Уильям Шекспир - Юлий Цезарь

Я руки ваши жал, но я отвлекся

От этого, на Цезаря взглянув.

Друзья, я с вами весь и вас люблю,

И я надеюсь, вы мне объясните,

Чем и кому был Цезарь так опасен.

Брут

Иначе б диким зрелищем то было.

Но побужденья наши так высоки,

Что, будь ты сыном Цезаря, Антоний,

Ты внял бы им.

Антоний

Лишь этого хочу.

А сверх того прошу я вас, чтоб тело

Дозволили мне вынести на площадь

И на похоронах его с трибуны,

Как подобает другу, речь держать.

Брут

Да, Марк Антоний.

Кассий

Брут, одно лишь слово.

(Тихо, Бруту.)

Не знаешь сам, что делаешь: нельзя

Нам допускать, чтоб речь держал Антоний;

Как знать, не возбудит ли он народ

Своею речью?

Брут

Ты меня прости.

Сам на трибуну первым я взойду

И разъясню, за что убит был Цезарь;

Скажу, что будет говорить Антоний

С согласья нашего и разрешенья,

Что праху Цезаря мы отдадим

Все почести, какие подобают.

Нам это только пользу принесет.

Кассий

Как знать, что будет. Мне это не любо.

Брут

Итак, возьми прах Цезаря, Антоний.

В надгробной речи нас не порицай.

Но Цезарю воздай хвалу как должно,

Сказав, что это разрешили мы;

А иначе ты будешь отстранен

От похорон; и говорить ты будешь

С трибуны той же самой, что и я,

Когда окончу речь.

Антоний

Быть по сему.

Мне большего не надо.

Брут

Приготовь же

Прах Цезаря и приходи на форум.

Все, кроме Антония, уходят.

Антоний

Прости меня, о прах кровоточащий,

Что кроток я и ласков с палачами.

Останки благороднейшего мужа,

Кому в потоке времени нет равных.

О, горе тем, кто эту кровь пролил!

Над ранами твоими я пророчу, —

Рубиновые губы уст немых

Открыв, они через меня вещают —

Проклятье поразит тела людей;

Гражданская война, усобиц ярость

Италию на части раздерут;

И кровь и гибель будут так привычны,

Ужасное таким обычным станет,

Что матери смотреть с улыбкой будут,

Как четвертует их детей война;

И жалость всякую задушит дикость;

Дух Цезаря в погоне за отмщеньем,

С Гекатою из преисподней выйдя,

На всю страну монаршьим криком грянет:

«Пощады нет! « — и спустит псов войны,

Чтоб злодеянье вся земля узнала

По смраду тел, просящих погребенья.

Входит слуга.

Ты послан от Октавия, не так ли?

Слуга

Да, Марк Антоний.

Антоний

Цезарь писал ему, чтоб в Рим он прибыл.

Слуга

Он получил письмо и скоро будет.

Тебе же устно он передает…

(Увидев тело.)

О Цезарь!

Антоний

Великодушен ты; уйди и плачь.

Скорбь заразительна; мои глаза,

Увидев перлы скорби на твоих,

Слезятся. Где сейчас твой господин?

Слуга

Стал на ночь лагерем, семь миль от Рима.

Антоний

Спеши назад, скажи, что здесь случилось:

Рим в трауре, в опасном возбужденье,

И Рим Октавию небезопасен;

Так передай ему. Нет, подожди.

Мы вместе тело вынесем на площадь,

Там буду речь держать и попытаюсь

Узнать, как отзывается народ

На злодеянье этих кровопийц;

И сообразно этому потом

Октавию доставишь донесенье.

Ну, помогай.

Уходят, унося труп Цезаря.

Форум.

Входят Брут, Кассийи толпа граждан.

Граждане

Хотим мы знать причину! Объясните!

Брут

Друзья, за мной и слушайте меня. —

Ты ж, Кассий, избери другую площадь,

Толпу разделим. —

Кто хочет выслушать меня, останьтесь;

Кто хочет, пусть за Кассием идет;

Мы объясним, зачем для блага всех

Убит был Цезарь.

Первый гражданин

Брута буду слушать.

Второй гражданин

Я Кассия послушаю, а после,

Все выслушав, их доводы сравним.

Кассийуходит с частью граждан. Брутвсходит на ростру.

Третий гражданин

Молчанье! Говорит достойный Брут.

Брут

Терпенье до конца. Римляне, сограждане и друзья! Выслушайте, почему я поступил так, и молчите, чтобы вам было слышно; верьте мне ради моей чести и положитесь на мою честь, чтобы поверить; судите меня по своему разуменью и пробудите ваши чувства, чтобы вы могли судить лучше. Если в этом собрании есть хоть один человек, искренне любивший Цезаря, то я говорю ему: любовь Брута к Цезарю была не меньше, чем его. И если этот друг спросит, почему Брут восстал против Цезаря, то вот мой ответ: не потому, что я любил Цезаря меньше, но потому, что я любил Рим больше. Что вы предпочли бы: чтоб Цезарь был жив, а вы умерли рабами, или чтобы Цезарь был мертв и вы все жили свободными людьми? Цезарь любил меня, и я его оплакиваю; он был удачлив, и я радовался этому; за доблести я чтил его; но он был властолюбив, и я убил его. За его любовь — слезы; за его удачи — радость; за его доблести — почет; за его властолюбие — смерть. Кто здесь настолько низок, чтобы желать стать рабом? Если такой найдется, пусть говорит, — я оскорбил его. Кто здесь настолько одичал, что не хочет быть римлянином? Если такой найдется, пусть говорит, — я оскорбил его. Кто здесь настолько гнусен, что не хочет любить свое отечество? Если такой найдется, пусть говорит, — я оскорбил его. Я жду ответа.

Все

Такого нет, Брут, нет.

Брут

Значит, я никого не оскорбил. Я поступил с Цезарем так, как вы поступили бы с Брутом. Причина его смерти записана в свитках Капитолия; слава его не умалена в том, в чем он был достоин, и вина его не преуменьшена в том, за что он поплатился смертью.

Входит Антонийи другиес телом Цезаря.

Вот его тело, оплакиваемое Марком Антонием, который, хотя и непричастен к его убийству, но выиграет от этого — он будет жить в республике. В таком же выигрыше будет и любой из вас. С этим я ухожу, — и так же, как я поразил моего лучшего друга для блага Рима, так сохраню я этот кинжал для себя, если моей отчизне потребуется моя смерть.

Все

Живи, о Брут! Живи! Живи!

Первый гражданин

С триумфом отнесем его домой.

Второй гражданин

Воздвигнем статую ему, как предкам. 18

Третий гражданин

Пусть станет Цезарем.

Четвертый гражданин

В нем увенчаем

Все лучшее от Цезаря.

Первый гражданин

Проводим его домой с почетом.

Брут

Сограждане!

Второй гражданин

Брут говорит. Молчанье!

Первый гражданин

Потише, эй!

Брут

Друзья, позвольте, я уйду один,

А вас прошу с Антонием остаться.