Эжен Ионеско - Орифламма

С т а р и к. Все так далеко-далеко… я не могу… Где же было это?

С т а р у ш к а. Что?

С т а р и к. Да то, что… то, что… где же было это и кто?

С т а р у ш к а. Какая разница где, я с тобой всегда и везде.

С т а р и к. Мне так трудно найти слова… Но необходимо, чтобы я все высказал.

С т а р у ш к а. Это твой священный долг. Ты не вправе умолчать о Вести, ты должен сообщить о ней людям, они ждут… тебя ждет Вселенная.

С т а р и к. Я скажу, скажу.

С т а р у ш к а. Ты решился? Это необходимо.

С т а р и к. Чай остыл, Семирамида.

С т а р у ш к а. Ты мог бы стать лучшим оратором, будь у тебя больше настойчивости… я горда, я счастлива, что ты наконец решился заговорить со всеми народами, с Европой, с другими континентами!

С т а р и к. Но у меня нет слов… нет возможности себя выразить…

С т а р у ш к а. Начни, и все окажется возможным, начнешь жить и живешь, начнешь умирать — умрешь… Главное — решиться, и сразу мысль воплотится в слова, заработает голова, появятся устои, оплоты, и вот мы уже не сироты.

С т а р и к. У меня недостаток… нет красноречия… Оратор-профессионал скажет все, что я бы сказал.

С т а р у ш к а. Неужели и впрямь сегодня вечером? А ты всех пригласил? Именитых? Даровитых? Владельцев? Умельцев?

С т а р и к. Всех. Владельцев, умельцев. (Пауза.)

С т а р у ш к а. Охранников? Священников? Химиков? Жестянщиков? Президентов? Музыкантов? Делегатов? Спекулянтов? Хромоножек? Белоручек?

С т а р и к. Обещали быть все — службисты, кубисты, лингвисты, артисты, все, кто чем-то владеет или что-то умеет.

С т а р у ш к а. А капиталисты?

С т а р и к. Даже аквалангисты.

С т а р у ш к а. Пролетариат? Секретариат? Военщина? Деревенщина? Революционеры? Реакционеры? Интеллигенты? Монументы? Психиатры? Их клиенты?

С т а р и к. Все, все до единого, потому что каждый или что-то умеет, или чем-то владеет.

С т а р у ш к а. Ты, душенька, не сердись, я не просто тебе надоедаю, а боюсь, как бы ты не забыл кого, все гении рассеянны. А сегодняшнее собрание очень важное. На нем должны присутствовать все. Они придут? Они тебе обещали?

С т а р и к. Пила бы ты свой чай, Семирамида. (Пауза.)

С т а р у ш к а. А папа римский? А папки? А папиросы?

С т а р и к. Что за вопросы? Позвал всех. (Молчание.) Они узнают Весть. Всю жизнь я чувствовал, что задыхаюсь, наконец-то они узнают благодаря тебе, благодаря оратору — вы одни меня поняли.

С т а р у ш к а. Я так горжусь тобой…

С т а р и к. Скоро начнут собираться гости.

С т а р у ш к а. Неужели? Неужели все сегодня приедут к нам? И ты не будешь больше плакать? Гости станут тебе мамой и папой? (Помолчав.) Сборище может нас утомить, послушай, а нельзя его отменить?

Старик в волнении по-стариковски, а может быть, по-младенчески ковыляет вокруг жены. Он может сделать один-два шага к одной из дверей, затем вернуться и опять ходить по кругу.

С т а р и к. Как устать? Чем утомить?

С т а р у ш к а. У тебя же насморк.

С т а р и к. А как же быть?

С т а р у ш к а. По телефону всем позвонить. Пригласим всех на другой день.

С т а р и к. Боже мой! Это невозможно. Слишком поздно, они уже выехали.

С т а р у ш к а. До чего же ты неосмотрителен.

Слышен плеск воды, приближается лодка.

С т а р и к. Кажется, уже подъезжают.

Плеск воды слышнее.

…Так и есть, приехали!…

Старушка встает и, прихрамывая, суетливо ходит по сцене.

С т а р у ш к а. Может, это оратор?

С т а р и к. Нет, он приедет попозже, это кто-то еще.

Звонок.

Ох!

С т а р у ш к а. Ах!

Взволнованные старики ковыляют к правой двери в нише. По дороге они разговаривают.

С т а р и к. Идем же…

С т а р у ш к а. Погоди, я не причесалась… (Ковыляя, она приглаживает волосы, одергивает юбку, подтягивает толстые красные чулки.)

С т а р и к. Приготовилась бы заранее, знала ведь про наше собрание.

С т а р у ш к а. Надо же, не приоделась… Платье-то как помялось…

С т а р и к. Да-а, погладить бы малость… нет, времени не осталось. Не заставляй людей ждать.

Старик впереди, ворчащая старушка сзади скрываются в нише, некоторое время их не видно, слышно, как открывается дверь, кто-то входит, и дверь опять закрывается.

Г о л о с с т а р и к а. Добро пожаловать, сударыня. Милости просим. Рады вас видеть. Знакомьтесь, моя жена.

Г о л о с с т а р у ш к и. Здравствуйте, сударыня, очень рада познакомиться, осторожнее, не помните шляпку, вытащите булавку, будет куда удобнее. Нет, нет, никто не посмеет на нее сесть.

Г о л о с с т а р и к а. Позвольте ваше манто, я его повешу. Нет, нет, здесь оно не запачкается.

Г о л о с с т а р у ш к и. Прелестный костюм!.. И блузка в полоску!.. К чаю у нас торт и печенье… Худеете? А у вас фигура на загляденье! Ставьте, пожалуйста, свой зонтик!

Г о л о с с т а р и к а. Пожалуйста, проходите.

С т а р и к (спиной к публике). Я всего-навсего скромный служащий…

Старик и старушка одновременно поворачиваются и немного отстраняются, пропуская гостью-невидимку.

Они идут к авансцене, беседуя с невидимой дамой, идущей между ними.

С т а р и к (невидимой даме). Надеюсь, добрались благополучно?

С т а р у ш к а (даме). Вы не очень устали? Ну, конечно, немножко…

С т а р и к (даме). На воде…

С т а р у ш к а (даме). Вы так любезны…

С т а р и к (даме). Сейчас принесу вам стул. (Идет влево и исчезает за дверью № 6.)

С т а р у ш к а (даме). Присядьте пока сюда. (Она указывает на один из двух стульев, сама садится на другой справа от невидимой дамы.) Жарко, не правда ли? (Улыбается даме.) Какой прелестный веер. Мой муж…

Старик возвращается, волоча стул, из двери № 7. подарил мне такой же… семьдесят три года назад… Он до сих пор цел.

Старик ставит стул слева от невидимой дамы.

Это был его подарок ко дню рождения!..

Старик усаживается на принесенный стул, дама сидит теперь между стариками. Старик, повернувшись к ней лицом, улыбается, потирает руки, покачивает головой, внимательно ее слушая. Так же заинтересованно слушает даму старушка.

С т а р и к. Жизнь никогда не дешевела, сударыня.

С т а р у ш к а (даме). Да, да, так оно и есть, сударыня. (Выслушивает даму.) Да, да, вы правы. Но со временем это изменится… (Другим тоном.) Мой муж, возможно, сам этим займется… Он вам расскажет…

С т а р и к (старушке). Тссс, Семирамида, еще не время. (Даме.) Простите, сударыня, что разожгли ваше любопытство. (Выслушивая настояния дамы.) Нет, нет, и не просите, сударыня…

Старики улыбаются, даже смеются, видно, что им очень понравилась рассказанная дамой история.

В разговоре пауза, лица стариков становятся бесстрастными.

С т а р и к (даме). Вы совершенно правы…

С т а р у ш к а. Да, да, да… О, нет…

С т а р и к (даме). Да, да… вовсе нет…

С т а р у ш к а. Да?

С т а р и к. Нет?!

С т а р у ш к а. Подумать только.

С т а р и к (смеясь). Не может быть…

С т а р у ш к а (смеясь). Ну, знаете… (Старику.) Она прелесть!