Эльфрида Елинек - Болезнь, или современные женщины

Кармилла. Мой муж охотно рассчитает ваши налоги заново! Он услужлив. Я вас прекрасно понимаю. Я и сама не вошла бы в дом, если бы мне не гарантировали его пригодность для жилья.

Эмили. Как это мило с вашей стороны! Вот увидите! Вы не будете служанкой, если я употреблю вас в пищу (Снова ощупывает шею Кармиллы, проводит по ней губами.) Я есмь начало и конец. Кого я употреблю, будет жить вечно. Я здесь и там. Никто меня больше не благословляет, даже преходящее.

Кармилла. Я одета в духе времени. Я в меру модна-элегантна. Я выгляжу, скорее, как леди.

Эмили подняла куклу-младенца и рассеянно ее ощупывает.

Пожалуйста, угощайтесь!

Эмили. К сожалению, кровь новорожденного более или менее годится в пищу человеку со второй недели жизни, самое раннее.

Кармилла. Вы велите мне идти? Сердечное спасибо. Лежа здесь, я вижу, как люди бьют друг друга по черепу, а потом куда-то уходят, и я хочу им подражать. Но нельзя. В мою сторону что-то неудержимо движется, вроде дуновения воздуха от поезда. Что вы сказали?

Эмили (небрежно откладывает ребенка в сторону). Свои дурные привычки я приобрела на родине, в вересковой пустоши. Я хочу, чтобы мои стихи помогали воспринимать видимое. Глупо цветут цвета. Просто растут, и всё.

Кармилла. Когда-то я была секретаршей, это — вымирающая женская профессия. Я соскочила. Моя кожа становится влажной. Я смотрю в зеркало. Я тихо передвигаюсь по своей квартире в разных направлениях, непонятным образом каждый раз упираясь в относительно новые электроприборы. Я родилась в Граце, столице Штирии. Теперь я мертва.

Эмили (нежно, склонившись к шее Кармиллы). Раньше я жила в Англии. Там общество развивается в сторону демократии! Теперь я хочу жить в тебе. Впусти меня! Я даю и беру кровь, только количество не всегда совпадает.

Бенно (нетерпеливо вмешивается в разговор, за которым он следил внимательно, как за теннисным матчем, однако, не понимая смысла). Я рад нашему ребенку, Кармилла, вот что я тебе скажу. Но меня тут же озаряет мысль: спроси у сестры Эмили про цвет ее губной помады, он мне очень нравится. (Ударяет свою жену по ребрам, грубовато-нежно. Эмили отодвигается с легким шипением.) Возвращайся скорее в нашу квартиру!

Кармилла (Эмили). Как называется цвет вашей губной помады?

Эмили. Скудная почва. Пыльная улица. Перо не желает это записывать.

Бенно (Кармилле). Кармилла, пожалуй, ты должна будешь отказаться от намерения открыть бутик. Ввиду двойной нагрузки. А также ввиду летального исхода.

Эмили (Кармилле). Ты придешь ко мне завтра? Говори об ощущениях! Будь нечестной! Дари и бери чувства! (Кладет голову на плечо Кармилле.) Если бы мне досталось столько любви и заботы, как тебе, Кармилла, я бы стала скучной особой. Другой. Болтала бы. Смотрела бы на пол. Прошу тебя, спасайся немедленно!

Бенно. В разговоре мы, в качестве супружеской пары, ни разу не смогли вписаться в чисто мужской хор. Ты всегда была лишней и всегда не к месту, Кармилла! Отчасти в этом моя вина, отчасти — твоя. Признай это, будь справедливой.

Эмили (небрежно кладет ребенка на Кармиллу). Стоит тебе ударить кулаком — и наша едва успевшая начаться дружба останется в прошлом!

Кармилла. Ну, нет. Как прекрасно и странно. Тихо, малыш! (Ребенок плачет.) Не надо перебранки! Комфорт! Постоянство! Мой муж и в самом деле консультант по налоговым вопросам и проживающий по адресу. А меня зовут Кармилла Хундеркофер, и в настоящий момент у меня шесть детей.

Эмили. В прошлом. В прошлом.

Бенно (с гордостью берет ребенка). Я беру его от живаго!

Эмили. (Кармилле, решительно приближаясь к ее шее губами). Ерунда. Ты нравишься мне такой, какая есть, Кармилла. Ты видима и невидима, как углы в твоей большой светлой квартире. Я тебя воспринимаю! (Решительно кусает ее в шею. Кармилла испускает пронзительный крик. Бенно ничего не замечает.)

Бенно (кружится с младенцем перед женщинами, впившимися друг в друга. Они его не замечают). Ну, посмотрите же, сестра! Высший сорт! Товар класса А! Моя великолепная кровь! Все мои качества на таком маленьком пространстве. Просто удивительно, как они все разместились. Я громко кричу: «Ура, мальчик!» Продолжатель рода! Древо не накренится ни на сантиметр.

Женщины, вцепившись друг в друга ногтями и зубами, его не замечают.

Посмотрите! Поешьте! Попейте! Взгляните, что я сделал!

Эмили (отрывается на мгновение, но тут же продолжает пить кровь). К сожалению, существует слишком много неприметных людей.

Бенно. Я супермачо! Я так супермрачен! У меня золотая пломба! Пожалуйста, запомните! Только не робейте!

Женщины стонут. Эмили пьет кровь. Бенно восхищается своим ребенком. Сцена постепенно погружается в темноту.

4. Синеватые сумерки. Др. Хайдклиф застегивает медицинский халат. Кармилла висит в гинекологическом кресле, голова откинута назад. На ее шее видны свежие следы от укусов вампира. На Эмили — элегантное струящееся шелковое платье. Она полностью поглощена Кармиллой, целует ее, гладит. Дети лежат на полу вповалку, спят посреди устроенного ими хаоса.

Хайдклиф. Ну, приступим. Теперь я готов к работе. Весь в белом. Хотя и не невеста. Фанат! Я плавал, но у меня есть приспособления и для других видов спорта. У меня есть две совершенно разные ракетки для сквоша. (Он решительно садится на табурет между ног Кармиллы. Тут же подходит супруг и тоже с любопытством заглядывает ей в промежность.) Я пью пиво, колу, лимонад. Я хочу, чтобы человечеству было хорошо. (Бенно.) Сконцентрируйтесь и смотрите на экран! Вы видите то, что ваша жена носит под сердцем. Вы видите маленького космонавта в ядовитой капсуле. Чудесно, не правда ли? Эпохальное событие. Такое нечасто случается. Жаль только, что мальчик уже покинул матку!

Бенно. Здравствуй, птенчик, заходи, счастье людям приноси.

Хайдклиф (Бенно). Я вижу, мы взаимозаменяемы, но все равно: я есть я! Мы зарабатываем примерно одинаково. Как нам справедливо поделить между собой то, что мы говорим? Не получится. Мы — совершенно разные индивидуумы. Мы — совершенно одно и то же. И говорим мы одинаково. У нас даже теннисные ракетки разные! Они одинаковые. Слышны разные голоса. Слышно только нас. Поэтому нам не мешают.

Бенно. Мы — современные люди. Мы не одинаковы, но ни с чем не сравнимы. Мы — одно и то же. Мы носим с собой стремянки и забираемся на них там, где захочется. Мы равны нам.