Пётр Лонгин - Путешествие в Эдем

На мгновение самолёт замедляет полёт, зависает, словно в воздушной яме… Вдруг, ярким светом вспыхивает сопло; слышится звонкий и сильный хлопок, и самолёт, сияя летящей из сопла огненной струёй, с большим ускорением удаляется — «ныряя» в облака.

За штурвалом самолёта — Тася. Место второго пилота справа от неё пустует. Тася впервые пилотирует реальный самолёт, — а потому удивлённо-серьёзна и молчалива.

Джо и Ева, откинувшись, сидят на двух задних пассажирских сидениях «рука в руку», молча и напряжённо вглядываясь в кипящее за бортом самолёта молоко облаков. Время от времени, из небольшого пространства под ногами Евы и Джо возникает голова Апдейта. Он к чему-то прислушивается, принюхивается, присматривается, шевеля ушами и вертя головой; затем, успокоившись, укладывается на место… Джо очень бледен. Его глаза периодически закрываются, кажется, сами собой. Вздрагивая, он открывает их — словно стряхивая с себя морок какого-то кошмарного сна. Ева гладит рукой его волосы. Благодарно, почти безмятежно, улыбнувшись в ответ, он снова погружается в свои видения… Снова вздрагивает…

Найденный в кармане камуфляжной куртки предмет оказывается рацией. Джо несколько мгновений задумчиво и недоумённо рассматривает рацию. Почувствовав на себе взгляд Евы, коротко улыбается ей в ответ и, открывая небольшой мусорный люк справа от себя, выбрасывает туда рацию.

Рация мелькнула и сгинула во тьме. Тьма неоднородна; плотность её колеблется — по мере движения самолёта. Облачность местами рассеивается, и тогда становится видна поверхность земли. Местами закатный солнечный свет пробивает толщу туч, и тогда некоторые участки поверхности земли вспыхивает яркими красками.

Реальный, прекрасный, но безжизненный мир, мелькнув, проплывает под крылом самолёта. Джо, глубоко задумавшись, чему-то улыбается. Ева смотрит на него со сдержанным, но живым, любопытством.

ДЖО (чувствуя на себе взгляд Евы) Вспомнилось стихотворение Рильке…

ЕВА (со смехом) И мне вспомнилось! Какое?..

ДЖО (цитата из Р. М. Рильке)

ЕВА А мне вот какое: (цитата из Р. М. Рильке)

ДЖО («подхватывает»)

ЕВА (продолжает)

Джо, с улыбкой на лице, закрывает глаза и… неожиданно засыпает. Ева смотрит на него с нежностью, затем тихонько приподнимается со своего сидения.

Лицо Таси — спокойное, бодро-сосредоточенное. Из-за спинки Тасиного сидения возникает Ева, заглядывает в Тасино лицо. Ева и Тася улыбаются друг другу.

ТАСЯ Всё под контролем… Пассажиры — отдыхают…

Поцеловав Тасю, Ева скрывается за спинкой сидения. За бортом — тьма. Кабина освещена только огоньками приборов управления.

Пролетающий выше над нами и удаляющийся самолет — среди рваных свинцовых облаков. Вскоре его силуэт теряется среди туч; только горящее сопло сияет во тьме медленно тающим горячим пучком света. Откуда-то снизу, сначала еле заметно, — вырастают смутные стрелообразные тени: они устремляются вверх, в сторону удаляющегося огонька самолёта… Тишина наполняется странным булькающим шипением, вздохами-стонами, глухим и невнятным ворчанием, хлопаньем множества крыл. Будто мыши затеяли где-то в соседнем доме перебранку… Тени превращаются в гигантские стрелоподобные щупальца. Картинка с хлюпающим треском наполняется смутно порхающими тенями существ с перепончатыми крыльями. Весь этот сонм видений и звуков устремлен вперёд и вверх — в сторону удаляющегося самолёта…

Выражение Тасиного лица — пожалуй, слишком уж, спокойное… Может, она спит с открытыми глазами?.. Будто что-то прилипло к ветровому стеклу и медленно по нему расползается… Ещё, ещё: спереди, справа, слева…

Лицо Таси побелело и замерло, искажённое ужасом… Прямо перед Тасиным лицом к стеклу приникло, вдавившись в него одной щекой, горящее ненавистью, лицо Киллермашины. Его глаза — мёртвые и неподвижные, — устремлёны прямо на неё… Другое пятно оказывается лицом Гули Корде Д`Армон: оно тоже исполнено ненависти; оно «двоится», как тогда в машине МЧС… Оно завидует и злорадствует — одновременно…

Все стёкла самолёта оказываются облепленными этими жуткими мёртвыми лицами; руками, настойчиво скребущими по стеклу; впечатавшимися в него иссиня-бледными ладонями, которые пытаются выдавить его снаружи! Киллермашина, Гуля Корде Д`Армон, какой-то сине-чёрный негр, Паша Садовое Кольцо, Питер Фольи, Али Сабах, возмущённая Оксана Небаба, изумлённый Виталий Ретивой, какие-то карлики, шоумены, менеджеры высшего и среднего звена, «воины Ктулху»…

ТАСЯ (медленно, будто превозмогая сильнейшее сопротивление) Да воскреснет Бог, и расточатся враги Его, и да бегут от лица Его ненавидящие Его…

Самолёт начинает трясти в воздушных ямах…

ТАСЯ (её голос крепчает) Как исчезает дым, да исчезнут; Как тает воск от лица огня, так да погибнут бесы от лица любящих Бога, и знаменующихся крестным знамением, и в веселии возвещающих: радуйся, Пречестный и Животворящий Крест Господень, прогоняй бесов силою на тебе распятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сошедшего и поправшего силу дьявола, и даровавшего нам Крест Свой Честный, на изгнание всякого супостата!

Жуткие мёртвые личины за стеклом словно оживают: вместо ненависти — их «корёжит» страхом и мукой…

ТАСЯ (её голос звенит) О, Пречестный и Животворящий Крест Господень, Помоги мне со Святою Госпожой Девой Богородицей и со всеми святыми, во веки!.. Аминь.

За стёклами — облака.

Тасино лицо совершенно мокрое от напряжения и слёз. Взгляд — твёрдый и ясный… Неожиданно, её губы подёргиваются в спокойной и приветливой улыбке; и она, повернув голову вправо от себя, обращает её на кого-то, сидящего на соседнем сидении.

Это — Серьга… Его лицо — светлое и жизнерадостное; на плечи опадает темная грива густых вьющихся волос; на нём длинное белоснежное одеяние, поверх которого надеты лёгкие стальные доспехи; в руках — сверкающий золотом и сталью меч. За плечами — большие, едва поместившиеся в кабине, крылья с белоснежным оперением… Серьга, заговорщически подмигнув Тасе, прикладывает палец к губам; с улыбкой поворачивается на сидении: смотрит на Еву и Джо.