Фридрих Шиллер - Смерть Валленштейна

Стучат. Спроси.

Открой мне!

Это Терцки.
Что там стряслось? Мы заняты сейчас.

Бросай свои дела. Прошу тебя.
Минуты нам нельзя терять.

Открой.

Слыхал? Он в руки Галласу попался, [8] Слыхал? Он в руки Галласу попался … — Галлас — граф Кампо, герцог Лючера (1584–1647), имперский генерал, содействовавший падению Валленштейна.
Он выдан императору на суд!

Кто Галласу попался? Кто там выдан?

Да тот, кто в наши тайны посвящен,
Кто часто ездил к шведам и саксонцам,
Через кого сношенья мы вели…

Сезин? Неужто он? Не может быть! [9] Сезин? Неужто он? Не может быть! — Сезин — Ярослав Сезин (или Сезима Рашин), чех, бежавший после подавления чешского восстания к Валленштейну и помогавший ему в переговорах со шведами; после умерщвления Валленштейна он был помилован ценою подробного доноса, в котором ради обеления венского двора чернилась память полководца.

Он направлялся к шведам в Регенсбург,
Но Галласа разведкой был задержан,
Она уже давно за ним следила.
С ним были письма к графам Турну, Кински,
К фон Арнхайму, а также к Оксеншерну. [10] С ним были письма к графам Турну, Кински , // К фон Арнхайму, а также к Оксеншерну. — Турн — Генрих Матвей граф Турн, бургграф фон Карлштейн (Чехия), родился в 1580 году в протестантской семье, вождь восставшего в 1618 году чешского дворянства. Позднее, разбитый и помилованный Валленштейном, он содействовал ему в его переговорах со шведами, к которым Турн открыто примкнул как враг габсбургской Империи. Умер в 1640 году. Кински — граф Кински, из старинного чешского дворянского рода, был женат на сестре графа Терцки, принадлежал к числу сторонников Валленштейна, был его посредником в переговорах с врагами Империи. Погиб в Эгере одновременно с Валленштейном, Терцки, Илло, Нойманом. Арнхайм — Ганс Георг фон Арнхайм (так его называли современники, но сам он всегда подписывался: Арним; 1581–1641), полководец Тридцатилетней войны на службе у шведов, затем — у поляков (с 1626 г.), одно время фельдмаршал имперских войск, а в 1631–1641 годах — на службе у саксонского курфюрста, союзника шведов.
Ну, словом, весь пакет у них в руках, —
На многое он там глаза откроет.

Он знает?

Знает.

Думаешь ли ты,
Что примиренье все еще возможно
И двор тебе вновь станет доверять?
Допустим, ты свои оставишь планы…
Там знают всё. Теперь твой путь — вперед,
Отрезаны пути для отступленья.

У них в руках бумаги против нас,
Свидетельства намерений столь явных…

Не я писал. Неправду говоришь.

Как? Твой свояк ведет переговоры
От твоего лица, и ты считаешь,
Что это не вменят тебе в вину?
Его слова сочтут твоими шведы,
А в Вене их твоими не сочтут?

Своей рукой ты не писал… Но вспомни,
Как много слышал от тебя Сезин.
И будет он молчать? И тайн твоих,
Себя спасая, не откроет он?

И ты об этом даже не подумал!
Там знают, как ты далеко зашел.
Скажи! Чего ты ждешь? Ведь ты не в силах
Командованье войском удержать,
А сложишь сан — тебе спасенья нет.

Да, вся моя надежда на войска.
Войска со мной. Пусть много знает Вена, —
Проглотят всё, когда за мною — власть…
А если я дам верности залог,
То при дворе еще и рады будут.

Войска твои. Пока еще твои.
Но бойся власти времени безмолвной,
Медлительной; и если от насилья
Открытого — войска тебя сегодня,
А может быть, и завтра защитят,
То их любовь к вождю там подрывать
Начнут, и не приметишь, как растают
Ряды твоих сторонников. Когда же
Удар подземный грянет, — рухнет зданье,
Подточенное исподволь коварством.

Какой злосчастный случай!

О, я его счастливым бы назвал,
Когда б тебя он действовать заставил
Без промедленья… Там полковник шведский…

Он здесь? А ты не знаешь, с чем он прибыл?

Он лишь тебе доверить это вправе.

Злосчастный… Да! Какой злосчастный случай!
Немало может рассказать Сезин.

Неужто он, мятежник, беглый чех,
Когда ему расправой пригрозят,
Захочет выгораживать тебя?
И если пытке там его подвергнут,
То, слабый духом, как он устоит?..

Вернуть к себе доверье нет надежды.
А действовать начну, как замышлял, —
Они меня изменником объявят.
Я честно мог бы выполнить свой долг,
Но мне теперь все это не поможет…

Скажи, погубит. Все припишет Вена
Не чувству долга — слабости твоей.

Как? Предстоит всерьез исполнить то,
Чем тешился я в мыслях слишком вольных?
Будь проклята игра с огнем!..

О, если ты шутил, то будь уверен, —
Нешуточная ждет тебя расплата.

И это надо совершить теперь,
Теперь, пока еще за мною сила…

Удар последний их ошеломил,
Опомнятся они — и будет поздно…

Все командиры подписались… Нет
Лишь Макса Пикколомини. В чем дело?

Он… полагал…

Пустое самомненье!
Он счел, что это лишнее меж вами.