Андрей Платонов - Том 6. Дураки на периферии

Лутьин (Евтюшкину) . Ты теперь холостой?

Евтюшкин.Холостой.

Лутьин.И я тоже… Нельзя ли кассацию подать на незаконность развода, вызванного исполнением долга.

Евтюшкин.Едва ли выйдет. Там кассацию будут рассматривать тоже не мужья, а сожители, — они такие дела оставляют без воззрений.

Лутьин.Все-таки своим женам платить алименты как-то приятнее, чем на сторону… Всю свою жизнь мечтал я прожить научно и тихо, никого не тревожа и на пользу массам, как народ — жить, повиноваться и трудиться… Человек я от природы скромный и исполнительный…

Ащеулов.Как, конечно, сказать… Я так думаю, что одни алименты, как, например, мне, платить лучше, чем вам — туда и сюда…

Лутьин.Я все припоминаю, с какого места беззаконие началось, — и не вижу… Кругом закон, а мы посредине мучаемся.

Ащеулов.Закон законом, а в городе нас за разбойников почитают… Как бы народные волнения из-за нас не начались.

Евтюшкин.Что-нибудь да выйдет… Закон ошибаться не может. Раз нам жалованье идет, то значит, закон не ошибается.

Лутьин.Надо все сызнова продумать.

Ащеулов.Заседать будем?

Лутьин.Да, позаседаться неплохо… На заседаниях — горе утихает.

Ащеулов. Протокол писать или устно поведем?

Евтюшкин. Пиши.

Ащеулова (со страхом) . Мне не уйтить?

Ащеулов.Находись здесь!

Лутьин.Заполни предварительные сведения… комиссия… в составе…

Евтюшкин.Комиссия ошибаться не может… Я как председатель… Граждане члены, комиссия ошибаться может или не может?

Лутьин (отвлеченно) . А что же они теперь без нас делать будут, — неужто новых любовников заведут? — И им платить алименты!

Ащеулов.Кому?

Лутьин.Новым мужьям…

Евтюшкин.Про жен на заседании забудьте. Они теперь не жены, а вольные просительницы… Может ошибаться или нет?

Ащеулов.Нет!

Евтюшкин.Фиксируй — нет!.. Комиссии… пиши!., беру слово себе, а потом вам. Мы нравственно стоим на деле и умрем на посту…

(Стук в дверь)

Евтюшкин.Опять бабы!..

<���Далее утрачены 4 страницы. — Ред.>

Евтюшкин.…и расписку в получении ребенка получите с курьером… Гражданка Башмакова, мы никакие не разбойники, а я председатель, а они члены. Мы на основании закона будем возращать нашего присужденного сына.

Марья Ивановна.И будем жить как разбойники, а не домочадцы. Васька, держи своего сына прямее!..

Ащеулов.Давайте ее кооптируем от греха и примем в штат как мать и технического работника на предмет детального возращения…

Марья Ивановна. Вот я и буду с вами жить как матка, а учетного пса и прочих служащих и обремененных сюда не пускать.

Лутьин.Марья Ивановна, мы будем возращать его по чудесам науки и знания, как двукратно постановила комиссия.

Ащеулов.Давайте ее кооптируем от греха.

Марья Ивановна.Ащеулов, давай сюда сына! Клади его на престол!

Марья Ивановна кладет сына на конторку.

Ащеулов.Убеждаю, давайте ее кооптируем.

Ащеулова.Вася, я побегу… Очень страшно с вами, слухай, что я скажу, если занадобится в деревню прибегать спасаться, — мужики наказывали сказать, — примут тебя, спрячут… Только ты бороду тогда загодя отпусти, а то такого тебя мужички убьют… Ей-бо!..

Ащеулов.Иди, Аленушка, иди от греха! — оставь пышки!..

Евтюшкин.Комиссия… либо правда ее, явочную стерву, кооптировать?.. Прямо разбой — ребенок на письменной конторке лежит и не плачет. Дожились! Ащеулов, пиши выписку из протокола о наших достижениях и наши проекты в губгород, а копию писателю Максиму Горькому!

Наиболее рационально использованная жилплощадь: помесь учреждений, детского приюта и жилья. Под плакатом «Дорогу детям, потому что они цветы» — громадная белая люлька под белым балдахином. Явная медицинская научность и мирная жизнь. На первом плане стол, тот же, что был в комиссии охматмлада. Половина стола накрыта скатертью.

Евтюшкин, Лутьин и Ащеулов сидят за столом, тихо заседая. За сценой Марья Ивановна поет. Ащеулов ей изредка подтягивает.

Евтюшкин (Ащеулову) . Ты когда же с ней жил?

Ащеулов.А я с ней почти что не жил. Я ею только любовался.

Евтюшкин.Когда любовался-та?

Ащеулов.Да я не любовался. Так, примерно ходил месяцев за девять, либо с половиной, — на краткие собеседования.

Евтюшкин.Значит, ребенок — твой?

Ащеулов.Да она сказывает — мой. Только это теперь к делу не относится, раз отец комиссия.

Евтюшкин.А я с ней жил в двадцать пятом годе… Когда ж это было? С декабря двадцать четвертого, когда колокол начали с собора спускать, — по январь двадцать шестого включительно, как раз она с Башмаковым зафиксировалась. Тогда же я и свое назначение получил в охматмлад.

Лутьин.А я с ней теперь живу ввиду исключительности… обстоятельств.

Ащеулов.А я изредка…

Лутьин роется в кипе бумаг.

Евтюшкин (лирически) . Времена теперь такие пошли, весь город живет сплошь как одно семейство, и все родственники беззависимо от пола и должности… Ну ладно, поговорили неофициально, теперь пора перейти на текущие моменты. Докладай, Лутьин, по медицинской линии.

Лутьин.Вот с цифражом вам пора бы ознакомиться.

Евтюшкин.Докладай цифраж. Ащеулов, пиши.

Лутьин. Да писать-то много не надо. Вешаю ребенка по три раза в день, в весе не прибавляется, но и не убывает, стоит на балансе. Выношу его каждодневно на мороз на два часа, для вентиляции легких…

Евтюшкин.А еще какие мероприятия пускаешь?

Лутьин.Более пока ничего, жду достижений… Посетителей сегодня было — на предмет осмотра наших основных принципов коллективного воспитания — 31 человек. Судя по статистике цифража, наши принципы проводятся срочно в жизнь. Иначе куда у населения впечатления деваются? — Явно в подобные дела уходят.

Евтюшкин.Прямо не живем, а состоим в музее… будущее на руках вынашиваем… Мне бы тоже надо поработать, только некуда применить основное умение. Приходится, в зависимости от косвенных причин малолетства, ждать, когда вырастет. Я из него впоследствии, как вырастет, до возмужалости, буду госмужа делать.

Ащеулов. Я тоже. По соответствующим постам. (Зевает, отрывается от протокола и поет, подхватывая мотив М.И.) Э-эх, ва субботу, да в день ненастный, нельзя в поле работать…