Тамара Габбе - Хрустальный башмачок

Шут.

Ну да ладно! Если не найдется ножки для хрустального башмачка, мы начнем примерять вот этот. (Высоко поднимает свой картонный башмак. В публику.) Не угодно ли, сударыни? (Убегает.)

Та же комната, что и в первой картине. Стол накрыт для завтрака. Золушка в большом фартуке стоит посреди комнаты с метелкой из перьев в одной руке и со своим хрустальным башмачком — в другой. Полдень. Часы бьют двенадцать раз.

Золушка. Двенадцать часов… Опять двенадцать! А вчерашнего вечера уж не воротишь, и все, что у меня осталось от него, — это мой хрустальный башмачок. Один… На что он теперь! Разве только спрятать его и любоваться им потихоньку, когда никто не видит.

Жавотта (из комнаты справа). Золушка! Где моя гребенка?

Гортензия (из комнаты слева). Золушка! Туфли!

Золушка. Сейчас, сестрица Жавотта! Сейчас, сестрица Гортензия! (Прячет башмачок в карман фартука и бежит в комнату Гортензии.) Иду, сестрица Гортензия, иду!

Мачеха (входит в комнату). Золушка! И куда только она девалась?! Опять ее нет!

Золушка (выбегает из комнаты слева). Я здесь, матушка.

Мачеха. Почему ты не поджарила хлеб? Все в городе уже обедать собираются, а у тебя еще и завтрак не готов.

Золушка. Нет, завтрак готов, матушка. Садитесь за стол. Я сейчас подам. (Ставит на стол блюдо.)

Мачеха. Гортензия! Жавотта! Идите скорей. Все остынет.

Из своих комнат выходят Гортензия и Жавотта. Они растрепаны, небрежно одеты, вид у обеих заспанный и сердитый. Мачеха и дочки усаживаются за стол. Золушка им прислуживает.

Гортензия. Золушка опять пережарила цыпленка. Есть нельзя!

Жавотта. Пережарила? А по-моему, — так недожарила. Он совсем сырой.

Золушка. Как жалко! А я так старалась, чтобы хорошо вышло! Значит, убрать, сестрицы?

Гортензия.Не надо!

Жавотта. Ладно уж! Оставь.

Обе едят с жадностью.

Мачеха. Налей мне вина, Золушка! Что это у тебя руки дрожат? Провинилась в чем-нибудь? Что ты делала тут вчера вечером без нас?

Золушка. Ничего особенного, матушка!

Мачеха. Ничего? Гм!.. А позавчера?

Золушка. Тоже ничего. Мачеха. И третьего дня ничего?.

Золушка молчит.

Так я и знала! Дармоедка! За эти три вечера, что мы были во дворце, можно было все чулки перештопать. Ну, чего ты стоишь? Гренки совсем остыли, подогрей!

Золушка наклоняется над очагом.

Гортензия. Сегодня все холодное!

Жавотта. И очень невкусное…

Мачеха. Ну ладно, ладно, нечего привередничать! У меня для вас поваров нет. Подумаешь, три вечера погостили во дворце, отведали королевского пирожного да мороженого, и уже все им не по вкусу!

Гортензия. «Погостили во дворце»!.. Нечего сказать!

Жавотта. Ни с кем не потанцевали, ни с кем не поговорили!..

Гортензия. А все вы виноваты!

Мачеха. Я виновата?

Жавотта. А кто же? Одели нас во что попало…

Гортензия. Никому не представили!

Жавотта. Ни с кем не познакомили!

Мачеха. Да опомнитесь! Что вы такое болтаете? Не представила!.. Не познакомила!.. А кто эту королевну в белом платье с принцем познакомил? Сама явилась, сама и понравиться сумела. А чем? Обхождением, повадкой, походкой… Золушка! Где же мои гренки, бездельница ты этакая!

Золушка. Вот они, матушка!

Мачеха. Да не стучи ты так своими деревяшками! Топает, как лошадь!.. (Дочкам.) Вот вы, видно, с нее-то пример и берете. Тоже шагу ступить не умеете. Поучились бы лучше у той принцессы в хрустальных башмачках. Как-никак, три вечера на нее глазели…

Гортензия. Вот еще! Да мы на нее и смотреть не хотели!

Жавотта. Это вы на нее глаза пялили, вместо того чтобы о дочках подумать!

Мачеха. Глаза пялила? Да как вы смеете со мной так разговаривать!.. Дуры! Невежи! Растрепы! И в кого только вы такие уродились?

Гортензия. В кого? А вы поглядитесь в зеркало, матушка!..

Жавотта. Тогда узнаете.

Мачеха. Ах, так?!. Вот же вам! Вот! Получайте! (Перегнувшись через стол, награждает звучными пощечинами обеих дочек.)

Оловянные тарелки со звоном летят на пол, кувшин с вином опрокидывается. Все отчаянно ревут. В эту минуту в дверь кто-то громко и отчетливо стучит.

Золушка! Не пускай никого! Гони всех в шею!

Золушка бежит к дверям, но уже поздно: в комнату входят придворный, переодетый принц и шут.

Придворный. Прошу прощенья, сударыни! Мы, кажется, помешали вашему завтраку. Но мы явились к вам по приказу его величества.

Гортензия, Жавотта (вместе). А-ах!

Мачеха (тихо). Вот видите, негодные девчонки! А вы еще ворчите на меня! (Придворному.) Мы так счастливы, сударь… Не угодно ли присесть? (Золушке.) Подбери тарелки, неряха!

Золушка старается как можно скорее и незаметнее подобрать с пола посуду. Принц украдкой смотрит на нее. Подобрав тарелки в передник, она тихонько выходит из комнаты.

Придворный (торжественно разворачивает длинный свиток с печатями, надевает на нос очки и медленно, нараспев, читает).

Шут (прищурившись, приглядывается к ногам обеих девиц в растоптанных домашних туфлях).

(Показывает публике свой огромный картонный башмак.)

Мачеха. Но простите!.. Мы совсем не ждали таких знатных гостей. У нас не прибрано…

Придворный. Не будем напрасно тратить время, сударыни, мы очень спешим.

Шут (грозно).

(Достает из кармана пряник и принимается жевать его.)

Гортензия. Ах, матушка! А мы не одеты…

Жавотта. Не причесаны!

Придворный. Не беспокойтесь, прекрасные дамы, сегодня мы ничего не видим, кроме ног. Та, которой этот башмачок придется по мерке, станет невестой принца, нарядна она или не нарядна, причесана или не причесана.