Айн Рэнд - Ночью 16 января

Эдриен (это крик ужаса, восторга и облегчения, все одновременно — самый счастливый крик на свете). Стив!

Он оборачивается к ней. Они стоят и смотрят друг на друга. Их чувства понятней, чем были бы в любой любовной сцене. Они смотрят друг на друга так, как будто они одни в комнате и в мире… Потом она шепчет, потрясенная.

Стив… ты, который никогда не верил в самопожертвование… проповедовал самолюбие и эгоизм и… ты бы этого не сделал, если… если бы не…

Ингэлс (низким напряженным голосом, в котором больше страсти, чем в любовном признании). Если бы причина не была самой эгоистической в мире.

Она закрывает глаза. Он медленно отворачивается от нее. Хелен, которая наблюдает за ними, безнадежно роняет голову.

Гастингс (нарушая тишину). Спаси нас Боже от людей, которые защищают друг друга! Когда это начинается, я пас. (Кидает Ингэлсу записную книжку.) Ладно, Стив. Убери ее. Ты выиграл, но не надолго. Я еще задам тебе по этому поводу несколько вопросов, но не сейчас. (Обращаясь к Эдриен.) Мисс Ноуланд, если вы на самом деле пытались его защитить, это означает, что вы в грош не ставите мои мыслительные способности. Вам следовало бы понимать, что я не поверю в вину Стива. Я с первого взгляда отличаю подставу. (Остальным.) А в качестве информации для негодяя, который это сделал, хочу сказать, что он неописуемый дурак. Неужели он действительно надеялся, что я поверю, будто Стив Ингэлс — с его потрясающим, логическим, научным умом — мог совершить такое дурацкое преступление? Я вообще с трудом могу представить себе Стива в роли убийцы. Но если бы он совершил это преступление, это было бы самое продуманное преступление в мировой истории. Мы бы волоса не нашли в качестве улики. У него было бы алиби — настолько же совершенное, как инструмент хирурга. Подумать, что Стив мог бы оставлять отпечатки пальцев и разбрасывать окурки!.. Хочу поймать подонка, который это сделал, и оттаскать его за золи. Для меня это не преступление, а личное оскорбление!

Тони.И для Стива.

Гастингс (поднимаясь с места). На сегодня достаточно. Давайте выспимся и приведем разум в порядок. Я, конечно, прошу каждого из вас не покидать этот дом. Мои люди остаются здесь — в комнате и в саду. Я вернусь рано утром. Я не стану спрашивать у вас, кто убил Уолтера Брекенриджа. Я это и так узнаю, когда найду ответ на другой вопрос: кто подставил Стива Ингэлса?… Спокойной ночи. (Выходит в сад, зовет.) Диксон!

Пока все не спеша встают или переглядываются, Ингэлс отворачивается, идет к лестнице. Эдриен, которая все это время смотрит неотрывно только на него, делает шаг за ним. Он останавливается на лестнице, оборачивается, говорит спокойно.

Ингэлс.Я говорил тебе подождать. Звук слишком быстро распространяется, Эдриен. Не сейчас. (Отворачивается и уходит по лестнице, она стоит и смотрит вслед.)

Занавес

На следующий день рано утром. Комната кажется сияющей. Сзади голубое небо, дом наполнен светом. Хелен и Флеминг сидят за столом, увлеченные разговором. Это серьезный разговор, но их голоса просты, легки и естественны.

Флеминг.Поедем на поезде или поплывем на корабле?

Хелен.Не думаешь, что лучше самолетом? Проще для Билли, и ему это понравится.

Флеминг.Не нужно ли заранее договориться с доктором Харленом?

Хелен.Думаю, да. Я позвоню ему сегодня.

Флеминг.По международному?

Хелен.Да, конечно. Почему нет?

Флеминг.Хелен… это будет очень дорого? Операция и все остальное.

Хелен.У нас нет нужды беспокоиться об этом. Флеминг. Нет, Хелен. Есть.

Хелен (смотрит на него, потом). Конечно. Прости. Дурные привычки очень прилипчивы. Флеминг. Я подумал…

По лестнице спускается Эдриен. Она идет, как будто не касаясь ногами земли. На ней веселое, простое летнее платье. Кажется, ее присутствие в комнате — достойная конкуренция солнечному свету. Но она ведет себя очень просто; это то настоящее счастье, которое может быть только очень простым.

Эдриен.Доброе утро.

Флеминг (эмоционально). Доброе утро, Эдриен.

Хелен (с легким усилием). Доброе утро.

Эдриен. Мистер Гастингс приехал?

Флеминг.Еще нет.

Эдриен (рассматривая пачки сигарет). «Кэмела» тут нет? Я думала, что бросила курить. «Кэмел» — это потрясающая штука! Благослови Господи каждый окурок «Кэмела» на свете! (Находит сигарету и закуривает.)

Флеминг.Никогда не видел, чтобы ты так выглядела, Эдриен? Хорошо спалось?

Эдриен (подходит к застекленной двери). Вообще не спалось. Не понимаю, почему люди считают необходимым спать. Настолько лучше себя чувствуешь, когда этого не делаешь. И как можно хотеть потерять минуту, хоть минуту жизни?

Флеминг.Что случилось, Эдриен?

Эдриен.Ничего. (Показывает рукой на сад.) Сегодня четвертое июля. (Уходит в сад.)

Хелен (смотрит ей вслед, потом делает над собой усилие, чтобы вернуться к разговору). Тогда мы едем в Монреаль…

Флеминг.Послушай, что я подумал, Хелен. Мне придется взять у тебя деньги на операцию Билли. Это единственный случай, когда мужчине позволительно принять помощь. Но не давай мне эти деньги. Одолжи их. Пусть отдать их станет моей целью. Это будет с твоей стороны действительно гуманный поступок.

Хелен.Да, Харви. Так и сделаем.

Флеминг (низким голосом). Спасибо.

Хелен.И конечно, выполним необходимые формальности, чтобы он снова стал Билли Флемингом… Но ты ведь не запретишь мне его навещать?

Флеминг (улыбается счастливой улыбкой, качает головой. Потом вдруг жестко). Хелен, есть еще кое-что. Все еще возможно, что они решат, что один из нас… тот…

Хелен.Да. Что один из нас убийца.

Флеминг.Ну вот… Давай договоримся, что… если одного из нас… другой повезет Билли в Монреаль.

Хелен.Да, Харви. А если ни одного из нас не… то поедем вместе.

Входит Ингэлс, спускаясь по лестнице.

Ингэлс.Доброе утро.

Хелен.Доброе утро, Стив.

Флеминг (смотрит на них обоих, затем). Билли встал?

Ингэлс.Не знаю, я не был внизу.

Флеминг.Пойду посмотрю, встал ли он. (Уходит направо.)

Ингэлс (поворачиваясь к Хелен). Хелен.

Хелен (быстро). Я знаю.

Ингэлс.Хелен, ты выйдешь за меня замуж?

Хелен (смотрит на него ошарашенно, затем медленно качает головой). Нет, Стив.