Руслан Мельников - Зуб любви

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. Вы такой добрый, такой порядочный, такой любвеобильный. Я и не думала, что такие мужчины бывают. И зубик у вас ну просто бесподобный!

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ. А вы его рвать хотели. Теперь понимаете, какая на вас ответственность?

Алиса Васильевна встает с кресла. Пошатывается. Михаил Федорович удерживает ее за руку, усаживает на стул.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. Извините. Я еще немного отдышусь и приступим, ладно? А то у меня до сих пор руки трясутся.

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ. Конечно-конечно. Лечить зубы трясущимися руками опасно и для рук, и для зубов. Кстати, у вас кровь на халате. Кажется, я глубоко прокусил. Простите.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. Ах, это. Это не страшно. В нашей работе одежда иногда пачкается. Но как же вы кусаете, как кусаете! Бр-р-р! Где вы научились так кусаться?

Раздается стук. Громко и демонстративно кашляя, входит Татьяна. Девушка отводит глаза, стараясь не смотреть на доктора и пациента.

ТАТЬЯНА.Извините Алиса Васильевна. Операцию в третьем кабинете уже закончили. А к вам пациентка с острой болью. Вот.

Татьяна кладет на стол лист бумаги.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. Пусть пациентка подождет.

ТАТЬЯНА. Но она …

Татьяна неохотно выходит.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. Удивительно, как мало женщине надо для счастья. По-настоящему зубастый мужчина. Сейчас таких, как вы, Михаил Федорович, наверное, почти не осталось. Одни уроды беззубые кругом. Или кривозубые. Или гнилозубые. Или инфантильные, как дети, с мягкими ни на что не годными молочными зубками. Или с протезами-имплантантами-коронками всякими. Неживые такие, искусственные, холодные, мертвые. А это не то, совсем-совсем не то.

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ. Однозначно не то. Мертвым зубом любя уже не укусишь. Он же бесчувственный совсем. Так, яблоко погрызть можно, но если женщину – то ни тебе, ни ей никакого удовольствия.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. Вам беречь надо свой зубик любви. Это ж такое сокровище!

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ. Так берегу. Всю жизнь только этим и занимаюсь. Ни разу не дрался. Зубы чищу раз десять на дню. Даже по ночам просыпаюсь, чтобы почистить. У меня от этого, кстати, хроническая бессонница.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. Так часто чистить не надо. Эмаль стирается.

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ. Ну, вот вас врачей не поймешь! То чисти зубы, то не чисти.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. Все хорошо в меру. Все, кроме любви.

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ. Или вот, например, зачем я на молокозавод устроился? Потому что там молока много. Молоко – это кальций. Полезно для зубов. Я пил молоко и делал карьеру. Делал карьеру и пил молоко. Пришел грузчиком, а стал вот директором. И до сих пор молоко пью. Все ради зубов. Вернее, ради этого зуба. (Показывает пальцем ради какого.) А он, зараза, разболелся!

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. В вашем возрасте молоко плохо усваивается. Лучше употребляйте кисломолочные продукты.

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ. Во мне молоко всегда хорошо усваивается. Но я и кисломолочное тоже того …И пью, и ем. Кефир, ряженка, варенец там, твороги, йогурты всякие …Я, между прочим, у нас на заводе рекордсмен по потреблению молочных продуктов. Особенно люблю какао и мороженое.

Слышатся крики. Можно различить голос Татьяны.

ТАТЬЯНА. Я же говорю, вам туда нельзя! Доктор занята. У нее пациент.

Отстраняя Татьяну, безуспешно пытающуюся загородить дорогу, в кабинет врывается пациентка. Это сварливая женщина в возрасте.

ПАЦИЕНТКА. Доктор, меня направили к вам.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА( строго ). Ожидайте. Вас вызовут.

ПАЦИЕНТКА. Это возмутительно! Я записалась на прием уже черт знает когда, и жду черт знает сколько!

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. И подождете еще немного.

ПАЦИЕНТКА. У меня, между прочим, острая боль!

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. А у меня, между прочим, пациент. (Нежно смотрит на Михаила Федоровича. Тихо, в сторону.) С острым зубиком, между прочим.

ПАЦИЕНТКА. Но я …Я буду жаловаться!

Пациентка испуганно ретируется под звук бормашины.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА (смотрит на бормашину) . А руки уже не трясутся. Можно приступать.

Алиса Васильевна дергает за веревку, включает верхний яркий свет.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. Танечка, работаем!

Улица, переход через проезжую часть. Экс-муж Алисы Васильевны все в той же рваной майке и тех же боксерских трусах, пошатываясь, переходит дорогу.

ЭКС-МУЖ. Почти пришел! Во-о-он там жубодерня Алишкина, апперкот ей в жад. А че я ей шкажу-то? А так, мля, и шкажу: давай, Алишка, жубы вштавляй. Пока не вштавишь, не уйду. Да, вот так и шкажу! И не уйду пока не вштавит!

Раздается громкий звук автомобильного сигнала, визг тормозов.

ЭКС-МУЖ. Куда прешь, баран бежрогий?! И че лыбишьша, а? Че лыбишьша? Человека беж жубов не видел? А шам жубаштый какой, шука! Ненавижу жубаштых! Эй, ты че-то вякнул там? А по рогам? А жа канаты вылетить? Ну-ка вылеж иж машины быштро! Вылеж, я шкажал, мля! Ах ты, шука! Да я ж тебя вмеште ш тачкой в нокаут отправлю!

Экс-муж бросается на невидимую зрителям машину. Слышится звон разбитого стекла и срывающегося с места автомобиля. Экс-муж снова появляется в поле зрения, тряся отбитой рукой.

ЭКС-МУЖ.Кожлы пожорные! Еждить не умеют, мля, дратьша не хотят. Я ему джэб в лобовое, хук в боковое, и по фарам его, по фарам (изображает серию боксерских ударов), а он, гад – шражу по гажам и задний ход. Ладно, хрен ш ним. Я номер жапомнил. Пошле Алишки найду и ражберушь. Но шначала жубы вштавить надо. Жубы – шначала.

Стоматологический кабинет. Горит яркий верхний свет. Алиса Васильевна склонилась над лежащим в кресле Михаилом Федоровичем. Татьяна светит в рот пациенту фонарем. Доктор и сестра в перчатках и медицинских повязках.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА. По-хорошему тут нужна бы, как минимум, депульпация и шифтик с коронкой, но это убьет зуб.

Михаил Федорович мычит и мотает головой.