Антон Чехов - Том 11. Пьесы 1878-1888

Петр приносит пирожки на бумажке и кладет их на стол.

Иванов (вздрагивает). Кто? что? (Увидев Петра.) Что тебе?

Петр. Пирожки, граф приказывали…

Иванов. Уходи ты…

Петр уходит.

Саша. Уверяю тебя, мой дорогой… вот тебе моя рука: придут хорошие дни, и ты будешь счастлив. Будь бодр, погляди, какая я храбрая и счастливая… (Плачет.)

Иванов. Мы точно желаем ее смерти… Как это нездорово, как ненормально… Как я виноват…

Саша (с ужасом). Николай, кто хочет ее смерти? Пусть живет, хоть еще сто лет… И в чем ты виноват? Разве твоя вина, что ты разлюбил ее, что судьба посылает ей смерть? Твоя ли вина, что ты меня любишь? Подумай хорошенько… смотри (плачет)… смотри прямо в глаза обстоятельствам, бодро… Не ты виноват и не я, а обстоятельства…

Иванов. Будь бодр… настанет время… полюбил… разлюбил — все это общие места. Избитые фразы, которыми не поможешь.

Саша. Я говорю как все и иначе говорить не умею…

Иванов. И весь этот наш роман — общее, избитое место… «Он пал духом и утерял почву… Явилась она, бодрая духом, сильная и подала ему руку помощи»… Это хорошо и уместно в романах, но в жизни… не то, не то… Ты вот любишь меня, моя, подала руку помощи, а я все еще жалок и беспомощен, каким был прежде…

Те же и Боркин.

Боркин (выглядывает в дверь). Николай Алексеевич, можно? (Увидев Сашу.) Виноват, я и не вижу… (Входит.) Бонжур… (Раскланивается.)

Саша (смущенно). Здравствуйте…

Боркин. Вы пополнели, похорошели…

Саша (Иванову). Так я ухожу, Николай Алексеевич… Я ухожу… (Уходит.)

Боркин. Чудное видение… Шел за прозой, а наткнулся на поэзию… (Поет.) Явилась ты, как пташка к свету… *

Иванов взволнованно ходит по сцене. (Садится).

А в ней, Nicolas, есть что-то такое… этакое, чего нет в других… Не правда ли? Что-то особенное… фантасмагорическое… (Вздыхает.) В сущности, самая богатая невеста во всем уезде, но маменька такая редька, что никто не захочет связываться. После ее смерти все останется Шурочке, а до смерти даст тысяч десять, плойку и утюг, да еще велит в ножки поклониться… (Роется в карманах.) Покурить де-лос-махорос… (Закуривает сигару.) Не хотите ли? (Протягивает портсигар.) Хорошие… Курить можно…

Иванов (подходит к Боркину, задыхаясь от гнева). Сию же минуту, чтоб ноги вашей не было у меня в доме!.. Сию же минуту!..

Боркин приподнимается и роняет сигару.

Вон сию же минуту…

Боркин. Nicolas, что это значит? за что вы сердитесь?

Иванов. За что? А откуда у вас эти сигары? И вы думаете, что я не знаю, куда и зачем вы каждый день возите старика…

Боркин (пожимает плечами). Да вам-то что за надобность?

Иванов. Негодяй вы этакий… Ваши подлые проекты, которыми вы сыплете по всему уезду, сделали меня в глазах людей бесчестным человеком… У нас нет ничего общего, и я прошу вас сию же минуту оставить мой дом… (Быстро ходит.)

Боркин. Я знаю, что все это вы говорите в раздражении, а потому не сержусь на вас. Оскорбляйте сколько хотите… (Поднимает сигару.) А меланхолию пора бросить… Вы не гимназист…

Иванов. Я вам что сказал? (Дрожа.) Вы играете мной?..

Входит Анна Петровна.

Те же и Анна Петровна.

Боркин. Ну вот, Анна Петровна пришла… Я уйду… (Уходит.)

Иванов останавливается около стола и стоит понурив голову.

Анна Петровна (после паузы). Зачем она сюда сейчас приезжала?

Пауза.

Я тебя спрашиваю: зачем она сюда приезжала?

Иванов. Не спрашивай, Анюта…

Пауза.

Я глубоко виноват… Придумывай какое хочешь наказание, я всё снесу, но не спрашивай. Говорить я не в силах…

Анна Петровна (сердито стучит пальцем по столу). Зачем она здесь была?

Пауза.

А, так вот ты какой? Теперь я тебя понимаю. Наконец-то я вижу, что ты за человек. Бесчестный, низкий… Помнишь, ты пришел и солгал мне, что ты меня любишь… Я поверила и оставила отца, мать, веру и пошла за тобой… Ты лгал мне о правде, о добре, о своих честных планах, я верила каждому слову.

Иванов. Анюта, я никогда не лгал тебе…

Анна Петровна. Жила я с тобой пять лет, томилась и болела от мысли, что изменила своей вере, но любила тебя и не оставляла ни на одну минуту… Ты был моим кумиром… И что же? Все это время ты лгал и обманывал самым наглым образом…

Иванов. Анюта, не говори неправды… Я ошибался, да… но не солгал ни разу в жизни… В этом ты не смеешь попрекнуть меня…

Анна Петровна. Теперь все понятно… Женился ты на мне и думал, что отец и мать простят меня, дадут мне денег… Ты это думал…

Иванов. О, боже мой! Анюта, испытывать так терпение… (Плачет.)

Анна Петровна. Молчи… Когда увидел, что денег нет, ты повел новую игру… Теперь я все помню и понимаю… (Плачет.) Ты никогда не любил меня и не был мне верен. Никогда…

Иванов. Сарра, это ложь!.. Говори, что хочешь, но не оскорбляй меня ложью…

Анна Петровна. Всегда ты лгал мне… Бесчестный, низкий человек… Ты должен Лебедеву и теперь, чтобы увильнуть от долга, хочешь вскружить голову его дочери, обмануть ее так же, как и меня… Разве не правда?

Иванов (задыхаясь). Замолчи, ради бога!.. Я за себя не ручаюсь… Меня душит гнев, и я… я могу оскорбить тебя…

Анна Петровна. Всегда ты нагло обманывал, и не меня одну. Все бесчестные поступки сваливал ты на Боркина, но теперь я знаю, чьи они…

Иванов. Сарра, замолчи, уйди, а то у меня с языка сорвется слово!.. Меня так и подмывает сказать тебе что-нибудь ужасное, оскорбительное… (Кричит.) Замолчи, жидовка!..

Анна Петровна. Не замолчу… Слишком долго ты обманывал меня, чтобы я могла молчать…

Иванов. Так ты не замолчишь? (Борется с собой.) Ради бога…

Анна Петровна. Теперь иди и обманывай Лебедеву…

Иванов. Так знай же, что ты… скоро умрешь… Мне доктор сказал, что ты скоро умрешь…

Анна Петровна (садится, упавшим голосом). Когда он сказал?

Пауза.

Иванов (хватает себя за голову). Как я виноват! Боже, как я виноват!..

Те же и Львов.

Львов (входит и, увидев Анну Петровну, быстро направляется к ней). Что такое? (Всматривается в ее лицо, Иванову.) Что у вас тут было сейчас?

Иванов. Боже, как я виноват!.. как виноват!..