Петр Киле - Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

1-я ф р е й л и н а
О, государыня, что с вами?

2-я ф р е й л и н а
Маски!
Вы с ними разобрались? Кто ж они?

3-я ф р е й л и н а
А где они? Оставили здесь вас
Совсем одну?

Е к а т е р и н а
Не знаю. Наважденье.
Когда чего боялась я? Но ныне,
На гребне счастья, я в смущенье впала,
И страх девичьи в сердце мне проник,
Как в ночь бывало или днем в лесу,
Священный страх от бытия земного,
В котором ты затерян и один.

Г е р о л ь д
Таинственные звуки минуэта,
И цвет листвы, и свет небес,
Очарование принцесс -
Все просит слов поэта,
Иль кисти живописца записного,
А я ж возьмусь-ка снова
За знак мой вещий - жезл сей,
Чтоб вызвать в небе сонм огней.

Три ж е н щ и н ы в масках.

В тяжелых муках уходил он в мир,
Откуда нет возврата,
И не возьмешь с собой ни злата,
Ни славы, ни венца, будь ты кумир.
Что там нашел, в мирах тех лучших,
В аду, в чистилище иль в райских кущах,
Распят, как Бог, в добре и зле?
Но Парадиз его остался на Земле,
Взывая к новой жизни
Деяньями царя возвышенной отчизне.
А человек он был, на целый свет
Другого ведь такого нет.
Предтеча века Просвещенья,
Державный мастер Возрожденья.

Х о р м у з
Поэт, любимец Феба,
Здесь, на земле у неба,
Он водит хороводы муз,
И нет священней уз,
Счастливых вдохновеньем,
Что можно б счесть и сновиденьем,
Когда б любовь, и грезы, и грехи
Не претворялись в дивные стихи.
( Пляшет, следуя за поэтом .)
За них-то претерпел гоненья, -
Души высокие стремленья, -
Едва коснулся вещих струн,
Беспечный, сердцем юн.
Что можем сделать мы? Он с детства,
Вступив во Фебово наследство,
Рос в силе как поэт,
Веселый и могучий Мусагет.
( В пляске словно уносятся ввысь .)

П у ш к и н
Что это? Слышу чьи-то голоса!
Ужели это музы в одеяньях
Из волн и света улетают ввысь?
О, музы милые! Когда явились
Столь явно вы, надеюсь, на свиданье
Я новое - в судьбе моей унылой
Отраду грез и лучезарных мыслей.

П у ш к и н
Прекрасно, милый, ты уже полковник.
Счастливцу двадцать два всего!

Р а е в с к и й
Ах, Пушкин!
На много ль старше вы меня, а первый
Поэт России, с будущностью славной,
Великой...Только если не погубишь
Себя до времени в дуэлях глупых.

П у ш к и н
В вопросах чести? Со Старовым прав
Был я, уж точно. Славно мы подрались.

Р а е в с к и й
А если б не метель? Последствия
Могли ужасны быть, подумать страшно.
Поэт, унынья полный и любви,
Откуда это удальство гусара
Да более из песен, чем из жизни?

П у ш к и н
Ты сам ответил хорошо: из песен.
Как я пою, так и живу. Разрыва
Меж жизнью и мечтою я не знаю,
Пусть в крайности впадаю поминутно.

Р а е в с к и й
Пожалуй, так. Поэт и человек
Неразделимы в вас; а в людях прозы
Всегда ведь больше. Я страшусь за вас.
Обеспокоены вы чем-то очень.

П у ш к и н
Три года пребыванья в Кишиневе,
Отмеченные странствием в начале
С семейством вашим по Кавказу, Крыму,
Когда я ожил телом и душой,
Прошли, и я вздохнул, прощаясь, с грустью.
О чем же? О покинутых цепях,
Как пленник, обретя свободу в мире,
Где он по-прежнему гоним и сир.

Р а е в с к и й
Ах, Пушкин, что такое?

П у ш к и н
Ничего.
Друзья, исхлопотав о переводе
Меня в Одессу, радовались: море,
Европа, меценат - что нужно мне?
Граф Воронцов, в опале пребывавший,
Вельможа просвещенный, вновь назначен
Военным губернатором краев
Обширнейших на юге; двор завесть
Задумал, в штат зачислив и поэта.
Но покровительства я не терплю,
Ты знаешь, разве что отеческого,
Как с генералом Инзовым и было
У нас. Сказать короче, с графом вряд ли
Поймем друг друга мы.

Р а е в с к и й
А Александр
Давно с ним; в Англии провел ряд лет;
И в адъютанты снова попросился,
Хотя уж вышел было и в отставку
Из-за раненья в ногу.

П у ш к и н
Верно, в них
Есть много общего. С графиней дружен
Как родственник...

Р а е в с к и й
Оставь ты их и графа.
Пиши себе роман, что ты уж начал...

П у ш к и н
Ах, наконец, вновь перешел на "ты".

Р а е в с к и й
Как с другом, да. С поэтом, милый Пушкин,
Я буду все ж на "вы", как младший чином.
Однако я бываю и несносен
Как критик молодой.

П у ш к и н
Нет, милый мой,
Мне критика твоя всегда на пользу.
С Онегиным моим - все то же будет.
Ты романтической поэмы ждешь;
Задумал было я сатиру злую,
А выйдет шире, да, как жизнь сама
У нас в России...