Алла Соколова - Выпуск 2. Пьесы для небогатых театров

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ( смущенно ). Я рад… я рад…

ВЕРА ИВАНОВНА. Знаешь, это мой первый подарок в жизни. От мужчины. Я его буду на наши свидания надевать, ладно?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Почему только на наши…

ВЕРА ИВАНОВНА. Да дочка увидит… Отнимет… Скажет, зачем тебе такое, дай мне. А сама пропьет с собутыльниками… И где ее только, непутевую, носит?

Пауза.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Ничего. Скоро уедем.

ВЕРА ИВАНОВНА. Ты мне вечером позвони, ладно?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. А ты уже уходишь?

ВЕРА ИВАНОВНА. Ну… еще пять минут посижу. А завтра…

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Завтра я переезжаю, Вера.

Пауза.

ВЕРА ИВАНОВНА. Еще ничего не приглядел?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Нет… пока. Не успел.

ВЕРА ИВАНОВНА. Паша, я тебя не могу… к себе. Ты не обижаешься?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Что ты! Я понимаю! Я ничего!..

ВЕРА ИВАНОВНА. Во-первых, дочь не сегодня-завтра явится…

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Верочка, не переживай, пустяки…

ВЕРА ИВАНОВНА. Во-вторых, соседи…

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Я же говорю, не впервой…

ВЕРА ИВАНОВНА. Как-то все нехорошо…

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Ничего, недолго осталось.

ВЕРА ИВАНОВНА. Может, не ждать весны, а прямо сейчас, а?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Погоди. Месяц еще хотя бы поработаю, потом на разведку съезжу. Посмотрю, что, как… Может, и не будем ждать. Посмотрю…

ВЕРА ИВАНОВНА. Господи, помоги нам! Бедным твоим людям, прежде чем мы придем к тебе, помоги нам, Господи, найти место успокоения и мира на твоей земле! Господи, мы так долго терпели и страдали без ропота, а теперь просим тебя и молим, помоги нам!..

Поздний осенний вечер. То же место действия. Холодно, сыро, темно. Типичная петербургская погода с ветром и мокрым снегом. У Владимирской церкви, на ящике, прислонившись к ограде, сидит, съежившись, Павел Сергеевич, поджидая Веру Ивановну. Увидев ее, он неловко вскакивает и бежит ей навстречу.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Верочка!

ВЕРА ИВАНОВНА. Паша!

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Здравствуй, Верочка!

ВЕРА ИВАНОВНА. Здравствуй, родной. Давно прибыл?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Да я ведь сразу и позвонил, как с поезда…

ВЕРА ИВАНОВНА. Ну как, жив, здоров?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Жив…

ВЕРА ИВАНОВНА. Удачно съездил?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Расскажу… все.

ВЕРА ИВАНОВНА. Ты не голодный?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Я?.. Не помню… вроде что-то с утра ел…

ВЕРА ИВАНОВНА. У меня бутерброды… взяла с колбаской… Зайти бы куда.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Ничего. Вот ящик наш любимый. Посидим.

ВЕРА ИВАНОВНА. У нас дожди, слякоть, холод. Там-то как, получше?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Там тоже дожди…

ВЕРА ИВАНОВНА. Ну, поешь, поешь, после… ( Наливает ему из термоса чай. )

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Вот это хорошо. Горяченький. Я что-то промерз…

ВЕРА ИВАНОВНА. Там тоже, говоришь… Что ж, осень, она везде… Ты не простудился в дороге?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Немножко как будто есть…

ВЕРА ИВАНОВНА. Что? Температура?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Да нет… должно быть так… пройдет.

ВЕРА ИВАНОВНА. Ты смотри, не заболей. Нам теперь болеть нельзя.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. А что это ты с такой сумищей?

ВЕРА ИВАНОВНА. Я? Ох, Паша, не спрашивай. Тут такие события… Не знаю, если б не ты, хоть в петлю, ей Богу!

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Что случилось?

ВЕРА ИВАНОВНА. Случилось… да… Да ты ешь, ешь, после, потом… ( Вдруг заплакала. ) Наташка моя комнату продала!

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Как продала? Кому? Вашу комнату? Где вы все живете? ( Вера Ивановна плачет. ) Вера! Как же это?..

ВЕРА ИВАНОВНА. Так!.. Через деловой брак!.. Азербайджанец какой-то или… уж я не знаю, кто он там по национальности… Моя-то дура по пьяни… наговорили ей, она и рада… А теперь он вселился и требует, чтобы мы в недельный срок… Иначе он в суд подаст… на выселение… Что делать, Пашенька, а?..

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Погоди, какое же он имеет право…

ВЕРА ИВАНОВНА. Да ведь какие у нас теперь права? Деньги — вот все права!

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Нет, но ты же пенсионерка, блокадница, — это же твоя…

ВЕРА ИВАНОВНА. Это такой страшный человек, Паша! Он… он всех купит, всех судей, всех адвокатов, он нам на кухне так и сказал. — Я вас всех, — говорит, — куплю, — сам улыбается, а зубы у него сплошь золотые. И купит, Пашенька, ты бы видел, что он себе домой тащит в холодильник, сплошные банки по невозможной цене иностранные. А вчера с двумя девушками пришел молоденькими, Паша, что они там вытворяли, стыдно сказать! Мою дуру напоили, она и проспала до утра, а я на кухню ушла, всю ночь там и просидела.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. А Алеша где?

ВЕРА ИВАНОВНА. Алеша!.. ( Зарыдала. ) Алешеньку, Паша, забрали!

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Куда забрали?

ВЕРА ИВАНОВНА. В интернат инвалидный. В интернат-то к нему прихожу в воскресенье, впускной день у них. Что, говорю, Алешенька, как тебе здесь, не очень плохо? — Плохо, бабушка. — А что же, Алешенька, плохого? — Да при мне, — говорит, — одного мальчика побили, он до горшочка не дотянулся, ну и штанишки испачкал… — А тебя, — спрашиваю, — не обижали? — Нет, пока, кричат только очень. — Говорит — и глазки у него такие испуганные, грустные… Я, конечно, в слезы, так он же меня еще и утешает. — Ничего, — говорит, — бабушка, не плачь, вы с дядей Пашей только к себе меня на лето заберите, хорошо? Очень мне хочется летом в деревне пожить… ( Плачет. ) Все понимает ребенок…

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Да, дела…

ВЕРА ИВАНОВНА. Наташка моя, видно, совсем рехнулась. Как дурочка, сама с собой ходит, разговаривает, то ли он ей чего подсыпал? Отравит он ее, чует мое сердце, отравит.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Погоди, комнату, говоришь, она ему продала, а деньги где?

ВЕРА ИВАНОВНА. Деньги?.. А я, Паша, не знаю… Я, Пашенька, ничего не знаю. Он говорит, я вашей дочери на книжку положу. У нее спрашиваю, та только на меня глаза таращит да улыбается. Нет, это не от водки, это он уж ей точно чего-нибудь подсыпал…

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Может, мне с ним поговорить… по-мужски?

ВЕРА ИВАНОВНА. Ой, что ты! Не дай Бог! Еще тебя укокошит. Он все может, подговорит кого-нибудь… Нет, Пашенька, уходить нам надо. А как уйти? Сердце кровью за Наташку с Алешенькой обливается. Я уж и пожитки все собрала, сложилась… а это вот на первый случай, сегодня уж домой не пойду. Решила так: встречу тебя, где-нибудь вместе заночуем, где Бог даст. Я уж теперь не хочу с тобой расставаться, будь что будет. Хоть на вокзале, хоть в подвале, хоть на чердаке, лишь бы вместе, вдвоем. Вот, все я тебе выпалила, все свое горе… Ты-то как? У тебя-то что? Нашел дом-то?