Виолетта Гудкова - Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Тема очередей была с конца двадцатых годов политически запретной (см., например, разговор Ю. Тынянова с К. Чуковским: Чуковский К. Дневник. 1930–1969. М., 1994. С. 72–73) и чрезвычайно болезненной, что подтверждают сохранившиеся, порой поразительные, свидетельства. Так, Н. С. Аллилуева, жена Сталина, пишет своей подруге З. Г. Орджоникидзе, что «в Москве очень трудно покупать сейчас, т. к. везде колоссальные очереди» (Свободная мысль. 1997. № 5. С. 74). В статье «Классовая борьба обостряется» (На литературном посту. 1929. № 1. С. 1) при водится трезвое суждение по этому поводу драматурга Н. Суханова: «На одном из собраний в Коммунистической академии Н. Суханов сказал недавно: „Появились хвосты у лавок, появились реакционные ноты в журналах. Тогда исчезнут они, когда исчезнут хвосты у лавок… Изолированно убеждать, несмотря на хвосты, делать то-то и то-то — бесплодно, призывать независимо от этого — будет иметь своим последствием не что иное, как оскудение и удушение вместе с отрицательным и положительного нашего художественного творчества“».

Гурвич А. Под камнем Европы: «Список благодеяний» Юр. Олеши в театре им. Вс. Мейерхольда // Советский театр. 1931. № 9. С. 26.

Цит. по: Чуковская Л. Записки об Аше Ахматовой: В 3 т. М., 1997. Т. 2. С. 198.

Эта важная черта произведений Олеши была замечена уже одним из первых его внимательных критиков. Ср: «День — это кошмар, ночь — чудесная явь» ( Гурвич А. С. Три драматурга: Погодин. Олеша. Киршон. М., 1936. С. 140).

Чушкин Н. Гамлет — Качалов. М., 1966. С. 262.

Ср.: «У Олеши, по существу, нет диалога. <���…> В репликах его героев нет и словесной выразительности — они чисто информационны» ( Чудакова М. Мастерство Юрия Олеши. М., 1972. С. 25).

Т. Лоусон, известный публикатор и комментатор уникальных дневников советских людей (ведущихся в 1930-е годы), пишет, что частная жизнь граждан СССР в 1920–1930-е годы была «под постоянным давлением не только идеологических стереотипов <���…>, но и вынужденно деформировалась в условиях материальной необеспеченности, религиозных преследований, этнической, правовой, сексуальной дискриминации» (Intimacy and Terror. Sovjet Diaries of the 1930s. / Ed. V. Garros. N. Korenevskaja. T. Lausen. N.Y., 1995).

Выступление Олеши цитируется по стенограмме заседания в ГосТИМе коллектива театра, Главреперткома и Худполитсовета театра по обсуждению постановки пьесы «Список благодеяний» Ю. Олеши в Театре им. Вс. Мейерхольда 26 марта 1931 года. // Наст. изд., глава 5.

По свидетельству литературоведа М. С. Петровского, дружившего с А. П. Белинковым в годы его работы над «Олешей», автор колебался в выборе героя для книги с уже выработанной концепцией, размышляя над тремя фигурами: В. Шкловским, И. Сельвинским и Ю. Олешей.

Так в рукописи заканчивалась статья Шкловского «В защиту социологического метода», (см.: Шкловский В. Гамбургский счет. М., 1990. С. 523).

Гинзбург Л. Я. Еще раз о старом и новом: Поколение на повороте // Вторые Тыняновские чтения. Рига, 1986. С. 139.

Комитет искусств при СНК СССР. № 263. Дело № 257. Театр им. Мейерхольда. 1) Башня Гей-Люссака. Г. Каннель. № 959/н; 2) Список благодеяний. Ю. Олеша. № 961/н. // Ф. 656. Оп. 1. Ед. хр. 2198.

Впервые ранняя редакция «Списка благодеяний» опубликована нами в: Мейерхольд и другие. М., 2000. С. 665–710.

В других вариантах текста — со шпагой либо с рапирой.

Через попытки создать художественное произведение коллективно прошли многие, если не все, писатели начала 20-х годов, причем над одним романом работало порой до двадцати авторов. Как правило, до завершения дело не доходило. В РГАЛИ сохранилась папка с разработкой текста «коллективного романа» «Инженер Гвоздев», среди авторов которого названы Ю. Олеша, В. Плугов. М. Козырев, Н. Горд, Н. Черный, Костерин, Л. Славин. Фабула вещи — детективная история о вражеском вредительстве на железной дороге, с покушениями на жизнь героя романа, с его «ангелом-хранителем», вездесущим чекистом и т. д. Роман предназначался для журнала «Крокодил», изложен в форме, близкой сценарной. Сегодня воспринимается как законченная пародия на конъюнктурную беллетристику 1930-х годов. // Ф. 600. Оп. 2. Ед. хр. 25. 203 л.

«Броненосец „Потемкин“» (1925), реж. С. М. Эйзенштейн; «Турксиб» (1929), реж. В. А. Турин и Е. Е. Арон; «Потомок Чингиз-хана» (1928), реж. В. И. Пудовкин.

Принятое сегодня написание: Чингисхан.

Казалось бы, вовсе аполитичный эпитет «талантливый» в те годы далеко не всеми воспринимался спокойно. Так, большевик Рахья утверждал, что талантливых людей «надо резать», поскольку «ни у какого человека не должно быть никаких преимуществ перед людьми. Талант нарушает равенство» (цит. по: Шаляпин Ф. И. Маска и душа М., 1989. С. 220).

Сцена из «Гамлета» цитируется автором по переводу великого князя Константина Романова (К.Р.). Выпущено лишь подстроки. Полностью фраза звучит так: «Вы хотели бы играть на мне, хотели бы показать…» — и далее по тексту Олеши.

Ср.: «Я писатель и журналист. <���…> И я каждый день пирую. <���…> Я переполнен коричневыми жижами» ( Олеша Ю. Книга прощания. С. 56).

Одежда была больной проблемой многих лет советской власти. В частности, статистика сообщает, что «число стандартов женского готового платья, вырабатываемого госпромышленностью, с 80 в 1925 году сокращается до 20 в 1929/30 и до 4 в 1931/32 г». ( Полляк Г. С. К вопросу о потребительских шкалах (потребление одежды) // Народное хозяйство. 1932. № 3/4. С. 183). То есть к услугам всех женщин СССР к концу 1930 — началу 1931 года было всего четыре модели платьев.

В августе 1929 года была введена так называемая «шестидневка», т. е. выходной день приходился на шестой день после пяти рабочих. Новый календарь был призван отменить воскресенья и религиозные праздники.

Ср. запись в дневнике 7 мая 1930 г.: «<���…> в конце концов надо признаться: я мелкий буржуа…» ( Олеша Ю. Книга прощания. С. 45).

Эти картины Чаплина не шли в России тех лет, но не из идеологических соображений, а в связи с дороговизной их проката.

Ср. запись в дневнике 20 янтаря 1930 года: «Я никогда не был в Европе. Побывать там, совершить путешествие в Германию, Францию, Италию — моя мечта. Вижу во сне иногда заграницу. Что же это за мечта? Может быть — реакционная?» ( О леша Ю. Книга прощания. С. 25).

В начале пьесы у Лели две отдельные тетрадки со списками благодеяний и преступлений советской власти. В сценах «У Татарова» и «В полпредстве» — это одна и та же тетрадь, разделенная надвое. По-видимому, невнимательность автора при внесении изменений.