Уильям Гибсон - Понедельник после чуда

АННИ.Да — скромной, и только такой!

ДЖОН.Ну правда — достаточно… Походили в скромницах и хватит. Теперь мой долг рассказать всем именно о вашем вкладе. О том, что сделали и делаете — вы! И все, что я знаю…

АННИ( перебивает ). А сколько вам еще неведомо… Это, право, еще одна книга.

ДЖОН.Ну так расскажите! Я готов написать и другую.

Пауза.

АННИ.Я была никем до встречи с Хэлен. И все это — только любовь, захлестнувшая меня… Что еще может даровать этот мир?! Ее семья… Они долго не хотели оставить нас в покое… Знаете ли вы, что ее родной отец хотел показывать Хэлен за деньги?

ДЖОН.Не может быть.

АННИ.Может. Известность. Деньги. Слава. Это будоражит, толкает к безумным поступкам. Учителя из Перкинса настолько завидовали нам, что пошли на унизительный для нас экзамен, обвиняли нас с Хэлен бог знает в каких грехах… В Кембридже к ней вообще относились как к некоему собственному достижению, этакому неодушевленному предмету, символизирующему небывалый успех и еще более небывалые перспективы… А меня — просто вышвырнули вон оттуда, чтобы не мешалась… Я только и делаю, что пытаюсь уберечь Хэлен от все новых и новых поклонников, которым, в сущности, до нее самой нет дела… Я смертельно устала от славы…

ДЖОН.И немножко — от зависти?

АННИ.И это тоже… Пятнадцать лет находиться в тени ее популярности… И прибавьте к этому пятнадцать лет гробовой тишины. Молчания. Ну что, не складывается образ ангела во плоти? Я такой и не была и не буду, я говорю и делаю то, что думаю, и то, что хочу, потому меня так не любят люди… Вы убеждены, что я просто до патологии скромна?! А известно ли вам, как я жадно и настойчиво добивалась успеха? Я ведь постоянно находилась с ней рядом: в классе, переводя каждое слово, произносимое этими выученными идиотами, на всех занятиях, всех и всегда! Вы не найдете в нашей стране и десятка учителей, кто бы столько сил отдавал этому неимоверно трудному делу… Хотя я великодушно оставляю дверь открытой для остальных девяти…

ДЖОН.Вот про все это я и хотел написать в своей книге.

АННИ.Да что вам далась эта книга? Чему она поможет?

ДЖОН.Она принесет успех и славу нам обоим, между прочим, я тоже тщеславен и еще больше вас.

АННИ.Не равняйте меня с собой. Все, что я из себя представляю в настоящий момент, — тридцати шестилетняя женщина…

ДЖОН.Тридцать семь.

АННИ.Тридцать шесть. До вторника.

ДЖОН.А ведете себя точно дитя.

АННИ.Я никогда не была ребенком… Мое детство прошло там, где с трудом выживают взрослые…

Пауза.

Я никогда не учила Хэлен, просто именно благодаря ей я сделалась впервые в жизни ребенком… Ее детство стало и моим… Это — чудо! И всякий раз я сознавала, что, давая ей почувствовать жизнь, ощутить свет, я давала жизнь и самой себе…

ДЖОН.Но этого недостаточно.

АННИ( понимая, о чем он ). Не вполне достаточно — я бы сказала так… ( Она неожиданно поворачивается, собираясь уйти, но он хватает ее за локоть. АННИ пытается высвободиться). Пойдемте! Слышите — пойдемте!

ДЖОН.Нет.

АННИ.Пойдемте! Ну — идем же!

Он еще сильнее сжимает ее руку, она еще сильнее пытается высвободиться.

ДЖОН.Чтобы чувствовать жизнь настоящей, необходим мужчина, который… ( Он не договаривает, потому что АННИ резко и неожиданно бьет его коленом в пах, он буквально взвывает от боли, опускается на колени ).

АННИ( опускается рядом ). Вам плохо?

ДЖОН( судорожно глотая воздух ). Вы оскорбляете меня при посторонних, публично презираете меня при всех, но этого вам мало, вы еще кастрируете меня наедине… Как все это надлежит понимать?

АННИ.Сама не знаю.

ДЖОН.Все! Я отступаю! Сдаюсь!

АННИ.Ничего подобного со мной раньше не случалось. (Она целует его в губы, замирает в ожидании ответного поцелуя ).

ДЖОН.Интересно, кто вас учил целоваться?

АННИ.Разве непонятно — никто.

Они целуются, АННИ явно ошеломлена.

А вас кто выучил этому?

ДЖОН.Гарвард.

АННИ.Гарвард и здесь не подкачал. Заслуженная репутация…

Снова целуются.

Ну что за чудо этот Гарвард!..

Медленно гаснет свет.

Прошло несколько месяцев.

Свет постепенно освещает сцену. ХЭЛЕН, закутанная в теплую шаль, устроилась в кресле-качалке с книгой. Она читает ее как обычно — кончиками пальцев. Звучит музыка.

Входит ДЖОН с большим конвертом в руках.

ДЖОН.Анни?

АННИ( сверху ). Я сейчас, сейчас.

ДЖОН(кричит ей наверх). Я принес гранки. (Он высыпает содержимое конверта прямо на пол, снимает пиджак, бросает его на стул, опускается на колени, рассматривает гранки. Потом вдруг резко поднимается, молча смотрит на ХЭЛЕН и идет к ней. Берет ее за руку ).

ХЭЛЕН( улыбается ). Джон, милый! ( Она подносит его руку к губам ).

ДЖОН.Что тебе поведала моя рука на этот раз?

ХЭЛЕН.Как нужен нам успех, но он ведет к пороку, и лишь несчастье — верный путь к добру… Кто это сказал? Ну?

ДЖОН.Шекспир?

ХЭЛЕН( ликующе ). Бэкон! Я выиграла! Хоть раз я выиграла!

ДЖОН.Нет! Это Френсис Бэкон писал Вильяму Шекспиру! (Целует ХЭЛЕН в лоб, в это самое время на лестнице появляется АННИ ).

АННИ.Помешала?

ДЖОН.Чему?.. Нет!.. Обязанности наместника главного из учителей поистине неограничены. ( Подходит к АННИ, хочет ее поцеловать ).

ХЭЛЕН( удивленно ). Бэкон писал Шекспиру? Когда?

ДЖОН.Было, было дело… Идем-ка лучше посмотрим вместе твою книгу! (Идет к ХЭЛЕН, ведет ее к разбросанным на полу гранкам ).

ХЭЛЕН.Шекспир? Он писал что-нибудь Бэкону?

ДЖОН.И это было, было…

АННИ.Предупреди ее осторожно о наших переменах.

ДЖОН.Да, мэм! Конечное мэм? ( У него явно превосходное настроение ). Как вы скажете, мэм!

АННИ.Я скажу, что надо спрятать твою зубную щетку. Она вдруг начинает что-то судорожно искать, сама не зная что, и случается… находит… Хотя… ( Смотрит на ДЖОНА ). Случается, гости оставляют в доме…

ДЖОН.Я не гость? Не — гость! И перестань огрызаться, дикуша! Посмотри-ка на это!

АННИ опускается на колени рядом с ХЭЛЕН, водит ее рукой по гранкам, ДЖОН садится на корточки между ними, берет руку ХЭЛЕН.

Смотри! Это — титульный лист. «История моей жизни, написанная Хэлен Келлер при участии Джона Алберта Мэйси, а также дневники ее учительницы Анни Мэнсфилд Салливан».