Максим Кантор - Медленный огонь

ВЕРЗИЛОВ. Считаете, обязательно надо про приют?

ГЕНКИНА. Желательно. Нужна личная история, доверительная интонация.

ВЕРЗИЛОВ. Понимаю.

ГЕНКИНА. В каждой семье найдется пострадавший. Моя бабушку преследовали… Я сама, между нами, очень нуждалась… пока не встретила господина Генкина. Деда Лямкина расстреляли… ему самому непросто… У Кобыляцкой своя драма… Найдите подход к присяжным…

ВЕРЗИЛОВ. Понимаю.

ГЕНКИНА. Тогда можно приступать.

Генкина в ночной рубашке с розовыми бантиками и в судейской черной шапочке с кисточкой — но выглядит представительно. Занимает место судьи. Преображается, говорит страстно, жестикулирует бешено.

ГЕНКИНА.

Орет страшным голосом

Встать!!! Страшный Суд идет!

Все встают, только Сталин остается сидеть, посасывая трубку

ГЕНКИНА. Обвиняемый Джугашвили, встаньте!!! Имейте уважение к суду!

Сталин нехотя встает

ГЕНКИНА. Объявляю заседание адского трибунала Страшного Суда открытым. Слушается дело «Грешники против Иосифа Виссарионовича Сталина». Все могут сесть.

Все садятся

ГЕНКИНА. Слово предоставляется адскому прокурору, господину Верзилову. Прокурор зачитает обвинительное заключение. Внимание! Тишина в зале!!!

ВЕРЗИЛОВ. Господа присяжные! Ваша честь! Я волнуюсь…

Нервно прохаживается по комнате

Как же не волноваться? Я всю жизнь готовился к этому дню… Думал, не доживу… Вот ведь, дожил… То есть, что это я говорю… Не дожил, а так получилось…

Собирается с силами, поддергивает кальсоны, поправляет шапочку.

Господа! Обычно мы судим рядовых преступников! А я должен предъявить обвинение самому главному злодею человечества. Сегодня мы судим Иосифа! Виссарионовича! Сталина!

Это не просто суд, господа присяжные! Это последний, Страшный Суд!

Итак, я представляю Страшному Суду самого жуткого кровопийцу истории!

Выкрикивает имя на манер рефери на ринге, объявляющего выход боксера

Перед вами Джугашвили! Иосиф! Виссарионович! Сталииииииин!!!

Все встают и аплодируют. Сталин привстает и раскланивается с достоинством, кивок налево судье, кивок направо присяжным.

Я приступаю, господа присяжные!

Итак, внимание!

Верзилов выходит на авансцену. Когда говорит, то обращается не только к присяжным, но и к зрительному залу

Я обвиняю!!!

Перед лицом последнего Страшного Суда -

я обвиняю Сталина в преступлениях против человечества!

Я обвиняю Сталина в том, что он убил миллионы людей!

Я обвиняю Сталина в том, что он пытал, унижал, морил голодом, подвергал издевательствам миллионы невинных!

Обвиняю Сталина в интернациональной агрессии и в преступных геополитических действиях.

Обвиняю Сталина в том, что он посеял в людях страх!

Я обвиняю Сталина том, он создал угрозу безопасности для всей планеты!

Обвиняю Сталина в том, что он спровоцировал возникновение фашизма!

Обвиняю Сталина в том, что он способствовал распространению коммунистической идеологии!

Господа, я представляю сегодня Страшный Суд — и от имени Страшного Суда я обвиняю!!!

Аплодисменты, все встают. Верзилов снимает судейскую шапочку и раскланивается. И Сталин привстает и тоже коротко кланяется налево и направо.

История преступлений Сталина неотделима от истории преступлений коммунистической идеологии — поэтому я прошу Страшный Суд принять во внимание преступления Пол Пота и Ким Ир Сена, Мао Цзэдуна и Ленина! Все это звенья одной цепи!

СТАЛИН. Протестую, Ваша честь.

ГЕНКИНА. Поскольку обвиняемый Джугашвили-Сталин сам вызвался себя защищать, ему предоставляется право выступать с замечаниями по ходу чтения обвинительного заключения.

СТАЛИН. Благодарю, Ваша честь. Хотелось бы обратить внимание суда на тот немаловажный факт, что я могу отвечать лишь за собственные преступления. Приведу пример. Если бы Ваш супруг, господин Генкин, был приговорен к каторжным работам на основании того, что он финансист, мы могли бы возмутиться. Конечно, финансисты — порочные существа. Однако нужны показания конкретно против господина Генкина, чтобы его приговорить.

ВЕРЗИЛОВ. Преступления Сталина носят видовой характер, Ваша честь! Они типичны!

СТАЛИН. Не более типичны, чем преступления капиталистов и буржуев всех мастей.

ГЕНКИНА. Возражение принято. Господин обвинитель, прошу вас воздержаться от обобщений.

СТАЛИН. Хотел бы обратить внимание суда на отсутствие доказательной базы в обвинительном заключении. Убил миллионы! Очень хорошо. Будьте добры: конкретную цифру, кого, когда, в котором часу, орудие преступления? И вообще, что такое миллионы? Сколько народу конкретно?

ГЕНКИНА. Возражение принято. Придерживайтесь фактов.

ВЕРЗИЛОВ. Хорошо, Ваша честь.

Итак, факты. Первыми шагами на кровавом пути Сталина стали бандитские налеты на банки. Под предлогом пополнения партийной кассы налетчики грабили финансовые учреждения.

ГЕНКИНА. У вас есть возражения по данному пункту, обвиняемый?

СТАЛИН. Стандартные возражения, ваша честь. Где даты, факты, свидетельские показания? У меня есть сведения, что в молодости обвиняемый был поэтом.

ГЕНКИНА. Возражение принято. Переходите к конструктивной части, господин прокурор.

ВЕРЗИЛОВ. Вступив в преступную партию большевиков, Сталин становится соучастником вооруженного бандитского формирования. Суд располагает уликой: членский билет так называемой партии большевиков.

показывает членский билет

Эта организация, возглавляемая террористом Ульяновым-Лениным, снабжается деньгами германской разведки. Обвиняемый Сталин принимает участие в подготовке так называемой Октябрьской революции, а по существу, в подготовке вооруженного переворота. В результате, власть в стране перешла к террористической организации, а цивилизованные граждане лишились собственности и подверглись преследованиям. Миллионы людей были вовлечены в так называемую Гражданскую войну. Я обвиняю, Ваша честь, этого человека в том, что он состоял в преступной организации, снабжаемой деньгами из-за границы — и нацеленной на развал государства.

Аплодисменты, Верзилов раскланивается

ГЕНКИНА. Возражений нет?

СТАЛИН. Будьте добры, господин прокурор. Предъявите суду платежные квитанции германской разведки, номера счетов партии большевиков.

ВЕРЗИЛОВ. Но где же я возьму…

СТАЛИН. Других возражений нет.

ГЕНКИНА. Продолжайте, господин прокурор.

ВЕРЗИЛОВ. Во время Гражданской войны, обвиняемый руководит вооруженными большевистскими бандами, применяет политику террора в отношении донского казачества и войск атамана Краснова. Руки этого человека в крови героев России! В то же самое время страна теряет весь цвет образованных благородных людей — они отправляются в изгнание.