Александр Попов - Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой

ЛЮБА. А через двадцать лет?

ПАВЕЛ. Через двадцать лет станет еще теплее.

ЛЮБА. А дальше? Мы сгорим?

ПАВЕЛ. Нет, не сгорим, просто всюду будут цитрусовые плантации, яркие цветы.

Входит мама.

МАМА. Где это яркие цветы?

ЛЮБА. В Ленинграде.

МАМА. Ну, не такие уж яркие цветы в Ленинграде. Вот Киев летом — настоящий цветник.

ПАВЕЛ. Как же быть? Что делать?

МАМА. С чем?

ЛЮБА. У Фарятьева всякие сложности с работой. Дали не ту бормашину.

МАМА. И что, она плохо работает?

ЛЮБА. Ужасно. Зубы взрываются.

МАМА. Возмутительно, Павлик, а вы попросите другую.

ЛЮБА. Не дают.

МАМА. А вы настаивайте, требуйте. Это же ваша работа. Они не имеют права вам мешать. Если ваше орудие труда несовершенно, вы не можете полноценно работать. А что же делать вашим пациентам? Я бы хотела, чтобы тот, кто дал вам плохую бормашину, попала ваше кресло. Нужно их бить их же оружием. Павлик, а вы обращались к начальству?

ПАВЕЛ. Нет.

МАМА. Обратитесь. Непременно обратитесь.

ЛЮБА. Он обратится.

МАМА. Любочка вам не рассказывала о своей школе? У них совершенно новый метод преподавания.

ЛЮБА. Я рассказывала.

МАМА. Я считаю, что это уникальная школа. Там обновился преподавательский состав. Они так преподают! Так преподают!.. Сейчас там каждый учитель буквально профессор, сплошные Бедхудовы, Может быть, не все так умеют говорить, как он, не настолько ярки в общении, но по своему отношению, к делу, по профессионализму… Вы видитесь с Бедхудовым, Павлик?

ПАВЕЛ. Да.

МАМА. Часто?

ПАВЕЛ. Нет.

Пауза.

МАМА. Может, быть, вам и не следует видеться чаще. Вы понимаете меня? Нам с вами нужно будет поговорить откровенно о нем. Когда-нибудь. Такие друзья — опасное дело. Бедхудов…

ПАВЕЛ. Он прав.

ЛЮБА. Конечно прав.

МАМА. В чем прав?

ПАВЕЛ. Прав.

МАМА. В общем, безусловно, прав. ( Выходит. )

ПАВЕЛ. Пожалуйста, позвольте мне уйти.

ЛЮБА. Нет.

ПАВЕЛ. Я устал.

ЛЮБА. Нельзя сейчас уходить. Она все поймет.

ПАВЕЛ. Я прямо с работы. Я устал.

ЛЮБА. Сидите, я вам говорю, а потом я что-нибудь придумаю.

ПАВЕЛ. Но когда-нибудь ведь нужно будет сказать.

ЛЮБА. Когда-нибудь, когда это еще будет, а сейчас сидите. У мамы больное сердце.

ПАВЕЛ. Я понимаю.

Люба садится рядом с ним.

ЛЮБА. Зачем вы все это начали? Зачем вы пришли к нам? Кто вас просил?

( одновременно ). Ты знаешь…

ПАВЕЛ( медленно ). Я познакомился с ней на именинах у Бедхудова. Меня поразило ее лицо. Она так посмотрела на меня… У нее удивительные глаза. В каждом ее взгляде множество оттенков.

ЛЮБА. Почему вы ничего не узнали? Почему вы все делаете так некстати?

ПАВЕЛ. Я пригласил ее на «Прощальный вальс», и мне показалось, мне показалось… Нет, не может быть, это не может быть неправдой! Мне показалось, что одну минуту она смотрела на меня с любовью.

Люба смотрит на него слишком пристально.

ЛЮБА. Это вам показалось.

ПАВЕЛ. Нет. Так это было.

ЛЮБА. Как она смотрела? Как? Покажите.

ПАВЕЛ. Я не смогу. У нее удивительные глаза.

ЛЮБА. Вы это уже говорили.

ПАВЕЛ. Потом я пришел к вам домой и сказал: «Александра, я люблю вас и хочу, чтобы вы стали моей женой». Я, кажется, что-то упустил. Что было потом?

ЛЮБА. Потом вы пришли к нам, и мы с вами встретились на лестнице…

ПАВЕЛ. На лестнице? Нет, не помню.

ЛЮБА. Вспомните, я стояла внизу, а вы спускались и что-то напевали. Я стала прямо у вас на дороге, чтобы получше вас рассмотреть.

ПАВЕЛ. Я не помню.

ЛЮБА. Не помните?

ПАВЕЛ. Извините, нет.

ЛЮБА. Вы хотите обидеть меня?

ПАВЕЛ. Я? Вас? Как я могу вас обидеть?

ЛЮБА. А почему вы не смотрите на меня?

ПАВЕЛ. Я смотрю. Я плохо вижу без очков, особенно когда устаю. Вот и сейчас у меня все плывет перед глазами.

ЛЮБА. А почему вы не носите очки?

Павел молчит.

Вы слышите, что я спросила? Почему вы молчите?

ПАВЕЛ. Мне не идут очки.

ЛЮБА. И вы сейчас не видите меня?

ПАВЕЛ. Смутно.

ЛЮБА( садится ближе ). А так? Так я в фокусе?

ПАВЕЛ. Да, так лучше. Вы сейчас похожи на нее.

ЛЮБА. Перестаньте говорить о ней, это смешно. Неужели вы не понимаете.

ПАВЕЛ. Я чего-то не понимаю. Я, очевидно, что-то упустил, чем-то ошибся. Ошибся. Конечно, я в чем-то ошибся, а дальше все пошло вкривь и вкось. Все закономерно. ( Задумался. )

ЛЮБА. Мы — инопланетяне?

ПАВЕЛ. Да. А может быть, я слишком поторопился? Может быть, она сначала должна была привыкнуть ко мне?

ЛЮБА. Сюда прилетели наши предки?

ПАВЕЛ. Да.

ЛЮБА. А почему они здесь остались?

ПАВЕЛ. Волею обстоятельств. Обстоятельства сильнее нас… Иногда.

ЛЮБА. Ну и что? Что же теперь делать?

ПАВЕЛ. Не знаю.

ЛЮБА. Но вы ведь говорили, что нужно делать. Вы ведь говорили.

ПАВЕЛ. Говорил? Не помню. А может быть, не следовало этого говорить? Может быть, именно это и оттолкнуло ее.

ЛЮБА. Вспомните! Пожалуйста, вспомните! Не может быть, чтобы все это было только так. Есть же во всем этом какой-то смысл. Есть?

ПАВЕЛ( неожиданно живо ). Конечно. Конечно есть. Простите, я вас невнимательно слушал. Конечно есть смысл.

ЛЮБА( с облегчением ). Ну вот. Вот и хорошо.

ПАВЕЛ( вдохновляясь ). А разве я об этом не говорил?

ЛЮБА. Расскажите еще.

ПАВЕЛ. Конечно, все существующее — прекрасно. Знаете, что — мы такое? Что мы с вами такое? Мы часть огромной прекрасной картины или даже мистерии. И каждая часть, каждое мгновение имеет смысл.

ЛЮБА( очень заинтересованно ). Правда? Все имеет?

ПАВЕЛ. И все прекрасно. Нужно только уловить гармонию момента. Вы не помните, я ей этого не говорил? Ах, как жаль, если я этого не говорил. Это бы многое объяснило! Нужно только уловить гармонию момента. Но это я забыл сказать. Я всегда забываю сказать самое главное.

Люба берет его за руку.

Что делать? Как дальше жить?

ЛЮБА. Какая у вас горячая рука.

ПАВЕЛ. Люба, я не могу без нее жить.

ЛЮБА. Вы первый раз назвали меня Любой.