Тамара Габбе - Хрустальный башмачок

Они уходят. Слышно, как хлопает дверца кареты. Кучер щелкает бичом и кричит: «Берегись!» Потом раздается стук колес и топот копыт— сначала громкий, затем все тише, тише. Мачеха и сестры уехали. Золушка становится на скамейку, смотрит через ограду им вслед. Когда стук совсем затихает вдали, она соскакивает на землю, запирает ворота и садится на скамейку.

Золушка. Наконец-то уехали!.. Дорого достался мне этот королевский бал. Во дворце еще танцы не начались, а мне уже стало жарко. И стирай, и гладь, и завивай, и подшивай, и застегивай, и затягивай!.. Как-то они понравятся во дворце, мои сестрицы? Кажется, наряднее и быть нельзя. А может, и найдется кто-нибудь еще наряднее? Ведь это королевский бал. Там, наверно, светло, красиво, музыка так и гремит — скрипки, арфы, серебряные трубы…

В это время за оградой раздается напев шарманки. Сначала шарманка поет жалобно, хрипло, потом, разойдясь, играет какой-то простой и трогательный мотив старинной песенки.

Вот и моя музыка пришла! (Ухватившись за решетку, выглядывает на улицу.) Где же этот шарманщик? Должно быть, на соседнем дворе… А как слышно хорошо! (Слушает, покачивая в такт головой и подпевая.)

Шарманка переходит на плясовой мотив.

(Золушка умолкает, прислушивается.) Что это он играет? А, знаю… Ну чем у меня не королевский бал!.. (Танцует сначала медленно, плавно, потом все быстрее.) Ах, как хорошо! Так бы и проплясала всю ночь!

Шарманка опять хрипит, свистит и умолкает. Золушка останавливается, опустив бессильно руки.

Занавес

Занавес поднимается. Снова та же комната с камином. Уже совсем темно, только красноватые отблески углей перебегают по стенам, играют на каминной решетке. Открывается дверь. В комнату медленно входит Золушка.

Золушка (садится на скамеечку перед камином). Ну, вот и кончилось мое веселье. Так я весь век и проживу совсем одна, среди этих котлов и сковородок… (Плачет, опустив голову на колени и закрыв лицо передником.)

Вдруг огонь в камине вспыхивает ярче, пламя расступается. Из камина, словно из распахнувшихся ворот, выходит фея Мелюзина. Золушка не видит этого.

Фея Мелюзина.О чем ты плачешь, милая?

Золушка. Кто это? Бабушка Мелюзина! А я и не слышала, как вы вошли… Ах, я так боялась, что вы больше никогда не придете!

Фея Мелюзина.Я и не пришла. Я прилетела. Только, пожалуйста, не называй меня бабушкой. Я этого не люблю. Называй меня тетушка Мелюзина.

Золушка. Хорошо, тетушка Мелюзина. Но разве вы умеете летать?

Фея Мелюзина.Я не умею, но у меня есть коврик, который летает отлично.

Золушка. Неужели? Какой удивительный коврик!

Фея Мелюзина.Ничего удивительного в нем нет. Это обыкновенный волшебный ковер-самолет. Скажи мне, а ты не боишься разговаривать со мной? Ведь тебе это, кажется, запретили.

Золушка. Откуда вы знаете, тетушка? Неужели вы слышали?

Фея Мелюзина. Да. У меня очень хороший слух. Я слышу все, что хочу услышать, а чего не хочу, того и не слышу.

Золушка. Присядьте, тетушка Мелюзина. Вы, наверно, устали? Не принести ли вам чего-нибудь поесть?

Фея Мелюзина.Но ведь тебя прогонят из дому, если узнают, что я у тебя была.

Золушка. Ну и пусть прогонят! Я и вчера звала вас из окошка. А вы не вернулись. Мне было так грустно!..

Фея Мелюзина.Я это знала. Потому и решила навестить тебя сегодня. Ну, покажись, покажись, девочка. Как ты похожа на свою мать! Те же глаза, те же волосы. (Гладит ее по голове.) Отчего же ты опять плачешь?

Золушка. С тех пор как умерла матушка, меня никто не гладил по голове. Вы будете часто приходить ко мне? Только как бы они вас не обидели… И подумать страшно! Лучше приходите, когда их не будет дома. Постучитесь в маленькое окошко справа от двери — там у нас кухня — и позовите: «Золушка!» Я и выбегу.

Фея Мелюзина.Хорошо, Золушка. Мы теперь часто будем видеться. Только ведь тебе, пожалуй, будет скучно со мной, старухой.

Золушка. Что вы, тетушка Мелюзина!

Фея Мелюзина.Нет, нет, я знаю, что говорю. Ты мне, конечно, очень рада. Но ведь тебе шестнадцать лет, а мне девяносто девять.

Золушка. Неужели девяносто девять? Никто не даст вам этих лет, тетушка!

Фея Мелюзина.По меньшей мере девяносто девять. По правде сказать, мне гораздо больше. Но я давно уже решила не начинать второй сотни. Так я себя чувствую бодрее и моложе. Но дело не в моем возрасте, а в твоем. Тебе шестнадцать лет, и ты должна встречаться со своими сверстниками, плясать, веселиться. Хочешь сегодня на бал, Золушка?

Золушка. На какой?

Фея Мелюзина.На королевский.

Золушка. Мне ехать на королевский бал?

Фея Мелюзина.Ну да. Садись и поезжай.

Золушка. На чем же?

Фея Мелюзина.Ау вас в кладовой есть тыква?

Золушка. Тыква? Есть. Только очень старая. Она вся высохла.

Фея Мелюзина.Тем лучше.

Золушка. А зачем тыква?

Фея Мелюзина.Принеси — узнаешь.

Золушка убегает и через мгновение возвращается с большой тыквой в руках. Фея постукивает по корке тыквы палочкой.

Да, хорошая тыква. Это как раз то, что нам с тобой нужно. Раз, два, три! (Бросает тыкву в камин и говорит громко и повелительно.)

Тыква превращается в золотую карету.

Золушка. Ах, что за карета! Я думаю, у самой королевы нет такой.

Фея Мелюзина.Конечно, нет. Откуда же королеве взять такую карету! Теперь нам с тобой нужна только шестерка лошадей.

Золушка. У нас никогда и не было шестерки… В нашей конюшне всего две вороные лошадки, но матушка и сестрицы уехали на них во дворец.

Фея Мелюзина.Я не люблю вороных лошадей. Серые, по-моему, гораздо красивее… Твоя мачеха, кажется, сказала, что у вас в доме много мышей?

Золушка. Очень много.

Фея Мелюзина.Прекрасно! (Достает из кармана серебряную дудочку и начинает играть на ней.)