Айн Рэнд - Ночью 16 января

Эдриен (осматривая комнату). Что ж, думаю, тут… (Ее взгляд останавливается на Ингэлсе, который стоит чуть поодаль. Она кидает запоздалую фразу, глядя на него.) Здравствуй, Стив. (Отворачивается от него до того, как он успевает ей поклониться.) Думаю, тут настолько прекрасно, насколько и ожидалось.

Брекенридж.Хочешь взглянуть на свою комнату, дорогая?

Эдриен.Я не спешу. (Снимает шляпу и кидает ее через всю комнату. Показывает на свой чемодан, обращаясь к Флэшу.) Флэш, милый, будь так любезен, убери с дороги мой чемодан, хорошо?

Флэш уходит вверх по лестнице с чемоданом. Эдриен подходит к буфету и наливает себе попить.

А где хозяин, между прочим?

Брекенридж.Мистера и миссис Доусон пока еще нет.

Эдриен.Пока нет? Новое правило в этикете. И да конечно же с днем рождения!

Брекенридж.Спасибо, моя дорогая.

Эдриен.Как там адская машина?

Брекенридж.Что?

Эдриен.То устройство с космическими лучами, о котором трезвонят все газеты.

Брекенридж.Возможно, совсем скоро о нем и правда будут трезвонить на каждом шагу. Очень скоро.

Тони.Как я слышал, это и правда гениальное изобретение, Эдриен.

Эдриен.Еще одно? Возмутительно, сколько места в газетах всегда уделялось лаборатории Брекенриджа. Но на то у Уолтера и талант — не оставаться незамеченным. Как у стриптизера.

Ингэлс.Или у актрисы.

Эдриен (разворачивается к нему, затем от него и холодно повторяет, слегка напряженным голосом). Или у актрисы.

Серж (нарушая неудобную тишину, говоря страстно, дерзко выражая свою благосклонность). Сцена — вот где настоящее искусство. Оно помогает страдающим и бедным, изгоняет горе и печаль из души, позволяя человеку забыть об этом на несколько часов. Театр — подлинное и благородное проявление гуманизма.

Эдриен (холодно взирает на него, затем поворачивается к Брекенриджу и сухо говорит). Поздравляю, Уолтер.

Брекенридж.С чем?

Эдриен.Твой новый дражайший друг — настоящая находка. Из каких трущоб ты его выудил?

Серж (сухо). Мисс Ноуланд!..

Эдриен.Но, милый, нечего так по-русски смотреть на это. Я имела в виду лишь самое лучшее. К тому же все это относится и к остальным присутствующим, ко всем нам. Уолтер нас всех отыскал в тех или иных трущобах. Вот почему он и великий человек.

Серж.Я не понимаю.

Эдриен.А вы не знали? Тут никакой тайны нет. Я была певичкой в одном захудалом ресторане, что лишь немногим, совсем немногим лучше, чем петь в борделе. Там Уолтер меня и нашел, а затем построил Брекенриджский театр. Тони у нас тут занимается изучением медицины — на стипендию Брекенриджа. А Харви отделяют от программы Боуэри для бедных и бездомных лишь деньги Брекенриджа. Вот только в программу его никто бы не взял, так же, как никто не взял бы его на работу, потому что он пьет. Ничего, Харви, я тоже, постоянно. А каш Билли…

Тони.Ради бога, Эдриен!

Эдриен.Но мы ведь среди друзей. Все в одной лодке, не так ли? Кроме Стива, само собой. Стив у нас в особом положении, и чем меньше вы о нем знаете, тем лучше.

Брекенридж.Эдриен, дорогая моя, мы знаем, у тебя великолепное чувство юмора, но к чему так усердствовать?

Эдриен.О, да я просто думала как-нибудь приободрить твоего лодочника с Волги. Разве он не присоединяется к братству? Все опознавательные черты при нем.

Серж.Все так странно, мисс Ноуланд, все это. Но тем не менее прекрасно.

Эдриен (сухо). Да, еще как прекрасно.

Сверху по лестнице спускается Флэш.

Серж.И это такой благородный поступок — построить Брекенриджский театр на этой ужасной Четырнадцатой улице, чтобы все бедные могли увидеть настоящую драму. Искусство принесено в массы, как тому и следует быть. Я часто удивлялся, как мистеру Брекенриджу удается это, с такими низкими ценами на билеты.

Ингэлс.А никак не удается. Это благородство обходится ему в сто тысяч долларов за сезон, из его собственного кармана.

Серж.Благородство? Вы о мисс Ноуланд?

Ингэлс.Да нет, Серж. Не о мисс Ноуланд, а о театре. Можно было бы вести себя более разумно. Но Уолтер никогда и ничего не просит взамен. Он нашел ее, построил для нее театр, сделал звездой Четырнадцатой улицы, сделал ее знаменитой — пожалуй, он дал ей все, кроме самого необходимо. Именно это и возмущает столь сильно, когда смотришь на Эдриен.

Брекенридж.Ну полно тебе, Стив!

Серж (обращаясь к Ингэлсу). Вы не понимаете, что означает бескорыстность?

Ингэлс.Нет.

Серж.У вас нет чувства, что это прекрасно?

Ингэлс.Я никогда не ощущал прекрасных чувств, Серж.

Серж (обращаясь к Эдриен). Изволю просить у вас прощения, мисс Ноуланд, поскольку тот, кому стоило бы, этого сделать не соблаговолит.

Брекенридж.Не принимайте слова Стива так близко к сердцу, Серж.

Серж.По-нашему, в Москве, добропорядочному человеку не дозволено оскорблять артиста.

Брекенридж.Ох, да не важно, что там говорит Стив, он все равно приходит на каждую премьеру с ее участием.

Эдриен (почти срываясь на вопль). Он… что?

Брекенридж. А ты не знала? Стив всегда приходит на всякую твою премьеру, хоть я никогда не видел, чтобы он аплодировал, но за него это делали другие; а тебе ведь всегда хватало аплодисментов, не так ли, дорогая моя?

Эдриен (смотря на Ингэлса все то время, что Брекенридж говорил. Спрашивает, по-прежнему смотря на Ингэлса). Уолтер… с кем?

Брекенридж.Прошу прощения?

Эдриен.С кем он приходил на мои премьеры?

Брекенридж.Как о Стиве вообще можно спрашивать «с кем»? Конечно же он был один.

Эдриен (обращаясь к Ингэлсу, ее голос дрожит от гнева). Ты ведь не видел меня в «Маленьких женщинах», не так ли?

Ингэлс.Да нет, дорогая моя, видел. Ты была очень мила, но жеманна. Особенно что касается того, как ты махала руками. Словно бабочка.

Эдриен.Стив, ты же не…

Ингэлс.Нет, видел. Я видел тебя в «Питере Пэне». У тебя прекрасные ноги. Видел тебя в «Дочери трущоб» — было очень трогательно, когда ты умерла из-за безработицы. Видел тебя и в «Желтом билете».

Эдриен.Да будь ты проклят, этого ты не видел.

Ингэлс.Видел.

Тони.Но, Эдриен, чем вы расстроены? Это ведь ваши лучшие выступления.

Эдриен (даже не услышав Тони). Зачем ты приходил на мои премьеры?