. Я никогда её не слышала. И знаешь, я думала, что это какая-то спокойная, романтичная песня, а это… Унц-унц, формат дискотек.

Виктор (поворачивается к Ольге и она видит, что в его глазах блестят слезы) . Да, формат дискотек. Но разве это важно? С этой песней у меня очень многое связано. Я впервые с девушкой поцеловался под эту песню, да и потом… Помнишь, я тебе про волны говорил — ну, те, которые сквозь людей проходят? Так вот сейчас я это с предельной ясностью чувствовал. Волны проходили через моё тело.

Ольга (задумчиво) …И уносились сквозь тайгу, сквозь воздух, туда, к далеким тусклым звездам…

Виктор (кивая). Да. Но ты всё равно никогда не поймешь меня. Это, как бы тебе сказать — моя личная территория, мой внутренний мир.

Ольга начинает громко смеяться. Виктор раздраженно смотрит на неё.

Виктор. И что здесь смешного?

Ольга. Не обижайся. Просто это — самые что ни на есть мои слова. Знаешь, сколько раз я сама произносила эту фразу — вы, мол, всё равно меня не поймете, так как это — моя личная территория, мой внутренний мир? Очень часто. И вообще, это мой, мой «пунктик»! Впрочем, у меня всё было немного по другому.

Виктор (равнодушно ) Правда?

Ольга. Правда. Только, конечно, это не касалось песен… Мне было лет десять, когда я решила вести дневник. В тоненькой тетрадочке, синей — я купила её у соседа, который торговал с лотка канцтоварами. Успела там всего одну или две странички написать. А потом, уж не помню как, тетрадочкой заинтересовался двоюродный брат — он тогда у нас жил. Я оказала сопротивление. Он, конечно, решил — раз не даёт, значит тем более надо отобрать. Ну, драка, крики, беготня, кое-как успеваю сунуть дневник за шкаф. Но брат не угомонился и тут. Я в слезах побежала к маме — зачем он ищет, запрети ему! А мама посмеялась и сказала только «а что тебе прятать?». С тех пор это «а что тебе прятать» я слышала в сотнях постоянно. Мама читала написанные мне письма, лазила в мой стол. На все мои «не бери, не трогай, не лезь» ответ был один — «а ты не занимайся всякими глупостями» — ооо, знал бы ты, с какими интонациями она произносила эти слова! Мол, что ты там прячешь? Какие у тебя могут быть секреты? Что у тебя там — сплошная порнография? И вот так, заочно, заглазно она обесценивала всё самое для меня важное… Тебе интересно?