Николай Коляда - Моцарт и Сальери

ПЕРВЫЙ (орёт). Проси ключ!!!!

Молчание.

ВТОРОЙ.Зачем? Откроешь сам, когда надо будет.

ПЕРВЫЙ.Зачем ты меня позвал?

ВТОРОЙ.В гости. Просто так. В гости.

ПЕРВЫЙ.Тогда, много лет назад, ты меня выгнал. Зачем сегодня позвал?

ВТОРОЙ.Опять за рыбу деньги. Ну, выгнал. Ну и что, что? Успокойся, сядь. Только не порежься, надо обуться, не надо босиком, и правда будет кровь…

ПЕРВЫЙ.Будет кровь. Попозже. Но сначала выкину ключ.

Выкинул ключ в окно.

ВТОРОЙ.Ну и глупо. Зачем ты его выкинул? Что за театр, ей-Богу?

ПЕРВЫЙ.Молчать!!!! Молчать!!!

МОЛЧАНИЕ.

ВТОРОЙ.Я молчу. Сядь. Тебе надо выпить чего-нибудь успокоительного. Я схожу на кухню, в холодильнике валерьянка…

ПЕРВЫЙ.Ты не пойдёшь, сядь.

ВТОРОЙ.Мне надо водки выпить стакан, успокоиться, а то вся эта история…

ПЕРВЫЙ.Ладно, иди. Русская пьеса без бутылки и алкаша, балалайки и лаптей, самовара и деревянных ложек быть не может. Давай. Иди, бери, пей. Пей, сказал.

Второй пошёл на кухню, пришёл назад, сел, наливает в стакан водку, пьёт.

Хорошо. Пей хорошенько. Итак — деньги?

ВТОРОЙ.Я передумал. Не надо мне твоих денег. Найду. Выкручусь.

ПЕРВЫЙ.Не найдёшь. Я знаю. Я — последняя возможность. Мои агенты доложили. У меня много в активе тех, кто на меня работает. О, месть! Именно тебе я хочу отомстить, понимаешь? Никого не запомнил из того пьяного детства моего, но вот то, что ты, ты, ты, мерзавец, негодяй, подлюга, мерзапакостина, ты выгнал меня босиком на мороз, в надежде, что я сяду у твоего порога и буду ныть, хныкать, просить прощения, выгнал — это не забуду никогда!!! Только тебе отомстить хочу, только тебе, Сальери!

ВТОРОЙ.Я не Сальери и ты не Моцарт, спокуха.

ПЕРВЫЙ.Я Моцарт, потому что у меня деньги. Хорошо сказал! Афоризм прямо. О, как долго я ждал звонка, чтоб ты позвонил мне, чтоб я тебе дал денег. Потому что, если я не дам тебе денег, ты пойдешь работать грузчиком в мебельный магазин.

ВТОРОЙ.Хватит. Отстань. У меня голова болит.

ПЕРВЫЙ.Это от тополиного пуха, дядя. Аллергия. Это не я, а тополя. Ля-ля, тополя. А ещё осы жужжат. Собаки! Итак, итак, продолжаем пьесу, продолжаем наш спектакль. Так что дальше? Сначала предысторию. Так. Поставим у левой кулисы человека, чтобы он рассказал нам предысторию. Исходное событие. То, что произошло до открытия занавеса. Нет, «безысходное событие» назовём его, так красивше. Пусть расскажет всем историю. Твою, конечно же, Сальери, а не мою. Впрочем, а почему ты Сальери? Хорошо, если тебе так нравится — ты будешь Моцарт, а я Сальери. О, я люблю все тёмное, отрицательное, ладно, я — буду гад, а ты стой в красивой позе. Итак!

ВТОРОЙ.Отстань от меня. Слышишь, говорю — заткнись!

ПЕРВЫЙ.Не грубить, ещё рано. Ты будешь грубить позже, когда я тебе набью морду и это будет пиком, кульминацией нашей пьесы. Давай сделаем её в одном акте, чтоб быстрее, а то, боюсь не досмотрят до конца…

ВТОРОЙ.Ты пьяный. Точно, пьян.

ПЕРВЫЙ.Пьян — ты. Ты пьяницей стал. Итак, у левой кулисы человек в чёрном, он сообщает: наш гений среди удобрений в течение всех тех лет пил и пил, он пил всё больше и больше. Пил на кухне, он так любил кухню, тараканы шевелятся, за окном рассвет, о, так романтично, вокруг него сидит пять-шесть молодых идиотов, ученики, сидят, разинув рот, и он им что-то про свою гениальность рассказывает и про то, что он сделал бы, если бы его не затирали. Пил, пил и вот, допился. Учитель его, с которым он пил, раньше дуба дал, и теперь он вместо него, вокруг него теперь прихлебатели сидят, разинув рот. Но вот их всё меньше, меньше, спиваются, помирают. И времена вдруг резко изменились, хотя рассветы остались те же, и лето то же, и зима … Вот уже и пиджачок залоснился, и рубашка не отстирывается, и на бабочке как осталось от квашеной капустки пятно, которое он посадил на премьере своей первой шедевры, как осталось, так и не отстирывается, а он все болтает и болтает, какой он гениальный, какой он богатый! Душой, конечно же. Но тебя затирают, не дают денег, конечно же. Когда это было в последний раз? Вчера! Вчера там, на кухне, ты рассказывал друганам алкашам — просто с улицы какие-то подонки, уже нет никаких учеников — так вот, рассказывал снова, какой ты гениальный и как тебя затирают и не дают жить, и говорил, что завтра приедет этот ублюдок с деньгами, которого ты тут — ты хвастал, ерепенился! — когда-то выгнал из квартиры за то, что он — босиком, так, нет?

ВТОРОЙ.А у тебя что, тут, в моей квартире, стоит подслушивающее устройство? И провода прямо в твою шикарную черную машину? (Смеётся, сложил ногу на ногу, пьёт водку.)

ПЕРВЫЙ.Нет, дорогой. Я просто наблюдателен. Руки у тебя дрожат, сразу отметил это. Поначалу думал, ты из-за меня это так волнуешься, а потом принюхался — перегарчик, да ещё ой-ой какой. Итак, ты рассказывал, что состоится встреча с денежным мешком, которого надо обмануть, наплести короб дерьма всякого, чтобы деньги он выложил на твою гениальную картину, да, да, говорил, что встреча со свиньёй одной будет, у которой миллиарды в кармане, но которая сидит на своих деньгах, как собака на сене, нет, как свинья в грязи и никому этих денег не даёт. Ведь так? Ведь говорил?

ВТОРОЙ.Чего ты хочешь?

ПЕРВЫЙ.Говорил?

ВТОРОЙ.Оставь меня в покое. Иди домой.

ПЕРВЫЙ.Говорил?

ВТОРОЙ.Кажется, говорил, ну и что, ну и что с того, если и говорил?

ПЕРВЫЙ.Итак, дорогие зрители, перед вами гений. Безденежный гений, которому надо снять очередной фильм. Чтобы его показали два раза в каких-то полуподвальных кинотеатрах и выкинули бы на помойку. Это не важно для него! Ведь от того, что он будет снимать год свой фильм, он двинет наше кино, наше искусство вперёд, так, нет? Подонки-толстосумы не понимают этого. Ты добрый, честный, умный, толерантный! (Смеётся). Ты и тогда говорил это слово умное, новое — толерантный, да? Короче — ты Моцарт, не я.

ВТОРОЙ.Сальери, иди домой.

ПЕРВЫЙ.Проверим, проверим, сейчас допишем сценарий до конца и увидим — ху ис ху.

ВТОРОЙ.Я читал твои сценарии, рассказы, повести. Да, читал. Это было полное дерьмо, братец. Страшнее не придумать, братец. Так-то вот. Они тут в шкафу валяются. Ты ведь не попросил их вернуть меня тогда. Они тут. Если конечно, жена не завернула в них пирожки.

ПЕРВЫЙ.Поищи. Может быть, и не завернула. (Смеётся.)

ВТОРОЙ.Что смешного?

ПЕРВЫЙ.Смеюсь потому, что прекрасно знаю: ты давно отыскал эти мои сценарии, положил, перечитывал, хватался за голову, думал, придумывал и решить выложить их в самый ответственный момент как козырную карту, так, нет? То есть, думал, будешь по обстоятельствам действовать: первое — либо разбередить во мне сентиментальное прошлое детство моё, показать сценарии и сказать, что тебе они так понравились, что аж сил нету, но денег не дают на них, и будешь ждать моей реакции и в зависимости от неё действовать далее. Второе — начнёшь продавать мне же мои сценарии, ведь они напечатаны в одном экземпляре — естественно же, конечно же, откуда у меня тогда деньги были на бумагу, на копирку, какой компьютер у меня тогда был?! Никакого! Либо, третье, скажешь — наврёшь как всегда! — старик, это так гениально, я хочу это снять, давай денег и я сниму тебе это. Потом влез бы в соавторы, или ещё что, потому что тебе уже давно насрать на то, как двигается искусство — вперёд, назад, вбок, стоит или вообще лежит, или ещё что — тебе надо кормить жену, сына. Да и себе на водку надо, ведь так?