Дмитрий Мамин-Сибиряк - Золотопромышленники

Молоков(жене). Ну, ты чего там чучелом-то гороховым стоишь? Подходи к столу, а ты, Харитошка, у дверей стой…

Марфа Лукинишна(бросается в ноги мужу). Ох, родимой мой, не погуби… ничего я не понимаю, ровнешенько ничего!.. Все он, все Иван Тимофеевич, а я стара стала… глупа… (Плачет и закрывает лицо платком.)

Молоков(грозно). Будет реветь, говори толком. Здесь ведь не тиятр… ну?.. (Топает ногой.)

Марфа Лукинишна.Ох, скажу, все скажу… как на духу. Ты тогда убежал… Тихон Кондратьич, голубчик! совестно до смерти перед посторонним мужчиной. Ради Христа, ослобони ты меня…

Молоков(бьет кулаком по столу). Все врешь… Сказано: говори, как омманывала меня. Недаром же я такую даль тащил вот этого прощелыгу… (Указывает головой на Белоносова).

Белоносов.Вы забываетесь… я не позволю! (Вскакивает.)

Молоков(Белоносову). А тебя кто спрашивал, судорога?.. К слову сказано… (Жене.) Ну, милая дама…

Марфа Лукинишна.Как ты тогда, Тихон Кондратьич, сбежал с вседонимом-то…

Молоков.Не сбежал, а просто уехал… псы бегают.

Марфа Лукинишна.Ну, как ты уехал, Иван-то Тимофеич вскоре и начал захаживать ко мне. Я-то вижу, што у него недоброе на уме, а он, нет-нет, да и завернет… потом — того, начал меня сильно смущать. Говорит, что ты этот вседоним для отводу глаз на себя накинул, а сам к немкам уехал. Сейчас провалиться… ну, мне в те поры это очень обидно показалось, а Иван Тимофеич в сердцах-то меня кругом и обошел, точно темноты напустил. На бумаге кресты ставила… он бумагу принесет, а я крест поставлю. Только всего и было. А уж потом по бумаге-то пристав приехал…

Молоков(Белоносову). Ты будешь прокурором… (Другим тоном.) Господин прокурор, слышали?

Белоносов.Да, слышал… Подсудимая, как же вы решились ставить кресты на неизвестной вам бумаге?

Mарфа Лукинишна.А Иван Тимофеич письмо мне читал, голубчик, будто от Тихона Кондратьича письмо и в письме, чтобы я прииски сдала Ивану Тимофеичу в аренд. Все на бумаге было прописано…

Молоков.А не читал он тебе на бумаге, что ты самая и есть лишенная ума?

Марфа Лукинишна.Нет, не упомню… этого как будто не было в бумаге. (Заметив грозный взгляд мужа, торопливо прибавляет.) А может, и было… запамятовала я, родимой мой!..

Молоков.Господин прокурор, вот видите, какое дерева смолевое эта самая дама? Она меня нищим сделала… Два лучших прииска в аренду Ивану Тимофеичу отдала да векселей ему написала, — все имущество и порешила. Это как?

Белоносов.Ничего, приданое хорошее…

Молоков.Харитошка, а ты помогал им?

Ширинкин.Я ничего не знаю-с, Тихон Кондратьич. Темный человек-с, и дело наше маленькое-с.

Moлоков.У всех у вас маленькое дело, а дурь огромная… Ты вместе, поди, с Иваном-то Тимофеичем смущал мою даму?..

Ширинкин.Отсохни рука-нога, Тихон Кондратьич, ежели…

Молоков.Ну, да все равно: один черт… Господин прокурор, теперь какую мы резолюцию устроим моей-то даме? А ты, любезная наша сожительница (возвышает голос и стучит кулаком), так и чувствуй, что я из тебя лучины нащеплю! в порошок изотру!.. (Вскакивает с места и засучивает рукава.)

Марфа Лукинишна(закрывает глаза). Ох, смерть моя…

Ширинкин(заглядывает в окно). Кто-то подъехал… на паре… вдвоем…

Mолоков(шепотом). Ежели меня кто спросит, Харитошка, так и скажи, что без вести пропал… (Убегает в двери направо, за ним жена.)

Белоносов(захватывает бутылку с водкой). Если председатель убежал, так прокурора и бог простит… (Убегает в ту же дверь.)

Ширинкин(мечется по комнате). А я-то куда денусь?.. ай, батюшки… (Прячется за шкаф.)

Ширинкин и Анисья Тихоновна

Анисья Тихоновна(заходит в летней накидке и в шляпе; не замечая спрятавшегося за шкафом Ширинкина, садится к столу). Все кончено… все потеряно. Васька-то хорош!.. Божился, клялся тогда, а теперь этой Ленке в глаза смотрит. И чего он в ней нашел?.. Вот и приехала, Анисья Тихоновна, и получила… ха-ха!.. А я-то, дура, сколько слез пролила, сидючи в Нижнем… Конечно, Елена Ивановна — богатая невеста, вот он слюнки и распустил. (Вытирает глаза платком.) Ну, видно, прошлого не воротишь, надо учиться по-новому жить… А Васька-то, подлец, еще лучше стал и все такой же лупоглазый. Ох, и любила я его, вот как любила.

Ширинкин(покашливая, выходит из-за шкафа). Уж вы так, Анисья Тихоновна, перепужали нас всех… так перепужали… Хе-хе!.. Полевой суд у нас был, мамыньку вашу судили, а я глянул в окошко: трах! на паре кто-то, ну, весь наш суд и разбежался. Хе-хе… А меня здесь оставили…

Анисья Тихоновна(не слушая его). Вот что, Харитоша, любила девка парня, а парень оказался подлецом… Что теперь этой девке делать, если она душу свою отдала?..

Ширинкин.Не смею сказать, Анисья Тихоновна, маленький я человек-с.

Анисья Тихоновна.Однако, что бы ты сделал, Харитоша, на месте этой девки… а?..

Ширинкин.А взял бы да и плюнул-с… ей-богу, плюнул-с. Да разе белый-то свет клином сошелся, Анисья Тихоновна?

Анисья Тихоновна.Верно ты говоришь, Харитоша… отлично!.. Ну, иди сюда, я тебя поцелую… да иди же, не бойся. (Берет его за голову и целует). Теперь я знаю, что делать… опять веселая буду, Харитоша. Помнишь, какая я раньше была?

Ширинкин.Как не помнить-с… хе-хе!..

Анисья Тихоновна.Ах, что я здесь болтаю с тобой: Иван Тимофеич ждет меня на улице. Вот что, Харитоша: ты иди и скажи родителю, что Иван Тимофеич желает его видеть… (Ширинкин торопливо уходит, а Анисья Тихоновна подходит к окну, отворяет его и кричит.) Пожалуйте, Иван Тимофеич!

Анисья Тихоновна и Засыпкин (входит, оглядываясь).

Засыпкин(целует руку Анисьи Тихоновны). А уж как я рад, что вы приехали к нам, Анисья Тихоновна… Так рад, все равно, как ангел слетел с неба. Ей-богу… И какие вы из себя стали, Анисья Тихоновна: одна красота. Раньше были хороши, нечего греха таить, а теперь превзошли самих себя, можно сказать… да.

Анисья Тихоновна(кокетливо). Будто уж я такая красивая?..

Засыпкин.Помилуйте-с, да какая же еще после этого красота может быть? Не будь у меня Лены, я сам помолодел бы для вас этак лет на двадцать, а теперь как будто немножко устарел…

Анисья Тихоновна.Нет, еще ничего… Годика два подержитесь, а там уж не знаю как…

Засыпкин.Вот вы и смеетесь надо мной… Конечно, ваше дело молодое, Анисья Тихоновна, а только я вам вот что скажу: если будете выходить замуж, не берите молодого мужа. Мотоваты уж очень нынешние-то молодые мужья, а вы берите мужа постарше — этот будет понадежнее. В лебяжьем пуху будет этакую красоту соблюдать, золотом осыплет, ветру не даст пахнуть… Вот как старички-то любят!..