Франсуаза Саган - Замок в Швеции

Элеонора. Она уже выросла из карт.

Себастьян. Это все, что она любит.

Элеонора. Как вы играете?

Себастьян. Как? Сидя, если ты это имеешь в виду.

Элеонора. Поухаживай немножко за ней.

Себастьян. А как ухаживают?

Элеонора. Лежа.

Себастьян. Ты точно знаешь?

Элеонора(делает реверанс). Мой милый брат, ни в жизни, ни в любви нет ничего, о чем бы я могла сказать тебе точно.

Себастьян отвечает реверансом. Они смеются.

Себастьян. Ладно! Договорились. Во имя семейного покоя ты убедишь Фредерика воздержаться от его угроз и по-прежнему играть в любовь украдкой. Что касается меня, то я в прямом смысле слова соблазняю мою невестку, то есть Офелию. Ты уверена, что между нами нет уз кровного родства? А то я вконец запутался.

Элеонора(печально). Чувствую, что эта зима будет тяжелее прежних. Поначалу все выглядело забавнее. Эта Офелия — просто дурочка.

Себастьян. Прошу тебя, ни слова о моей невестке. (Обхватывает голову руками.) Боже мой, придется шутя ухаживать за ней, любовь за картами, ну и ну. В какое еще романтическое приключение я пускаюсь? Элеонора, Элеонора, я так хочу быть чистым, Элеонора, чистым, со светлыми коровьими глазами, слышишь, Элеонора… У того, кто сложил оружие или никогда не держал его в руках, есть только взгляд, один только взгляд, в нем нет ничего низменного или смешного, этот взгляд я видел только дважды, он пробудил во мне безумное желание…

Элеонора. На самом деле, мой милый, это взгляд сумасшедшего. В этом году припадок мистицизма у тебя наступил раньше обычного.

Себастьян. Это не взгляд сумасшедшего, это взгляд того, кто нежен. Вымершее, почти вымершее племя тех, кто нежен: ничего не найти, ничего не утратить, даже простой доброты. А мы в конце концов попросту сойдем с ума. Дядя Ян…

Элеонора. Ненавижу эти разговоры. (Идет к двери.)

Себастьян. Подумай: наследственность, климат, уединение, наши маленькие шалости…

Она хлопает дверью.

Я покажу тебе, как смеяться над теми, кто нежен.

Входит Фредерик.

Фредерик. Вы разговариваете сами с собой? Что происходит? Я встретил Элеонору, она не взглянула на меня.

Себастьян. Как, нет? Тогда дайте я на вас взгляну. Нет, вы не похожи на того, кто нежен. Да еще и в шляпе. И вы рассчитываете на вашу нелепую сделку. Хотите чего-нибудь выпить? Шнапс? (Протягивает ему стакан.)

Фредерик. Кого вы называете неясным?

Себастьян. Я не буду повторять.

Фредерик. Просто вы об этом ничего не знаете.

Себастьян. Я встречал, я сам чуть не стал таким.

Фредерик(насмешливо), И вдруг кто-то наплевал вам в душу и разрушил вашу веру в людей.

Себастьян. Даже не это… Милый мой, мы ведь живем в гнилое время. Немножко спеси, немножко денег, кое-какая чувственность — вот и все, что надо, И плевать на остальное. Восхитительный шнапс. Когда я переберу, то чувствую, что становлюсь пьяным и нежным: я люблю, я бы даже вас полюбил. Однако я натыкаюсь на горничную и начинаю любить ее, по-гусарски. (Смеется, пьет.)

Фредерик(наблюдает за ним). В глубине души вы считаете себя неудачником.

Себастьян(восхищенно свистит). Дивное слово. Прямо для меня. Вы нащупали мою рану. Ну как отблагодарить вас? Вот я и выздоровел, теперь я знаю, чем был болен целых тридцать лет, — я неудачник. Вы простите, если я прихвачу с собой бутылку, отпраздную это событие в одиночестве. Ах нет, простите, вместе с Офелией. (Выходит.)

Появляется Гюнтер с корзиной для дров, подкладывает в печь полено. На цыпочках входит Агата,

Агата(шепотом). Гюнтер…

Гюнтер. Она меня зовет?

Агата. Здесь никто не бродит?

Гюнтер. Нет. Только она и я.

Агата. Гюнтер, когда я вам тысячу раз говорила, что вы должны обращаться ко мне в третьем лице единственного числа, я имела в виду слово «мадемуазель». А не «она».

Гюнтер. Хорошо.

Агата. Я буду говорить вам «ты». Очевидно, первый раз за тридцать лет.

Гюнтер(удивленно). Это ее полное право. Не мне ей мешать.

Агата(с важностью). Гюнтер, ведь ты предан мне? И нашему дому? И моему брату Гуго?

Гюнтер. Я их люблю, как родных. Ей это хорошо известно.

Агата. Да, ей известно. Она хочет доверить тебе, Гюнтер, одно поручение, ты должен выслушать.

Гюнтер. Пусть она говорит.

Агата. Пусть говорит.

Оба в изнеможении замолкают.

(Раздраженно.) Она — это я. Ты понял, Гюнтер? Как меня раздражает твоя привычка! Вечно нас трое.

Гюнтер. Ничего не понимаю. Если я говорю ей «она», то она недовольна. А если она мне за тридцать лет первый раз вдруг говорит «ты»… В моем возрасте это пугает.

Агата. Гюнтер… Поговорим о деле. Ты должен сыграть одну роль, и, к счастью, не главную.

Гюнтер. Мне нужно говорить?

Агата. Нет. Сейчас господин Гуго спустится в подвал. Ты будешь там сидеть.

Гюнтер. Хорошо.

Агата. Господин Гуго скажет тебе, что делать. Ты должен его слушаться. Потом ты спрячешься в сарае. Никто не должен тебя видеть.

Гюнтер. А что скажет она?

Агата. Я же просила тебя.

Гюнтер. Я имел в виду не ее, а мою жену.

Агата. Ну вот! Нас теперь четверо. Объясни ей. Ей одной. Ты хорошо понял?

Гюнтер. Да. Я пойду в подвал. Господин Гуго придет и скажет, что надо делать. А потом я спрячусь, как мадам Офелия.

Агата. Только спрячься получше. Спасибо, Гюнтер. Я знала, ты не станешь задавать лишних вопросов, ты будешь не рассуждая слушаться нас. Спасибо тебе от имени Фальсенов, она пожмет тебе руку. (Рукопожатие.) Спасибо, мой храбрый Гюнтер, Можете начинать. Так ступайте же в подвал.

Гюнтер выходит. Входят Элеонора, Фредерик, Себастьян и Офелия. Они приносят граммофон и включают его. Фредерик и Элеонора танцуют вальс.

(Протестующе.) Мне приходится многократно призывать вас к пристойности и порядку. Вы знаете, что сегодня сто лет со дня битвы при Энингене, в которой погиб наш предок, генерал Фальсен?

Себастьян. Мне жаль, что он не уцелел.

Агата. Что вы хотите сказать?

Себастьян. Я хочу сказать, мы нашли себе блестящее развлечение, вальс. Что значит смерть какого-то генерала по сравнению с такой находкой!

Агата. Элеонора, не угодно ли вам остановить этот странный предмет. (Указывает на граммофон.)

Элеонора. Милая Агата, я не могу. Он работает от электричества, его нельзя остановить.