Николай Гарин-Михайловский - Зора

Слуга. Они кричат, расчетом недовольны. Эти штрафы...

Гарри. Пустой предлог. В год прежде не заработали б они, что получают в месяц... Еще что?

Слуга. Поля у них заняли...

Гарри. Ага!

Слуга. Их девушек и жен бесчестят, похищают...

Гарри. Но с их согласья.

Слуга. Они хотят... чтоб все навеки прочь ушли мы из этих мест... Какой ответ им дать?

Гарри. Сейчас я дам его. (Убегает.)

Шум усиливается; Гарри возвращается с ружьем.

Гарри. Зовите их...

Вваливается толпа, во главе жрец.

Жрец. В проклятый замок твой мы раньше, кажется, пришли, чем ждал ты нас.

Входит старик.

Старик (Гарри, тихо) . Войска уже идут и через час здесь будут, — обманом затяните с ними разговор.

Гарри. Войска! Зачем войска? Обманов больше нет... Нет! Не ту еще правду им скажу. Эй, слушайте вы, трусы, рабы! Ни в чем я вам не уступлю и буду в вас стрелять, моржей злобных. За каплю, каплю лишь сознанья без сожаленья всю вашу кровь пролью... А если попадусь на клык ваш раньше, — закон великий жизни все же за меня.

3ораим (выбегает из дверей сзади, ударяет Гарри ножом в спину) . Умри ж, проклятый!

Гарри. Удар хорош. (Падает.)

Вбегают новые.

Дикари. Спасайтесь все, кто может, горит проклятый замок!

Все бегут.

Гарри (приподнимается) . Бегите, все бегите. Закон великий жизни погонит вас не так.

Старик (бросается к Гарри) . Убит? О, господин, мой добрый господин!

Гарри (поднимаясь на руки, осматривается) . Конец всему. О чем жалеть? О чем тревога? Я умер на посту, и если бы природа мне возвратила силы, я так же б действовал... И без меня другие сделают. А все-таки тревога в сердце... Теперь я уже в объятьях матери природы, лицом к лицу... Я только с Зорой. Теперь я эти нити золотые матери-природы ясно вижу... Увы! Я сердце благородное разбил, той сердце, которую одну любил.

Старик. Мой добрый господин. Одно, одно всего мгновенье жизни - и двери вечности открыты будут, перед вами. Судья Всевышний ждет вас там. Быть может, на земле у вас не все еще развязано. Покайтесь же, пока есть время.

Гарри (поднимаясь на локте) . Туман предвечный глаза мне застилает, но все еще тебя я вижу, тебя люблю... Зора... ты прекрасна... (Падает мертвый.)

Зима. Ночь. Лес. Сугробы снега, ели убраны инеем. Просвет, какие-то обманчивые образы. Ветви елей низко спустились. Далеко на горе горящий замок. 3ора идет по лесу.

3ора. Устала я и сяду. (Садится.) Как тихо здесь и неподвижно... Холодно... Зима... Зима в моей душе. Все спит кругом, и я усну... Придет веселая весна, проснется лес... В избе на озере отец сзовет народ и поведет их в поле веселый май встречать... Нет, ничего я больше не увижу... Вас, мать, отец, друзья и боги милые... Да, да, сказали вы тогда, что возвращусь я к вам, хоть знать того не буду... Не возвращусь ни к вам, ни к матушке... к избе на озере я больше не вернусь... О, как больно мне, и как устала я и спать хочу... (Засыпает. Тихо.) Люблю тебя...

Движутся тени, окружают Зору. Дерево, под которым она замерзает, вырисовывается на мгновение, и видны на нем черты дедушки-мороза. То же с другими деревьями: в каждом на мгновение показывается чей-то напряженный образ. Тени и образы исчезают. Зора сидит, окутанная инеем, узорами снега, лунные лучи играют на нарядном одеянии.

Драма "Зора" перепечатывается нами по публикации в Полном собрании сочинений изд. т-ва А. Ф. Маркса (М., т. 18, 1916 г.) в числе посмертных произведений писателя. О судьбе других ее публикаций не известно.

Вот что пишет о "Зоре" ленинградский литературовед И. Юдина в письме к составителю однотомника.

"Драма была написана Гариным-Михайловским после возвращения в 1899 г. из кругосветного путешествия, во время которого он посетил и Англию. И написана была драма, очевидно, в то же время, что и очерки "В сутолоке провинциальной жизни" (1900 г. — год опубликования). На что указывает сходство эпизодов, изображающих весенний праздник у чуваш-язычников.

В пьесе отразилось характерное для творчества Гарина-Михайловского этих лет усиленное внимание к жизни угнетаемых царизмом национальных меньшинств. В ней, как и в очерках кругосветного путешествия (1899), писатель поднимает национальный вопрос, вопрос об угнетенном положении нерусских народностей, населяющих глухие и отдаленные районы России.

Он дает правдивое изображение жизни, быта, обычаев и культуры чувашского народа, с которым он сталкивался во время своих занятий сельским хозяйством в Гундоровке и во время своих железнодорожных изысканий.

Как и в очерках и рассказах крестьянского цикла, основная тема драмы - властное вторжение капитализма в глухие уголки России, в частности, в чувашскую деревню. Но реализует ее автор в форме драмы. В эти годы Гарин-Михайловский как раз пробует свои силы в драматургическом жанре (так в 1898 г. им написана драма "Орхидея").

Как и в произведениях на крестьянскую тему, а также в очерках кругосветного путешествия, в драме звучит тема нищеты и забитости людей труда разных национальностей, тема их страшной эксплуатации власть имущими.

Пьеса направлена против губительного, разрушительного действия буржуазной цивилизации, несущей чувашскому народу разорение, надругательства, гибель национальных обычаев и культуры. Но в ней говорится не только об этом. Часто бывая по делам службы в Уфимской и Самарской губерниях, где вперемежку с русскими, татарами, башкирами жили и чуваши, имея возможность наблюдать и жизнь последних, Гарин-Михайловский не мог не заметить ростков протеста в характере этого угнетенного, кроткого и доброго народа, протеста, вызванного изменившимися социально-экономическими условиями.

"Дело" пришельца-иностранца Гарри, приехавшего в Россию из Англии для строительства в этих местах своих предприятий, ущемляло интересы чуваш. Недовольные выселением с обжитых мест они поднимаются на протест за поруганную честь и за лишение чувашского народа прав и свободы.

Пьеса свидетельствует о росте самосознания у чувашского народа, который, как и народы других национальностей, поднимается на борьбу.

Несмотря на трагический конец, пьеса проникнута ощущением близких перемен. Отсюда ее жизнеутверждающий оптимизм.

Необходимо также сказать и о художественных особенностях этого произведения, способствующих реализации идеи (своеобразная расстановка образов, быстро развивающееся действие, язык персонажей и т. д.).