Петр Киле - Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

В о л о х о в а
Любовь?
О, нет! Угасла не любовь, а вера
Беспечная, как в юности во счастье,
Что мы принять готовы за любовь,
И первый встречный ловит нас в игре;
Но жизнь однако не игра в театр.

В е р и г и н а
Но ею-то мы все вовлечены
В единый круг земного бытия.
Играй и ты, актриса, до конца
Иль до венца.

В о л о х о в а
Так он женат, ты помнишь?

В е р и г и н а
Не говорю тебе я ничего.
Я рада лишь тому, что обожанье
Прекрасного мужчины и поэта
Тебя живит, как веянье весны.

В о л о х о в а
Ну, так живит он и тебя, мой друг.

В е р и г и н а
В лучах очей твоих, - они, как пламя,
Бросают отблеск счастья всем вокруг, -
И рада я, как юность, беззаботно,
В кружении снежинок, как в цветах,
Предчувствуя все счастье бытия.

В о л о х о в а
Скажи на милость, где всего набралась?

В е р и г и н а
Я думаю, источник - наш поэт,
Столь милый и простой с Прекрасной Дамой
И с нами у себя после спектакля
В квартире светлой, словно в небеса
Отверстой чарами стихов и речи
О Лермонтове иль о том о сем,
Когда серьезное исходит шуткой.

В о л о х о в а
Пожалуй, да. Ночные бденья наши
Имеют прелесть тайны несказанной,
Как юности мечты и сновиденья.
Поэт - как взрослое дитя - весь светел.
Я старше вас, но с вами беззаботней
Я становлюсь и обретаю веру
В себя, в свое на сцене торжество.

В е р и г и н а
Пусть сердце бедное сочится кровью,
Наполовину обновленной, да?

В о л о х о в а
Пусть не трепещет новою любовью,
Покуда рада я моей свободе!

В е р и г и н а
Вот он сейчас взойдет, прямой, высокий...

В о л о х о в а
Как статуя, высокий и прямой,
И молчаливый; он отлит из света,
Как херувим, прозрачный весь и грустный.

В е р и г и н а
Не Дон-Жуан, скорее Командор?

В о л о х о в а
О, нет! Он прост и ясен, как Пьеро.
Жена - прелестница во цвете лет...

В е р и г и н а
И Вечной Женственности воплощенье...

В о л о х о в а
Соперничать мне с нею не с руки.

Б л о к
Хороший вечер. Снег струится мягкий.
После спектакля ждем мы дома вас,
Как повелось.

В е р и г и н а
О, будем! Будем!

Б л о к
Также
Премьеру "Балаганчика" решили
В своем кругу отметить маскарадом.

В е р и г и н а
У Веры Ивановой соберемся.

М е й е р х о л ь д
Ей нездоровится; в игре и в жизни
Комиссаржевская горит свечой,
Высоко вознесенной, среди звезд.

1-й а к т е р
(входя в столовую )
Сказала: "Веселитесь, молодежь!"

И в а н о в а
( в желтой маске)
Да, вопреки всему, что происходит
У нас, в России, молодежь права
В исканиях своих и жажде жизни.
Ведь юность даже во время чумы -
Веселый праздник жизни на мгновенье
Перед личиной всемогущей Смерти.

1-й а к т е р
Пусть нам сопутствует отныне
На нашей жизненной пустыне
Скандальный, с барышем, успех,
Со свистом смешанный веселый смех.

М е й е р х о л ь д
Да, редкая удача мне досталась.
Поэт, столь чуждый веяньям эпохи,
Поэму набросал с усмешкой злой,
С ремарками для режиссера будто,
И мне открылся новый путь в искусстве.

Б л о к
Но мне-то этот путь, боюсь, заказан.
Восславим ли чуму, за нею Смерть,
Погрузимся ли в мистику иль Эрос,
Мы вновь у бездны на краю, и нет
Ни счастья, ни отрады, ни спасенья.

Ч у л к о в
Итак, восславим мы любовь,
Пока кипит в нас кровь?

К у з м и н
Да город весь и в экипажах гулких,
И в дальних темных закоулках -
Кто усомнится в том? -
Один большой публичный дом.

Ч у л к о в
Приличья, стыд - все это вздор.
С мистерией объявим мы собор?

Б л о к
Был уговор всем перейти на "ты".
Но в сердце страх, не смею, точно ласки
Мне хочется иль приласкать мне вас
При всех.

В о л о х о в а
Единым словом?

Б л о к
В слове - мир,
Весь мир твоей души и облик вещий,
Суровый и ликующий, как солнце
На небе предзакатном...

В о л о х о в а
( с победоносной улыбкой )
Солнце к вам
Ужель сурово?

Б л о к
Нет, сурова Дева
С улыбкой темной лучезарных глаз,
Вся соткана из вьюги и снежинок.

В о л о х о в а
Снегурочка?

Б л о к
Нет, та из детской сказки.
У Снежной Девы роль иная, верно.