Уильям Стайрон - В заразном бараке

Макгрудер. Который час?

Шварц. Шесть с минутами. Через полчаса подъем. (Зевает.) Я такой разбитый! Никак не мог уснуть.

Макгрудер (тоже зевает). Где Линвивер?

Шварц. Не могу сказать точно, но мне кажется, он обдолбался. Спит. Он обдолбался ночью и теперь спит в лаборатории. Однажды утром я заглянул и увидел его там — он спал, как ребенок, среди всех этих анализов мочи и грелок. Ему несдобровать, если доктор Гланц его засечет!

Макгрудер (опять мучительно зевает). Я тоже не выспался по-настоящему. Крутился и ворочался всю ночь, что мне только не снилось.

Шварц. Мало хорошего, наверное. Ты всю ночь стонал и разговаривал во сне. Я не мог разобрать ничего из того, что ты говорил, кроме одного слова. Ха! Это забавно!

Макгрудер. Что это было за слово?

Шварц. Ты знаешь, что ты сказал? Ты сказал «Владивосток».

Макгрудер. «Владивосток»? Почему я это сказал?

Шварц. Не знаю, Уолли. Возможно, тебе это снилось. Владивосток находится в России, не так ли? Это очень далеко отсюда, верно? Это, возможно, то, что рэбби Вайнберг называет неудовлетворенным желанием. Знаешь, у рэбби есть ответы на все вопросы. Хочешь, я тебе прочту…

Макгрудер. Не надо рэбби этим утром, Шварц! Не надо больше Вайнберга! Пожалуйста! Боже, как я хочу вырваться из этой вонючей дыры!

Шварц. Успокойся, Уолли! Успокойся. Ты не один здесь застрял. (Тянет руку к Макгрудеру, чтобы успокоить его, и начинает кашлять.)

Макгрудер. Не прикасайся ко мне, Шварц! Убери руки!

Шварц (успокаивает). Уолли, Уолли, ты не заразишься туберкулезом от моего кашля. У меня больные почки! Успокойся. Приди в себя, Уолли!

Макгрудер (смущенно). Прости меня, Шварц. Извини. Мне стыдно. О Господи. Если я не умру от паралича, то умру от ипохондрии. (Пауза.) Дело вот в чем! Если бы я понимал, что со мной происходит, я бы справился. Знание помогло бы мне справиться с этим. Например, вчера у меня был другой анализ крови. А я ничего не понимаю в анализах. В медицине я кретин.

Шварц. Ты хочешь сказать, что тебе надо знать больше о своей болезни? Прости меня, конечно, но когда речь идет о сифилисе, неведение — это счастье.

Макгрудер. Нет, я хочу разобраться в своем заболевании. Я должен знать, на какие симптомы и признаки надо обращать внимание. Возможно, эта информация даст мне надежду, что болезнь стабилизировалась, и мне, во всяком случае, не станет еще хуже. Пытался расспросить доктора Гланца, но не смог добиться от него ни слова утешения. Его интересует только одно: мои сексуальные контакты. Боже, я забыл! Сегодня он опять вызовет меня на беседу! Проклятие! Как мне надоел!

Шварц. Да, сэр, тут я с вами соглашусь. Доктор Гланц — твердый орешек.

Макгрудер (с внезапной яростью). Что у тебя за выражения, Шварц! Твердый орешек! Да в нем нет ничего человеческого! Мне казалось, что доктор должен как-то облегчать состояние пациента, а не говорить так, словно ты — грязь под ногами, ничтожный червяк! Это не человек! Троглодит какой-то.

Шварц. Ты знаешь, иногда мне кажется, что врачи вынуждены быть черствыми. Чтобы обезопасить себя. Они видят столько боли, столько страданий. На самом деле мне кажется, что доктор Гланц очень толерантный и тонко чувствующий человек.

Макгрудер. Тонко чувствующий! Ради Бога, что ты такое говоришь! Шварц! Толерантный? Прекрати! Это все твоя еврейская солидарность! Он редкий урод. Мне так хочется заехать ему в челюсть. (Пауза.) Он напугал меня. Это я должен признать.

Шварц (с неожиданным воодушевлением). Слушай, у меня есть идея!

Макгрудер. Какая идея?

Шварц. Тебе нужна информация, тебе нужны знания, ты сам говорил.

Макгрудер. К чему ты клонишь?

Шварц. Книги! В кабинете доктора Гланца. Там множество книг с описанием твоей болезни, в них ты найдешь все, что хотел узнать.

Макгрудер. Да с каких это пор доктора раздают книги своим пациентам?

Шварц (голосом заговорщика). Нет, я не это имел в виду. Я хотел сказать, что мы сами возьмем у него книги. Посмотри, кабинет открыт. Линвивер спит. Это не составит труда, Уолли!

Направляется к кабинету.

Макгрудер. Подожди, Шварц, ты что? Тебя посадят на десять лет за воровство, если какой-нибудь Линвивер на тебя донесет!

Шварц (настойчиво). Он не заметит, если мы возьмем их ненадолго. Я сразу верну их, как только он отлучится. (Кивает головой в сторону кабинета.) Не бойся, Уолли!

В то время как Шварц выходит, Кларк спускает ноги с кровати. Очевидно, что, несмотря на раннее утро он внимательно прислушивался к разговору.

Кларк (слабым и болезненным голосом). Как поживает твой сифилис сегодня?

Макгрудер (подскакивает от неожиданности). ЧТО?

Кларк. Спокойно парень! Ты перебудишь весь госпиталь. Что ты так дергаешься?

Слева на сцене в кабинете Гланца Шварц берет книгу и, перелистывая ее, делает пометки карандашом.

Макгрудер (приходя в себя). Ты испугал меня! Это первое слово, которое я услышал от тебя с тех пор, как попал сюда. Я нe ожидал этого, только и всего. Вот и испугался.

Кларк (посмеивается). А ты неплохо выглядишь. Не так изможденно, как все эти насекомые вокруг. Мне кажется, ты еще немного поживешь, прежде чем твои спирохеты тебя доконают.

Макгрудер. Не шути так. Такие шутки, в таком месте не смешны (отворачивается). Предупреждаю сразу: я не потерплю от тебя всего этого дерьма, Лоренцо. Я не буду вторым Шварцем. Я не стану козлом отпущения, чтобы облегчить твои страдания.

Кларк. Нет, послушай, я хочу тебе кое-что сказать, белый мальчик. (Останавливается, затем продолжает с трудом.) Ты мне нравишься, ты на самом деле мне нравишься…

Макгрудер. Я не хочу тебе нравиться! Держись от меня подальше, Лоренцо! Оставь меня в покое!

Кларк. Но ты мне на самом деле нравишься. А вот жиденок не нравится. Хочешь знать, почему ты мне нравишься?

Макгрудер. Ну и?…

Кларк. Ты южанин. Я тоже южанин. Родился в Боливаре, штат Теннесси. Мы, парни с Юга, должны держаться вместе. Родились вместе, умрем вместе. Это равенство.

Макгрудер. Это чушь собачья, Лоренца За что ты так ненавидишь Шварца? За то, что он еврей?

Кларк. Да. А еще за то, что он боится признать, что тоже умирает. Мы, южане, знаем, что должны умереть. И он тоже должен умереть. Но он отказывается в это верить. Не признает правду.

Макгрудер (сердито). Что ты говоришь! Прекрасно он все понимает. Шварц очень болен. У него тяжелая форма туберкулеза почек. Каждый раз, когда он идет в туалет, он писает кровью. Он смертельно болен и живет в таком же страхе, как все остальные. Но умирать он не хочет. Мне кажется, ты ненавидишь его только за то, что он еврей. Почему ты так ненавидишь иудеев? Потому что они распяли Христа?

Кларк. Нет, парень, потому что они распинают негров. Все знают Оле Макклейна в моем родном Боливаре. Мистер Макклейн, владелец сети супермаркетов. Все наше имущество было куплено в кредит у Макклейна: холодильник, плита, мебельный гарнитур в гостиную и картина «Тайная вечеря» — яркая такая, как радуга. Но когда случился неурожай хлопка и отец не смог выплатить очередной взнос, мистер Макклейн забрал все обратно, выпотрошив дом подчистую. (Пауза.) Вот что делают евреи. Нот как они сдирают шкуру с негров. (Он откидывается назад в изнеможении.)