Валентин Свенцицкий - Интеллигенция

Подгорный. Не знаю… Может быть, и журнал – мелочи…

Уходит в прихожую. Из столовой выходит Татьяна Павловна. Из прихожей слышен голос Мирского: «И слушать не хочу… До свидания…» Подгорныйвозвращается в комнату.

Татьяна Павловна.Ушёл?

Подгорный. Как видишь.

Татьяна Павловна.Что он?

Подгорный. Так, пустяки, по делу.

Татьяна Павловна.Иди обедать.

Подгорный. Хорошо. Слушай, вот что я хотел тебе сказать… У нас целый день народ. Ты знаешь, я ничего против не имею… Но я уже просил тебя, кажется, чтобы хоть одна комната… наверху… была в полном моём распоряжении… Чтобы никто не смел там хозяйничать…

Татьяна Павловна. Я не понимаю твоего тона.

Подгорный. Не в том дело… Пойми, наконец, я не могу в собственном своём доме остаться на полчаса один, когда мне это нужно… На столе всё перерыто… Прости, пожалуйста… я говорю, может быть, резко, но… одним словом… оставьте в покое мою верхнюю комнату…

Татьяна Павловна. У тебя нервы. Иди есть. (Берёт книгу) . Да, я тебе хотела показать. (Подаёт ему открытую книгу.)

Подгорный.Что это?

Татьяна Павловна. Заметка о «Народных думах». Всего читать не надо. Прочти заключение.

Подгорный (читает вполголоса) . «Не пройдёт и двадцати лет, как интеллигенция русская выродится окончательно и превратится в жалкое, бессильное ничтожество, ни для чего не пригодное и никому не нужное…»

Комната первого действия. Пять часов вечера. Татьяна Павловначитает за круглым столом. В руках у неё карандаш и толстая тетрадь. Николай Прокопенкос подушкой выходит из левой двери и направляется в столовую.

Николай Прокопенко.Ваш муж сбесился.

Татьяна Павловна (не переставая читать) . В чём дело?

Николай Прокопенко(видимо взволнованный, но стараясь говорить шутливым тоном). В этом только и дело, что сбесился.

Татьяна Павловна (перестаёт читать) . Не понимаю.

Николай Прокопенко. После своей отставки он бросается на мирно спящих людей. Очевидно, тупоумные гимназисты прекрасно подействовали на его печень.

Татьяна Павловна. Говорите толком.

Николай Прокопенко. Выгнал меня ваш супруг. Да-с. Я находился в объятиях Морфея, а сей отставной педагог явился наверх, вытащил из-под моей головы вот эту самую, ни в чём не повинную, подушку и объявил, что если ещё раз застанет меня на своём диване, то спустит с лестницы. Я протестую, милостивая государыня, примите это к сведению как хозяйка дома…

Татьяна Павловна. Вздор. Идите в столовую.

Николай Прокопенко. Да – вздор! (Идёт.) Нет, это не вздор, как отсчитаешь двадцать две ступеньки… [12]Коммуна, чорта с два… (Уходит.)

Пауза. Из левой двери быстро выходит Подгорный, крайне возбуждённый.

Подгорный. Я тебе заявляю в последний раз. Можешь устраивать из дома всё что тебе угодно, но если не оставят в покое мою верхнюю комнату – я всех выгоню вон. Поняла?

Татьяна Павловна. Во-первых, выпей воды. Во-вторых, вот письмо от Ивана Трофимовича.

Подгорный. Убирайтесь к чорту со своими письмами. Всё это мне надоело, опротивело… И не думайте, что я шучу. Я больше переносить такой хаос не в состоянии. Этак с ума можно сойти. Ад какой-то.

Татьяна Павловна. Пожалуйста, не кричи. Я не глухая.

Подгорный (сдержанно) . Если вы не желаете форменного скандала, то я прошу вас внушить обоим Прокопенкам, что моя комната – не постоялый двор… (Уходит.)

Татьяна Павловна продолжает читать. После небольшой паузы голос Ивана Трофимовичав прихожей: «Никогда не заперто – я уж знаю их порядки…» Голос Лидии Валерьяновны: «Никого нет ещё…» Голос Ивана Трофимовича: «Быть не может…» Входят в комнату.

Иван Трофимович. Я же говорю, быть не может. Здравствуйте, голубушка, честь имею кланяться… Ну-с, будете теперь Иван Трофимовича толстяком звать, а?.. (Здоровается.)

Татьяна Павловна. Это Прокопенко так зовёт – я вас зову Иван Трофимович.

Иван Трофимович. Шучу, шучу, матушка… Как же вы относитесь к моему предложению?

Татьяна Павловна. К какому предложению?

Иван Трофимович (увидав своё письмо на столе) . Ба! Да они и письма не прочли ещё!

Татьяна Павловна. Письмо Андрею Евгеньевичу – я принципиально не читаю чужих писем.

Иван Трофимович. Да читайте же скорей… Ах ты, Господи, вот дела-то!

Татьяна Павловна распечатывает и читает письмо.

Лидия Валерьяновна. Андрея Евгеньевича дома нет?

Татьяна Павловна (не переставая читать) . Только что пришёл.

Иван Трофимович. Скучает, небось, по гимназии.

Татьяна Павловна.Не знаю…

Пауза.

(Дочитав до конца.) Я поражена. Такая неожиданность! Благодарности излишни, разумеется: общественное дело не требует благодарности…

Иван Трофимович. Какие там благодарности, матушка. Не об этом речь. Дело-то надо обмозговать как следует, чтобы зря деньги не истратить. Толк чтобы был…

Татьяна Павловна. Кто даёт деньги?

Иван Трофимович (смущённо) . Это мой маленький секрет… так сказать…

Татьяна Павловна. Вздор. Здесь не должно быть секретов.

Иван Трофимович (волнуясь) . Ах, матушка, да разве вам не всё равно?.. С неба упали, и достаточно… О чём толковать…

Татьяна Павловна. Мы должны знать, на чьи деньги будем вести дело.

Иван Трофимович (смущаясь всё больше и больше) . Ах ты, Господи, Боже мой… На чьи, на чьи… Не на бессовестные деньги, можете быть спокойны, голубушка…

Татьяна Павловна. Я верю. Но должна знать из принципа.

Иван Трофимович. Какой там, голубушка, принцип. Ну если я назову вам первую попавшуюся фамилию, легче будет?

Татьяна Павловна. Вы должны сказать правду.

Иван Трофимович. Да бросьте вы, матушка.

Татьяна Павловна. Нет, это необходимо принципиально.

Иван Трофимович (смотрит на Лидию Валерьяновну) . Придётся сказать, Лидочка?

Лидия Валерьяновна. Если Татьяна Павловна непременно хочет – разумеется.

Иван Трофимович. Я, видите ли… Своё именьице заложил… Пятнадцать тысяч – деньги небольшие… это, так сказать, заём… и потом… (Совсем сбившись.) Одним словом, дело верное, и деньги не пропадут… Ну вот, голубушка, всё, кажется…