Николай Потапов - Великая Отечественная Война (1941–1945)

Зинченко. Все сделаем, как надо.

Шатилов. Верю и надеюсь. (Уходит.)

Командный пункт. Звонит телефон, Вера берет трубку.

Вера. Вас — маршал Жуков.

Шатилов (взяв трубку). Слушаю вас, товарищ маршал. Докладываю, готовимся к штурму рейхстага. План наш такой. Сначала захватить здание швейцарского посольства, затем «дом Гиммлера». Потом нейтрализуем Кроль-оперу. И, наконец, штурм рейхстага двумя полками. Исходное положение — южная оконечность «дома Гиммлера». Отсюда оба полка спустятся к центру Кенигплаца и при поддержке артиллерии начнут штурм рейхстага. На семь часов утра назначена 20-минутная артподготовка. В ней примет участие вся артиллерия дивизии. План одобряете? Хорошо, товарищ маршал. Так и будем действовать. (Кладет трубку.)

Слышатся немецкие голоса, входят два пожилых немецких генерала. Они встают перед Шатиловым на одно колено и прижимают руку к сердцу.

Немец. Немецкие генералы преклоняют колени перед русским генералом.

Шатилов. Встаньте, господа, встаньте! Прошу, садитесь.

Немцы встают, садятся на стулья.

Немец. Разрешите курить, господин генерал?

Шатилов. Курите. (Кладет на стол пачку сигарет.) Что вы думаете о положении в Берлине?

Немец. Берлин, безусловно, падет.

Шатилов. В рейхстаге подвалы есть?

Немец. Есть, в три этажа и заняты гарнизоном, всего до двух тысяч человек.

Шатилов. Многовато.

Немец. Но дух их надломлен. У нас к вам просьба, господин генерал.

Шатилов. Что за просьба?

Немец. Здесь недалеко госпиталь. Там много раненых. Мы просили бы не обстреливать его, не разрушать.

Шатилов. Госпиталь, говорите?

Немец. Да, госпиталь… Мы очень просим пощадить его.

Шатилов. Мы с больными и ранеными не воюем. Но предупреждаю, чтобы вооруженных солдат там не было.

Немец. Нет-нет, вооруженных солдат там нет.

Шатилов. И вот еще что — над зданием госпиталя вывесите белое полотно с красным крестом. Для ориентировки наших войск.

Немец. Это будет сделано.

Шатилов. А теперь вы свободны. Идите. Старшина, проводи их.

Старшина и немцы уходят.

Надо же? И откуда они взялись? Как с того света.

Вера. И в самом деле, как из-под земли. (Звонок. Вера берет трубку.) Вас, товарищ генерал.

Шатилов. Слушаю тебя, Зинченко. Что? Полк переправил? Молодец! А где знамя Военного Совета?

Зинченко. Знамя у нас.

Шатилов. Знаменосцев нашел?

Зинченко. Нашел. Есть у нас сержант Егоров и младший сержант Кантария, из разведвзвода. Ребята надежные. Орлы! Отправляю их в боевые порядки со знаменем.

Шатилов. Отправляй. Как ворвутся в рейхстаг, сразу надо его водрузить.

Зинченко. Так и сделаем. Мне только что доложили, рота Сьянова ворвалась в главный вход рейхстага.

Шатилов. Молодцы! Пусть теперь держатся там. А связь с ними есть?

Зинченко. Пока нет.

Артюхов. Надо доложить командарму об этом.

Шатилов. А не рано ли? Пусть закрепятся, как следует. Подождем, пока другие роты туда подойдут. А то, чего доброго, выбьют наших оттуда, потом передокладывать придется.

Артюхов. Нет, теперь их ни за что оттуда не выбьют.

Шатилов. А ведь и правда, не выбьют.

Берлин. Имперская канцелярия. Бункер, в нем Гитлер, Геббельс, Борман, Вейдлинг, Кребс.

Гитлер. Кребс! Вы заверяли нас, положение улучшится. 9 и 12 армии должны нанести удар по русским южнее Берлина, а группа Штейнера нанесет удар по северному крылу русских.

Кребс. Да, мой фюрер, я это обещал. Таков был наш замысел. И вы его одобрили.

Гитлер. Так где же 9 армия? Где 12 армия? Где группа Штейнера? Почему не наступают? Где Буссе? Где Венке? Где Штейнер? Почему они не наступают? Немедленно наступать! Немедленно!

Кребс. Я немедленно свяжусь с ними и уточню обстановку.

Гитлер. Идите. И пусть наступают немедленно! Немедленно! В их руках судьба Германии! Судьба Германии!

Кребс уходит.

Геббельс. Почему они медлят? Почему не выполняют приказ фюрера? Я возмущен! Это предательство!

Входит офицер.

Офицер. Мой фюрер, вам телеграмма от Геринга.

Гитлер. Геббельс, читай! (Геббельс берет телеграмму, читает.)

Геббельс. «Мой фюрер! Согласны ли Вы, чтобы я, учитывая Ваше решение остаться на командном пункте в крепости Берлин, согласно вашему указу от 29 июня 1941 года, немедленно взял бы на себя в качестве Вашего наместника руководство с полной свободой действий как внутри страны, так и вовне? Если до 20.00 от Вас не последует ответа, то я буду считать, что свобода действий у Вас отнята, тогда, учитывая Ваш указ, я сочту себя вправе действовать на благо народа и отечества. Мое отношение к Вам в этот тяжелейший час моей жизни Вы знаете, словами его не выразишь. Господь да сохранит Вас и даст Вам возможность, несмотря ни на что, как можно скорей прибыть сюда в Берхтесгаден. Ваш верный Герман Геринг».

Борман. Мой фюрер! Это наглый ультиматум вам! Это предательская попытка захватить власть в свои руки! Он заслуживает казни! Я требую объявить Геринга предателем! Он заслуживает казни!

Геббельс. Да, мой фюрер, это предательство! Он заслуживает смертной казни!

Гитлер. Дайте ему телеграмму. Учитывая его долголетние заслуги перед партией и государством, я дарую ему жизнь, но лишаю постов и изгоняю из партии!

Борман. Мой фюрер, его надо повесить! Повесить!

Входит Кребс.

Кребс. Мой фюрер, 9 и 12 армии разбиты. Русские штурмуют рейхстаг.

Гитлер. Что?! Что ты сказал?!.. Армии разбиты?!! Русские штурмуют рейхстаг?!..

Кребс. Да, мой фюрер. К глубокому сожалению, это так.

Гитлер. Нет!.. Нет!.. Этого не может быть!.. Вы все лжете!.. Все обманываете меня!..

Входит Ева, садится в кресло.

Вейдлинг. Мой фюрер, к сожалению, это правда.

Входят два генерала.

Генерал. Мой фюрер, 9 армия разбита.

Генерал. Мой фюрер, 12 армия разбита.

Гитлер. Вы трусы!.. Изменники!.. Предатели!.. Германия верила вам, а вы ее предали! Предали!.. (Подходит к ним, срывает с плеч погоны.) Борман, расстрелять их! Расстрелять!..

Борман и генералы уходят.

Вейдлинг. Мой фюрер, стало известно, рейхсфюрер Гиммлер ведет переговоры с Англией и Америкой о заключении сепаратного мира.

Геббельс. Откуда это известно?

Вейдлинг. Гиммлер на днях встречался с представителем Шведского Красного креста и заявил ему, что фюрер, наверное, уже мертв, а если нет, то умрет в ближайшие дни. Поэтому он, Гиммлер, будет вести переговоры от имени империи о заключении сепаратного мира. Вот его слова: «В этом положении, которое сейчас создалось, у меня развязаны руки. Чтобы спасти возможно большие части Германии от русского вторжения, я готов капитулировать на западном фронте с тем, чтобы войска Америки и Англии как можно скорей продвинулись на восток и заняли Берлин. Я не хочу капитулировать на востоке».