Дарио Фо - Свободная пара

Мужчина. То-то и оно. Все меня устраивает, пока я сам тебя унижаю, оскорбляю, использую и выбрасываю. Но ты никому не должна достаться! И если какой-нибудь мерзавец заметит, что твоя жена, хоть ее и выбросили, еще вполне привлекательна, положит на нее глаз и станет искать ее любви, тут можно вообще свихнуться! А если еще окажется, что у него награды и премии, что он весел и остроумен, к тому же большой демократ…

Антония. Да не убивайся ты…

Мужчина. О, Господи! Не хватало только, чтобы он играл на гитаре и пел в стиле «рок»!

Антония (после паузы, ошеломленно). Как, ты его знаешь?

Мужчина. Кого знаю?

Антония. Альдо, профессора… Ты шпионил за мной!

Мужчина. Шпионил? Чего ты болтаешь?

Антония. Откуда же тебе известно, что он играет на гитаре и поет «рок»?

Мужчина (потрясенный). А что… Он играет на гитаре и поет «рок»?

Антония. Ну да. Кто тебе сказал?

Мужчина. Никто. Я сам это сказал, случайно… наугад… И выходит, попал в точку? Но, черт подери! Атомный физик – поет! А мне медведь на ухо наступил! (С иронией.) Однако… Атомный физик, в солидном возрасте, и подражает Майклу Джексону…

Антония. Что значит – в возрасте? Ему тридцать восемь… На десять лет моложе тебя. И никакому Джексону он не подражает. У него свой собственный стиль… На рояле играет, как ангел, а голосом изображает трубу… И на гитаре может… и бесподобно имитирует американскую речь (напевает, подражая Армстронгу). Ай-ю-ша-ну-дан-олд-герл-ай-май-дринк…

Мужчина. Ах, вот как? Американскую речь имитирует… Доцент, значит… Профессор… Компьютер… Атомная частица… Эта-бета!..

Антония. И музыку сочиняет…

Мужчина. А я как раз хотел спросить: может, он еще и музыку сочиняет? А он как раз сочиняет!

Антония. Да. Музыку и слова… У него есть очень известные песни. (Смущаясь.) Одну посвятил мне. Ой, какая песня!.. Я бы спела, но петь мужу песню, которую сочинил в мою честь любовник… Ни за что! Мы лучше по-другому сделаем. (Включает магнитофон.) Песня – шикарная! Вот послушай!..

Мужчина. Хорошая песня. Похоже, ее не профессор написал, а телефонный мастер…

Антония (довольная). Ха-ха-ха! Это потому, что номер… и предохранители. Ты прав. Мне и в голову не приходило. Я ему обязательно скажу, когда увижу!

Мужчина (напряженно). А ты его когда увидишь?

Антония. Скоро уже, за обедом.

Мужчина. За обедом? Уже? (Нервно грызет ногти.)

Антония. Ага. Мы с ним вместе проводим выходные. Так что извини, дорогой, у меня всего час на одевание. (Уходит в ванную.)

Мужчина. Вот это да! Но если он тебе так жутко дорог, если тебе с ним так хорошо, чего ж ты не уйдешь к нему насовсем?

Антония (из ванной). Нет, нет, только не это… Снова связать свою жизнь с мужчиной? Никогда больше не повторю такой глупости.

Мужчина. Даже если… Я к слову… Даже если я сам тебе посоветую?

Антония. Никогда! Слишком много мучений. (Выглядывает из ванной наполовину одетая.) А ты чего нервничаешь? Целый час ногти грызешь. Гляди, полпальца отгрыз, родной ты мой… Выпей водочки, полегчает… (Возвращается в ванную.)

Мужчина. Гадость.

Антония (из ванной). Что, водка – гадость?

Мужчина. Нет, водка – хорошая. Гадость – это я про самого себя. (Наливает себе водки.) Сам ведь хотел… Сам предложил тебе жить открытой, свободной парой. Теперь поздно. Не могу же я теперь требовать, чтобы ты пошла на попятную, потому что мне, видите ли, не нравится. Распоряжаться собственной жизнью – твое священное право! (Про себя.) Боже, какую чушь я несу! (Обращаясь к Антонии.) Но ведь тебя всегда тошнило от рок-музыки! Ты же говорила, что эта музыка – для дебилов и психопатов. При первых же звуках – «бум-бам-дрынь-дум-дам-падам-бум»! – у тебя сводило живот! Разве не так?

Антония (выходит из ванной почти одетая. Причесывается. Волосы – торчком, с начесом). Конечно. И ничего удивительного. Обычная глупость: встречала в штыки все новое и непонятное… Я была точь-в-точь, как моя бабушка.

Мужчина. А теперь тебе нравится рок, потому что модно… Потому что он греет кровь, молодит и потому что его любит профессор. Новое увлечение – постмодернизм! Скажи честно: это он тебя перевоспитал?

Антония. Ну, ясное дело: раз женщина меняется к лучшему, преображается, то обязательно благодаря мужчине, очередному Пигмалиону… Что за примитивные понятия.

Звонит телефон.

Мужчина. Если кто-нибудь из моих женщин, скажи, что меня нет, я ушел.

Антония. Почему?

Мужчина. Так… Не хочу разговаривать.

Антония. Он отказывается от гарема! (Снимает трубку.) Алло! (С восторгом.) Привет!.. Здравствуй!.. Боже мой, что случилось? Как ты меня напугал! Я уж думала – опоздала… (Мужу, прикрыв рукой трубку.) Это он!

Мужчина. Кто – он?

Антония. Да пошел ты! (В трубку.) Да, почти готова… (Испуганно.) Сам придешь? Сюда, ко мне домой? Когда?… Через полчаса?… (В замешательстве.) Нет, я одна… в полном одиночестве… Скажу. (Совсем смутившись.) Очень…

Выпивающий в это время муж фыркает, разбрызгивая вокруг себя водку.

Хорошо, скажу от начала до конца. (Прячется от взоров мужа под низкий стол.) Я тебя очень люблю! Пока!.. Пока!.. (Сладким голосом.) Пока!.. (Швыряет трубку на аппарат.) Мог бы и не глазеть на меня, черт подери! На нервы действует! Минотавр какой-то!

Mужчина. А зачем врать, что ты одна? Трудно было сказать, что я тоже дома?

Антония. Нет… Да мне не хотелось.

Мужчина. Ах, вот оно что! Наш компьютер, оказывается, ревнивый!

Антония. Ревнивый! Не болтай ерунду! Допивай свою водку и уходи.

Мужчина. Уходить? Это еще зачем?

Антония (натягивая на себя юбку). А ты не слышал? Сейчас придет ОН!

Мужчина (запальчиво). Как? Поменялись роли? Теперь муж должен убегать, чтобы его не застал любовник? Значит, он действительно ревнует ко мне!

Антония. Ничего он не ревнует. Просто я не хочу, чтобы вы встречались.

Мужчина. Антония, я понимаю… Ты боишься показать мне его. Ведь тогда я увижу, что он совсем не такой «феномен», каким ты его обрисовала. Может, я в нем вообще разочаруюсь: «И это все? (Опускает руку, как бы показывая рост низенького человечка.) Я-то думал»…

Антония. Ты руку-то подними, он не карлик! И, по правде говоря, я боюсь, как бы он сам в тебе не разочаровался.

Мужчина (ошарашено). Что, что?

Антония. Ты пойми правильно… Я в моем возрасте нахожу молодого мужчину, который влюбляется в меня как сумасшедший! Ученый, атомник! Пять международных премий! Преподает в колумбийском университете, в нью-йоркском университете. Не стану же я говорить ему, без пяти минут Нобелевскому лауреату… дескать мой муж, инженер Мамбретти. Я изобразила ему твой портрет… ну, может, не слишком близко к оригиналу… Сказала, что ты у меня суперумный, суперостроумный, супердобрый…