Сэмюэль Беккет - Пьесы разных лет

Молчание.

Ведущий. Хорошо.

Пауза.

Да, совершенно справедливо, сейчас месяц май. Так сказать, возрожденье природы.

Пауза.

Я включаю.

Голос… ни вёсел… ни румпеля… рывок… и поплыл… швырнуло на мель… оттолкнулся… Моню… лицом… я не вижу… да, в днище… и раскинуты руки… в том же старом пальто… руки сжали… планшир… нет, не знаю… но я его вижу… вот он ухватился… выходит в открытое море… куда-нибудь… держать на тот остров… а потом… куда-то еще…

Молчание.

Музыка…

Молчание.

Ведущий. Говорили — все это о нем, это его голос, он у него в голове.

Пауза.

Голос… скорее… парус… попутный шторм… килевая качка… держать на тот остров… а потом… куда-то еще… держать куда угодно… огни…

Молчание.

Ведущий. Никакого же сходства.

Я отвечал — и это…

Музыка (коротко)…

Ведущий… это тоже про меня?

Но я уже и не отвечаю.

Да мне никто ничего уже и не говорит.

Никого уже нет.

И это хорошо.

Пауза.

Да, совершенно справедливо, месяц май, конец мая.

Долгие дни.

Пауза.

Я включаю.

Пауза.

Я боюсь включать.

Но я должен включить.

И я включаю.

Голос… ну, дальше… дальше… Моню… руки раскинуты… в том же старом пальто… лицом в воду… вот он ухватился… дальний остров… держать куда-нибудь… куда-нибудь далеко… земли уже нет… у него в голове… да, так что у него в голове… Моню…

Ведущий (с голосом вместе). Ну дальше, дальше!

Голос… и вот… больше не надо идти… искать где-то еще… вечно где-то еще… вот и все… почти… Моню… только б не упустить… не отступать… огни… земли… все погасли… почти… слишком дальние… слишком поздно уже… в небе… о, эти… если угодно… что бы там ни говорили… ему только перевернуться… на спину… и тогда… он увидит… что они освещают его… но нет… вот он ухватился… Моню… он переменил… почти достаточно…

Молчание.

Музыка…

Ведущий (с музыкой вместе). О Господи.

Музыка…

Молчание.

Ведущий. О Господи, Господи.

Пауза.

Было время, я себя спрашивал — что это?

Было время, я отвечал — прогулка.

Две прогулки.

Потом возвращение.

Куда?

В деревню.

В трактир.

Две прогулки, потом возвращение, вместе, в деревню, в трактир, по единственной туда ведущей дороге.

Два образа — не отличить.

Но я и не отличаю — уже.

Я включаю.

Голос и музыка (вместе)…только не отступать… ее кончить… это именно то… я ее удержу… на сей раз… вот оно, вот… почти… Моню…

Ведущий (с голосом и музыкой вместе). Идут рука об руку, можно сказать.

Голос и музыка (вместе)… спать, и больше не надо историй… дальше… дальше… Моню… это он… мне б увидеть его… и сказать… и не отступать… до конца…

Ведущий (с голосом и музыкой вместе). Хорошо.

Голос и музыка (вместе)… почти… только еще чуть-чуть… вот оно… почти… Моню… это он… это был он… я его увидел… почти.

Ведущий (с голосом и музыкой вместе, с жаром). Хорошо!

Голос и музыка (вместе)… на сей раз… это именно то… кончить… и больше не надо историй… вот оно… почти… еще только чуть-чуть… только не отступать… Моню… вот он ухватился… ну, дальше… дальше…

Молчание.

Джо, под 60 лет, седой, в старом халате и домашних туфлях, у себя в комнате.

1. Мы видим Джо со спины, он сидит на краю постели, в напряженной позе. Потом встает, подходит к окну, открывает его, выглядывает наружу, закрывает окно, задергивает занавески, застывает в напряженной позе.

2. Джо (мы видим его со спины, как прежде) идет от окна к двери, открывает ее, выглядывает наружу, закрывает дверь, запирает на ключ, задергивает полог, застывает в напряженной позе.

3. Джо (так же, видимый со спины) идет от двери к стенному шкафчику, открывает, заглядывает вовнутрь, запирает шкафчик на ключ, застывает в напряженной позе.

4. Джо (все так же, со спины) идет от шкафчика к кровати, опускается на четвереньки, заглядывает под кровать, встает, садится на край, как сидел вначале, и понемногу расслабляется.

5. Джо (мы видим его в лицо) сидит на краю постели, расслабляясь, закрыв глаза. Камера неподвижна, затем очень медленно подбирается к лицу, чтобы дать его крупным планом. При первых же словах текста камера останавливается.

Камера.

Камера следует за первыми передвижениями Джо, на одном и том же расстоянии, давая его во весь рост. Далее между первым крупным планом лица и последним камера девять раз медленно приближается к лицу, каждый раз сантиметров на десять.

Камера останавливается, когда начинает звучать голос, и пока он звучит, она неподвижна. В паузах, когда голос умолкает, до начала приближения камеры проходит секунды три. Потом секунды четыре она приближается к лицу, пока снова не зазвучит голос.

Голос.

Голос низкий, отчетливый, дальний, почти лишенный выражения, речь монотонная, несколько замедленная. Между фразами паузы не меньше секунды. Между абзацами — секунд семь, то есть секунды три до того, как камера начнет приближаться, и секунды четыре перед тем, как она остановится, когда снова зазвучит голос.

Лицо.

Лицо почти совершенно неподвижно от начала до конца, немигающий взгляд, глаза ничего не выражают, кроме разве что возрастающего усилия расслышать. Время от времени лицо расслабляется — когда стихает голос. Напряжение ослабевает, когда голос умолкает, но снова нарастает, когда возобновляется речь.

Женский голос. Джо…

Он открывает глаза, слушает.

Джо…

Он весь превращается в слух.

Обо всем подумал?.. Ничего не забыл?.. Теперь никому до тебя не добраться, а?.. Никто не увидит… Не услышит… Чего же ты свет не выключишь?.. Не боишься, что вошь за тобою следит?.. А, Джо?.. Что же в постель не ляжешь?.. Чем плоха тебе постель, Джо?.. Ты ведь переменил постель?.. И не помогло?.. Или сердце?.. Крушится, крошится, когда ты лежишь в темноте… все в червоточинах… А, Джо?

Движение камеры 1.

Все будет хорошо, ты мне сказал… Тогда, в последний раз… Поскорей на меня надевая пальто… До конца галантный… А ты сейчас скажи это, Джо, ведь никто не услышит… Все будет хорошо… А, Джо?.. Никто не умеет сказать это так, как ты… Ну скажи это снова, Джо, и послушай… Все будет хорошо… И ведь ты оказался прав… На поверку.

Движение камеры 2.

Ты знаешь гнилую свалку, которую называешь своей душой… Оттуда и мой голос, верно?.. Оттуда ты и отца своего услышал… Ты же сам говорил?.. Взялся за тебя… Однажды июньской ночью… И это длилось, длилось годами… С промежутками… У тебя в голове… И в конце концов ты его удушил… Ты назвал это духовной удавкой… А то бы он тебя до сих пор терзал… Потом была твоя мать, когда пришел ее час… «Смотри, Джо, смотри, мы сверху за тобою следим…» Все слабее, слабее, пока ты и от нее не отделался… Потом были другие… Много народу… Все… Как тебя любили!.. Бог знает за что… Любили — жалели… Уж куда там… А теперь — поглядеть на тебя… Страсть единственная — мертвецов удушать у себя в голове.