Дитер Форте - Мартин Лютер и Томас Мюнцер, или Начала бухгалтерии

Мне могут возразить, что свободная воля — дар божий. Да, конечно, господь одарил нас свободной волей. Но зачем же ты обращаешь ее в своеволие и не даешь ей оставаться свободной? Коли ты делаешь со своей волей, что захочешь, значит, твоя воля не свободна, а есть своеволие. Свободная воля ничего не желает для себя, потому она и свободна. Наша воля есть величайший дар, но мы должны обуздывать ее и молить всевышнего: отче наш, не допусти, чтобы все исполнилось по моей воле, смири мою волю, воспрепятствуй моей воле, пребудь со мною, и пусть все свершится не по моей, но по твоей воле. И так должно молить господа, пока человек не станет совсем смиренным, и безвольным, и не покорится воле божьей. И это — истинное смирение, в наше время, увы, совсем забытое. Господь будет ниспосылать нам страдания и смуту, пока человек не научится смирять себя, быть тихим и покорным, пока человеку не станет безразлично — хорошо ему или плохо, живет он или умирает, возносят его или поносят. И тогда настанет царствие божье на земле. И тогда настанет конец делам человеческим. И тогда человек узрит, что нет ничего прекраснее, чем страдания, смерть и несчастья. И в этом вся суть Писания — вся, вся, вся.

(Уходит.)

Перед помостом — народ.

МЮНЦЕР

Я, Томас Мюнцер, желаю вам мира, которому этот свет враждебен. Ибо невинные люди подвергаются наказаниям, а наши господа обижают нас, да еще говорят: я буду тебя мучить, ибо Христос терпел и нам велел, а ты не смей мне противиться. Вот и давайте разберемся, по какому праву наши мучители считают себя самыми лучшими христианами. Давайте выясним, в чем главный порок этого неразумного мира, поймем истинную причину. Ибо только истина сделает людей свободными. И тогда великое отступит перед малым и будет посрамлено им. О, знал бы трудовой люд, как бы ему это пригодилось! Но крестьяне и ремесленники ничего об этом не знают, ибо они доверились лживым людям, самым лживым из лживых. О господи, говорят эти лжецы, вы так трудолюбивы, вы всю жизнь зарабатываете себе на пропитание. — Да, зарабатываем, чтобы господа могли, как сыр в масле, кататься. Да и что простой человек может знать! У него ни кола, ни двора, а он все ждет, что ему когда-нибудь станет легче. Народ никогда и не надеялся ни на что иное, он и по сей день верит, что господам-проповедникам лучше знать. Эх, думает народ, ведь эти господа в красных и коричневых беретах такие благородные, такие ученые, им ли не знать, где правда, а где неправда? Ведь они знают Священное писание. Они строчат книги одну толще другой, да и язык у них хорошо подвешен, и они говорят: мы-де написали в законе то-то и то-то, Христос сказал так, а апостол Павел написал этак, пророки предсказали то, а святая церковь предписывает се. Значит, так оно и есть. Они бросили народу Библию, как бросают собаке кость, а сами ничего о ней не знают — разве только, что она очень старая, и проповедуют, что хотят.

А если ты попросишь у них совета, эти ученые мужи, еще не успев раскрыть рта, начинают набивать себе цену, ибо за каждое их слово приходится выкладывать немалые денежки. И ни один из них не ответит, пока не заплатишь ему пятьдесят гульденов, а кто поважнее, берут по сто и по двести и требуют еще величайшего почтения. А когда ты им уплатишь и скажешь «дорогой», «досточтимый», «преподобный», «высоко ученый» и прочую дребедень, — они тебе на твои вопросы ответят: веруй, любезный, веруй, а не хочешь веровать — катись ко всем чертям. Ты ему толкуешь: ах, высоко ученый доктор, я и рад бы веровать, да только как обрести веру? А он тебе на это: ну, любезный, эти высокие материи — не твоего ума дело. Ты знай, веруй и не думай, гони прочь такие мысли, все это суета, будь, как все, и возвеселись духом, и твои заботы как рукой снимет, в этом твое утешение, сын мой, оно же правит миром. Они считают, что людям надо говорить одни приятные вещи, а если, упаси боже, растолковать им разные премудрости, то все обезумеют и сбесятся. Перед свиньями-де бисер не мечут. И на что простому грубому люду столь высокое духовное учение? Его подобает знать только ученым. Да нет же, дорогие братья, поймите, они над вами глумятся! Они вас так обманывают, что и рассказать невозможно. Сами же делают так, что бедный человек не может путем грамоте научиться, а потом еще бесстыдно проповедуют, что бедные должны позволять господам измываться над собой. Да и когда бедняку учиться? У простого человека столько забот о хлебе насущном, где уж ему разбираться, что к чему. Вот и выходит, по-ихнему, что ученые должны читать умные книги, а ремесленники и крестьяне — слушать их. Что ж, они это ловко придумали. Называют народ святым и добрым, а сами его обманывают. И не устают твердить свое: веруй, веруй, веруй, так что с души воротит. Одно слово, свиньи, а не люди. Ведь каждому ясно, что им нужны только почести и богатства.

Вот и надо простому человеку учиться, чтобы его больше никто не мог ввести в заблуждение. Ибо мало еще в нас благородства души, мы хуже тварей неразумных! Разве осознаем мы чинимые нам притеснения, разве знаем все козни этого мира? И вот мы ропщем на бога, потому что такие уж мы жалкие, ничтожные христиане. И никого это не тревожит, и все думают, что лучше отмолчаться. Ох, эта наша несчастная слепота, когда каждый наловчился смотреть лишь в полглаза. Вы только подумайте, до чего мы, христиане, дожили. Только и знаем, что ссоримся и бранимся из-за денег и имущества. И день ото дня становимся все корыстнее. А кричим, что веруем, что блюдем христианскую веру и уповаем на бога всей душой. Сами же не знаем, чему говорим — да, а чему — нет. О да, есть такие, что родились от христианских родителей и никогда даже не колебались в вере. Можно подумать, что они и впрямь добрые христиане и хорошие люди, такая у них твердая и крепкая вера. Но хороши они будут, если сорвать с них личину и перестать слушать их болтовню. Оглянитесь окрест себя — и вы поймете, что у нас самая неразумная вера на свете. И если сыщется хоть один человек, кого исправила эта наша вера, то, значит, он и впрямь редкий счастливец. Ибо нет другого народа под солнцем, который так поносил бы и попирал свой собственный закон, как нынешние христиане. Стоит только оглянуться — многие народы земного круга превосходят нас. Они помогают своим братьям, а мы у своих братьев отнимаем. Никого мы не любим, кроме самих себя. И если мы не исправимся в ближайшее время, то из-за непомерного своекорыстия лишимся даже здравого смысла. Мы слепцы, но не верим никому, кто говорит нам о нашей слепоте. Если мы хотим, чтоб у нас открылись глаза, мы должны сперва признать свою слепоту. Слепой ведет слепого, и оба падут в пропасть невежества. И потому нам должно единодушно объединиться с людьми всех наций и религий, и тогда правда выйдет наружу, тайное станет явным. Время жатвы настало, дорогие братья. Хоть плевелы и вопиют на всех углах, что урожай еще не созрел, но человечество все-таки обретет истинный путь. Верую в это.