Август Стриндберг - Пляска смерти

Капитан. Ничего, пусть сами ищут, в городе!.. Эту я взял! У тебя остались козыри?

Алис. Один! Эта взятка моя!

Капитан. Шесть и восемь будет пятнадцать…

Алис. Четырнадцать, четырнадцать!

Капитан. Шесть и восемь – четырнадцать… Я, похоже, и считать разучился! И два – итого шестнадцать… (Зевает.) Тебе сдавать!

Алис. Ты устал?

Капитан (сдает) . Ничуть!

Алис (прислушивается) . Музыка аж сюда доносится! (Пауза.) Как думаешь, Курт тоже приглашен?

Капитан. Он приехал утром, так что фрак распаковать успел, а вот к нам зайти не успел!

Алис. Начальник карантина! Здесь что, карантинный пост будет?

Капитан. Да!..

Алис. Как бы там ни было, а он мой кузен, когда-то и я носила ту же фамилию…

Капитан. Велика честь…

Алис. Ну вот что… (резко) оставь в покое моих родственников, если хочешь, чтобы и твоих не трогали!

Капитан. Ну ладно, ладно! Не будем заводить старую песню!

Алис. Начальник карантина – это значит врач?

Капитан. Нет! Что-то вроде гражданского лица, управляющего или бухгалтера, ведь из Курта-то так ничего и не вышло!

Алис. Бедняжка…

Капитан. Который обошелся мне в кругленькую сумму… А уйдя от жены и детей, он покрыл себя позором!

Алис. Не суди так строго, Эдгар!

Капитан. Да, позором!.. И чем он потом там в Америке занимался? А? Не могу сказать, чтобы я особенно по нему стосковался! Но он был приличный юноша, я любил с ним побеседовать!

Алис. Потому что он тебе всегда уступал…

Капитан (высокомерно) . Уступал или нет, а с ним, по крайней мере, можно было разговаривать… Здесь, на острове, ни одна сволочь не понимает того, что я говорю… просто сборище идиотов…

Алис. Удивительно, надо же было Курту приехать как раз к нашей серебряной свадьбе… не важно, будем ли мы ее отмечать или нет…

Капитан. Что же тут удивительного!.. Ах да, это ведь он свел нас, или выдал тебя замуж, как это называлось!

Алис. Дурацкая затея…

Капитан. Расплачиваться за которую пришлось нам, а не ему!

Алис. Да, подумать только, если бы я не ушла из театра! Все мои подруги стали знаменитостями!

Капитан (встает) . Ну ладно!.. Пора выпить грога! (Идет к буфету, делает себе грог и стоя пьет.) Сюда бы перекладину, чтобы ногу поставить, и можно было бы представить, что находишься в Копенгагене, в «American Bar»!

Алис. Сделаем тебе перекладину, лишь бы это напоминало тебе о Копенгагене. Как-никак, а то были наши лучшие денечки!

Капитан( судорожно пьет) . Точно! Помнишь рагу из барашка с картофелем у «Нимба» [1]? (Причмокивает.) М-ма!

Алис. Нет, зато помню концерты в Тиволи [2]!

Капитан. Ну ясно, у тебя ведь такой изысканный вкус!

Алис. Должен бы радоваться, что у твоей жены есть вкус!

Капитан. Я и радуюсь…

Алис. Изредка, когда тебе надо ею похвастаться…

Капитан (пьет) . У доктора, наверное, танцуют… Бас-трубы играют на три четверти… бом… бом-бом!

Алис. Вальс «Алькасар» [3]. Да… давненько я не танцевала вальс…

Капитан. Силенок-то еще хватило бы?

Алис. Еще?

Капитан. Ну да! Разве твое время, как и мое, не миновало?

Алис. Я на десять лет моложе тебя!

Капитан. Стало быть, мы ровесники, ибо женщине полагается быть моложе на десять лет!

Алис. Постыдился бы! Ты ведь старик; а я в самом расцвете лет!

Капитан. Ну, разумеется, ты, когда захочешь, само очарованье… с другими.

Алис. Зажжем лампу?

Капитан. Пожалуйста!

Алис. Тогда позвони!

Капитан, с трудом передвигая ноги, подходит к письменному столу и звонит.

Еннивходит справа.

Капитан. Енни, будь добра, зажги лампу.

Алис (резко) . Зажги верхнюю лампу!

Енни. Слушаюсь, ваша милость! (Возится с лампой под пристальным взглядом Капитана.)

Алис (неприязненно) . Стекло хорошо протерла?

Енни. Да чуток протерла!

Алис. Это что еще за ответ!

Капитан. Послушай… послушай…

Алис (Енни) . Убирайся! Я сама зажгу! Так оно будет лучше!

Енни (идет к двери) . По-моему, тоже!

Алис (встает) . Убирайся!

Енни (медлит) . Интересно, что вы скажете, если я совсем уйду?

Алис молчит. Енни уходит. Капитан, подойдя к лампе, зажигает ее.

Алис (обеспокоенно) . Думаешь, она уйдет?

Капитан. Нисколько не удивлюсь, но тогда нам придется туго…

Алис. Это ты виноват, ты их балуешь!

Капитан. Ничего подобного! Сама видишь – со мной они неизменно вежливы!

Алис. Потому что ты перед ними пресмыкаешься! Впрочем, ты вообще пресмыкаешься перед подчиненными, поскольку ты деспот с рабской натурой.

Капитан. Да ну!

Алис. Да, пресмыкаешься перед своими солдатами и унтер-офицерами, а вот с равными тебе по положению и с начальниками ужиться не можешь.

Капитан. Ух!

Алис. Под стать всем тиранам!.. Думаешь, она уйдет?

Капитан. Непременно, если ты сейчас же не пойдешь и не поговоришь с ней по-доброму!

Алис. Я?

Капитан. Если пойду я, ты скажешь, что я увиваюсь за служанками!

Алис. А вдруг она и правда уйдет! Все хозяйство опять, как в прошлый раз, ляжет на меня, и я испорчу руки!

Капитан. Беда не в этом! Уйдет Енни, уйдет и Кристин, и тогда прислуги нам здесь, на острове, больше не видать! Штурман с парохода запугает любого, кто приедет сюда искать место… а он не сделает, мои капралы об этом позаботятся!

Алис. Ох уж эти мне капралы… я их корми у себя на кухне, а у тебя духа не хватает выставить их за дверь…

Капитан. Не хватает, потому что иначе никто не останется служить на следующий срок… и оружейную лавочку придется закрывать!

Алис. И мы разоримся!

Капитан. Посему офицерский корпус решил обратиться к его королевскому величеству с просьбой выделить пособие на провиант…

Алис. Для кого?

Капитан. Для капралов!

Алис (смеется) . Ты ненормальный!

Капитан. Посмейся, посмейся! Это полезно.

Алис. Я скоро совсем разучусь смеяться…

Капитан (зажигает сигару) . Никак нельзя… и без того тоска сплошная!