Бьернстьерне Мартиниус Бьернсон - Банкротство, En Fallit

En Fallit

Перевод Ю. Яхниной

Пьеса «Банкротство» была закончена Бьёрнсоном в 1874 году и тогда же издана (хотя на обложке и стояла дата 1875 г.). Ее популярность среди читателей обусловила неоднократные переиздания в 1878, 1888, 1897, 1904, 1913 и 1948 годах. Естественно, что пьеса включалась во все собрания сочинений Бьёрнсона. Она переведена почти на все европейские языки, неоднократно издавалась в России; первый перевод был опубликован в журнале «Пантеон литературы» в 1889 году.

Впервые «Банкротство» было поставлено 19 января 1875 года в Стокгольме, в Новом театре, руководимом П. Шьернстремом, горячим почитателем Бьёрнсона. Десять дней спустя состоялась премьера в Кристианийском театре. В апреле того же года пьесу показал копенгагенский Королевский театр. Исключительный успех всех трех спектаклей побудил почти все провинциальные труппы скандинавских стран включить «Банкротство» в свой репертуар. На сцене Национального театра в Осло пьеса шла в 1904, 1926, 1937 и 1960 годах. Осенью 1875 года большая часть театров Германии и Австрии начала новый сезон с постановки «Банкротства». Во Франции пьеса впервые была поставлена на сцене Свободного театра под руководством А. Антуана в 1893 году. Трудно переоценить значение этого спектакля для судьбы данного театра, для резкого повышения интереса французской публики не только к драматургии Бьёрнсона, но и вообще к литературе скандинавских стран. О трактовке пьесы в Свободном театре можно судить по следующим словам Антуана режиссера и исполнителя главной роли: «Это — самая патетическая трагедия денег, которая когда-либо ставилась в театре. Большая сцена негоцианта и адвоката в третьем акте, которую Жемье и я играли с большим подъемом, произвела огромное впечатление». В том же 1893 году «Банкротство» одновременно поставили три частные труппы в Италии; позднее премьеры состоялись в Бельгии и Англии История русского театра знает несколько постановок пьесы. В Петербурге она шла в 1896 году на сцене Литературно-артистического кружка (в помещении Панаевского театра). В 1914 году на сцене Михайловского театра пьесу играла гастролировавшая немецкая труппа Ф. Бокка, причем главную роль исполнял известный немецкий актёр Э. Поссарт. В Москве «Банкротство» ставили театр Корша (1897) и Новый театр (1903).

Идея создания этой пьесы возникла у Бьёрнсона давно. Еще в 1858 году он опубликовал в бергенской газете цикл статей, анализирующих причины и следствия многочисленных банкротств, которые разразились тогда в Бергене — крупнейшем торгово-промышленном центре страны. Вернувшись в Берген четыре года спустя, драматург вновь изучает все, что было связано с заинтересовавшей его проблемой. Современники свидетельствуют, что на протяжении всех 60-х годов Бьёрнсон периодически возвращается к этой теме, пока, наконец, в 1868 году не начинает писать «веселую комедию» под названием «Банкротство». Но работа прерывается в самом начале, а когда писатель вновь берется за нее, он коренным образом из­меняет замысел и создает свою знаменитую пьесу. Любопытно, с каким негодованием Бьёрнсон отметал попытки критиков отождествить его героя, коммерсанта Тьельде, с консулом Берником, центральным персонажем ибсеновских «Столпов общества», вышедших в 1876 году. Он писал: «Тьельде на протяжении всего времени — порядочный человек, который борется в неблагоприятных обстоятельствах, отстаивая свое состояние, и который в этой борьбе забывает о семье, становится жестоким, вздорным, расчетливым, но только не дурным». Существует много других высказываний Бьёрнсона, в которых он стремится подчеркнуть сугубо этический смысл конфликта в пьесе и ее лояльность по отношению к устоям буржуазного правопорядка. Как бы отвечая Бьёрнсону — толкователю своей пьесы, Ф. Меринг дал марксистскую оценку объективного значения «Банкротства»: «Если бы Бьёрнсон не был правдив, если бы он не верил в то, что он изображает, если бы он писал в интересах капитализма, его драме не было бы места на сцене «Вольного народного театра». Последний вовсе не существует для драматических экспериментов, ставящих себе целью фарисейски замазать социальные противоречия. Но об этом у Бьёрнсона нет никакой речи. Он только норвежский мелкий буржуа, искренне убежденный, что можно устранить из мира всякую социальную нужду, если задержать социальное развитие на мелкобуржуазной ступени. Внутри же этих пределов он является прекрасным, свежим, полным жизни драматургом».

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Тьельде, коммерсант.

Фру Тьельде.

Вальборг, Сигне — их дочери.

Лейтенант Хамар, жених Сигне.

Саннес, поверенный у Тьельде.

Якобсен, пивовар у Тьельде.

Адвокат Берент.

Администратор.

Приходский пастор.

Гости:

Таможенный досмотрщик Прам.

Консулы: Линд, Финне, Ринг.

Коммерсанты: Хольм, Кнутсон, Кнудсен, Фальбе.

Большая гостиная в доме Тьельде, выходящая на открытую веранду, увитую цветущими растениями. Вид на море и острова, характерный для западного побережья Норвегии. Почти полный штиль, вдали парусники. Справа у самой веранды большая лодка с поднятыми парусами. Комната богато обставлена, повсюду цветы. Налево два окна, доходящие до самого пола, направо — две двери. Посредине — стол, вокруг него кресла и качалки. На переднем плане, справа, диван.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Лейтенант Хамари его невеста; потом Фру Тьельде; потом Вальборг.

Лейтенант Хамар(лежа на диване). Чем бы нам сегодня развлечься?

Сигне(раскачиваясь в качалке). М-м!

(Молчание.)

Лейтенант Хамар. Славно было ночью на море.

(Вздыхает.)

А теперь меня что-то разморило. Может, покатаемся верхом?

Сигне. М-м!

(Молчание.)

Лейтенант Хамар.Жарко на диване. Встану, пожалуй.

(Встает.)

(Сигне напевает что-то, продолжая раскачиваться.)

Сыграй что-нибудь, Сигне.

Сигне(напевая). Форте-пи-а-но не на-стро-е-но!

Лейтенант Хамар. Ну, тогда почитай мне вслух.

Сигне(тем же тоном, глядя в окно). Там купают лошадей, лошадей, лошадей.

Лейтенант Хамар.Может, мне тоже искупаться? Впрочем, лучше попозже, перед обедом.

Сигне(по-прежнему). Будет волчий аппетит, аппетит, аппетит.

(Фру Тьельде медленно выходит справа.)

Лейтенант Хамар.Чем это ты нынче озабочена?

Фру Тьельде.Ох, не говори: ничего не могу придумать.

Сигне(прежним тоном). Ты, конечно, про обед, про обед, про обед?