Иоганн Гете - Страдания юного Вертера. Фауст (сборник)

Это заявление Мефистофеля – простая отговорка для того, чтобы сделать Маргариту еще более желанной для Фауста.

Народная книга о докторе Фаусте выдает также Фауста и за кладоискателя.

Время написания – до 1775 года.

Фуле (Ultima Thule) – название сказочной страны у древних римлян; ими, видимо, имелась в виду Исландия, во всяком случае, страна, «далеко отнесенная на север от Британии».

Песня о фульском короле была создана независимо от «Фауста» в 1774 году; но уже при первом ее напечатании в 1782 году (в музыкальной обработке композитора Зеккендорфа) под заглавием этой песни-баллады значилось: «Из „Фауста“ Гёте».

Сцена написана в 1775 году.

Это изреченье заимствовано из антипапистской религиозно-политической литературы времен немецкой реформации и крестьянских войн в Германии.

Написано до 1775 года. Краткий монолог Марты, поверяющей публике свои житейские горести, напоминает аналогичные монологи, разъясняющие зрителям драматическую ситуацию, которыми изобилуют комедии немецкого драматурга и поэта, нюрнбергского сапожника Ганса Сакса (1494–1576).

Анахронизм: в XVI веке метрики, равно как и свидетельства о смерти, еще не существовали, как не существовали и газеты (первая немецкая газета стала выходить в начале XVIII века), о которых Марта упоминает ниже.

Написано до 1775 года.

Sancta simplicitas (святая простота) – историческое восклицание вождя чешского национального религиозно-политического движения Яна Гуса (1369–1415). Эти слова он произнес на костре, когда заметил, что верующая старушка подбрасывает в огонь и свою охапку дров, думая, что мучениями «еретика» купит себе «царствие небесное».

Написано до 1775 года за исключением стихов: Неисправимые холостяки… до: Я б, может, к вам пошел в ученики , вставленных в издание 1808 года.

Написано до 1775 года.

Сцена эта создана в Италии в 1788 году за исключением нескольких позднее вписанных стихов. На это указывает и классический белый стих вступительного монолога, напоминающий стих «Ифигении в Тавриде» в «Тассо».

Согласно учению Гердера, которое было очень близко Гёте-натурфилософу, «старейшие братья человека – животные».

Фауст говорит здесь не о Маргарите, а об образе Елены.

Написано до 1775 года.

Написано до 1775 года. Беседа Фауста с Маргаритой о религии носит явно автобиографические черты. Отношением Гёте к христианской религии интересовались многие его друзья. В записках Кестнера мы читаем: «Он никогда не ходит в церковь и на исповедь… уважает христианскую мораль, но не в церковном ее понимании».

Культ чувства – один из принципов не только эстетики, но и этики поколения писателей «Бури и натиска» – литературного течения, которым молодая немецкая буржуазия откликнулась на предреволюционное брожение во Франции (в годы, предшествовавшие первой буржуазной революции).

Все отношение Маргариты к Мефистофелю носит на себе черты отношения Шарлотты Буфф к другу юности Гёте – Мерку, немецкому вольтерьянцу и атеисту, который в известной степени был прототипом гётевского Мефистофеля.

Написано до 1775 года.

Этот обряд церковного покаяния «блудной матери» (матери незаконного ребенка) был отменен в веймарском своде уголовных законов в 1786 году по настоянию Гёте «как обычай, только умножающий детоубийство» (цитата из докладной записки Гёте герцогу Карлу-Августу).

В старой России существовал аналогичный обычай: ворота дома согрешившей девушки мазались дегтем.

Написано в 1775 году.

За исключением сорока вступительных стихов, относящихся к 1775 году, сцена писалась в 1800 году и была окончена 20 марта 1806 года.

Первый куплет песни Мефистофеля в подлиннике совпадает с переводом строфы из песни Офелии («Гамлет») А.-В. Шлегеля; вторая строфа принадлежит самому Гёте (ср. запись Эккермана: «Так, Мефистофель поет у меня песенку Шекспира. Зачем же мне было трудиться выдумывать свое, когда песня Шекспира была здесь вполне уместна и выражала именно то, что я хотел сказать?»).

Валентин имеет в виду известную в Германии легенду о гамеленском крысолове, который увел вслед за крысами и всех детей города Гамелена в отместку за то, что бургомистр не дал ему обещанной за истребление крыс награды.

Имеется в виду полицейское постановление франкфуртского магистрата XVI века о том, чтобы «простые бедные девушки и блудницы не носили золотых или позолоченных цепочек, а также атласа и бархата при посещениях храмов».

Сцена написана до 1775 года. По первоначальному замыслу она должна была иметь место во время похорон матери Гретхен.

«День гнева, этот день обратит мир в пепел» (из католического церковного гимна, известного уже в XIII веке).

«Когда воссядет судия, откроется все сокровенное, и ничто не останется без возмездия» (из того же гимна.)

«Что я скажу тогда, несчастный, какого покровителя я буду умолять, когда и праведник едва спасется?»

Эта сцена создавалась в 1797–1801 годы и была окончательно обработана в апреле 1806 года. Впервые мысль написать эту сатанинскую сцену посетила Гёте в 1777 году, во время его путешествия по Гарцу. // Название «Вальпургиева ночь» происходит от имени игуменьи Вальпургии, память которой чтится в католических странах первого мая. Ночь на первое мая в дохристианские времена отмечалась народными празднествами в честь наступления весны и пробуждения сил природы. С распространением христианства в Германии эти древние народные празднества были осуждены церковью как «нечистое, бесовское идолопоклонство». Их участники предавались проклятию как «служители дьявола». // Как и когда возникло немецкое народное поверье о том, что в ночь на первое мая ведьмы и колдуньи устраивают сатанинскую оргию на Брокене (одной из вершин Гарца), неизвестно. Гёте в письме к Цельтеру от 2 декабря 1812 года писал: «Один исследователь немецкой старины пожелал отыскать историческое объяснение оргиям ведьм и чертей на горе Брокен, о которых веками толкуют в Германии, и высказал догадку, будто древнегерманские язычники, жрецы и патриархи, когда их изгнали из священных рощ и народу была навязана христианская вера, стали весною удаляться со своими приверженцами в пустынные, недоступные горы Гарца, чтобы там, по древнему обычаю, молиться и приносить жертвы бестелесному богу земли и неба. Чтобы быть в безопасности от коварных, вооруженных христианских проповедников, они сочли за благо надеть личины на некоторых своих единоверцев, надеясь тем самым отпугнуть суеверных противников, и так, под охраной „сатанинского воинства“, совершали свое чистое богослужение. Я столкнулся с этим объяснением уже много лет назад и назвать автора теперь затрудняюсь; мне эти домыслы понравились, и вот я снова превратил эту баснословную историю в поэтическую побасенку». // Впервые Гёте разработал этот мотив в кантате «Первая Вальпургиева ночь».