Алексей Слаповский - Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых

ЛЕНА. Вам же лучше. Вы ее помните молодой красавицей. А тут увидели бы постаревшую подурневшую женщину. Сумасшедшую алкоголичку. Она от белой горячки умерла.

ГРИГОРЬЕВ. Что, в самом деле?

ЛЕНА. Так что, можете с удовольствием и с печалью любить ее мертвую. Когда любишь, какая разница, живого человека любить или мертвого? Любишь-то – ты. Мертвого даже проще, а с живыми одни проблемы.

ГРИГОРЬЕВ. Поверить не могу. Я не могу поверить, понимаешь?

ЛЕНА. Дело ваше.

Пауза.

ГРИГОРЬЕВ. Можно я поживу здесь дня три или два? Хоть на полу или на этом вот диванчике… Тебе неприятно, но ради мамы.

ЛЕНА. Мама ни при чем.

ГРИГОРЬЕВ. Да, извини. Это подлость моей натуры. Я шантажирую тебя именем мамы.

ЛЕНА. Живите, только молча. Вы умеете молчать?

ГРИГОРЬЕВ. Я этим, между прочим, тоже зарабатывал деньги. Не веришь? Это очень просто…

Взгляд Лены. Пауза.

ЛЕНА. Я вам постелю там. Там тесно, но уютно. Вам удобно будет там лелеять свое горе.

Идет в другую комнату.

ГРИГОРЬЕВ. Завтра на могилу съезжу. Сейчас поздно. И я устал. Да… Получается, что у меня, кроме тебя, никого нет. Никого на всем белом свете.

ЛЕНА (из комнаты). Не слышу.

ГРИГОРЬЕВ. Я говорю: завтра на могилу съездим?

Пауза.

Кошмар какой-то… Не жизнь, а сплошные какие-то… Где тут туалет, интересно?

Уходит в кухонную дверь. Затемнение.

Утро следующего дня.

Открывается входная дверь, входит Игорь.

Из кухни появляется Григорьев.

ИГОРЬ. Вы еще здесь? А мне тут вещи кое-какие надо собрать. Ее нет дома?

Начинает собирать свои вещи.

ГРИГОРЬЕВ. Извините, я вам не могу этого позволить. Откуда я знаю, что тут ваше, а что не ваше. Приходите, когда Лена будет дома.

ИГОРЬ. Я не хочу с ней встречаться.

ГРИГОРЬЕВ. Вы решили расстаться? Вы твердо решили? Тогда почему боитесь ее видеть?

ИГОРЬ. Я не боюсь. Просто не хочу.

ГРИГОРЬЕВ. Вы боитесь. Вы слабодушный человек. Таково большинство молодых мужчин нынешнего поколения. Нация вымирает, потому что нет настоящего мужского начала. Вы любите мою дочь? Я не требую ответа, но прошу ответить по-мужски, смело, спокойно!

Пауза.

Я вам скажу одну вещь. Я не собирался жениться рано, но – так получилось. Я понял одну вещь: на ком ни женись, все равно ошибешься. Понимаете? Нет, я-то не ошибся, но я слишком поздно это понял.

ИГОРЬ. Вас слушать тошнит. То посылаете меня на край света, то жениться предлагаете. Вы очень путаный человек.

ГРИГОРЬЕВ. Это жизнь путаная. И постарайтесь не хамить отцу девушки, которую вы любите. Она сомневается, и я ее понимаю. Вы не писаный красавец, вы, как мне кажется, не богатырь интеллекта, вы просто милый приятный человек. Но сделайте что-нибудь… Цветами комнату забросайте и апельсинами, налейте ей ванну шампанским, это пошло, но красиво, женщины обожают пошлые красивости, уверяю вас!

ИГОРЬ. А я не хочу! Я хочу быть самим собой! Почему это всех раздражает, а? Мало того, что все с ума сошли, все еще этим хвастаются! У каждого видения, прозрения, предчувствия, глюки, сны странные, каждый второй – экстрасенс, и черт с вами, но мне-то позвольте быть скучным нормальным человеком! Я так хочу! Я ни в бога не верю, ни в черта не верю, ни в суеверия, ни в астрологию, я ни во что не верю, ну и что?

ГРИГОРЬЕВ. То есть как ни во что? Так не бывает. Во что-то вы все-таки верите.

ИГОРЬ. Во что-то? Да. Утром проснулся – верю, что проснулся. Верю в мыло, которым умываюсь, верю в снег с неба, верю в зарплату, которую получаю, верю в детей, которых хочу. Мало вам? А мне – хватит!

ГРИГОРЬЕВ. Ну, знаете… Это не жизнь, а какой-то сплошной понедельник. Нет, понедельники тоже нужны. Но надо уметь устраивать себе праздники и неожиданности. Надо уметь…

Входит Лена.

Пауза.

Мне тут нужно сходить…

Уходит.

Пауза.

ЛЕНА. Послушай…

ИГОРЬ. Не надо! Помолчи пять минут, я соберусь и уйду. Рубашку не видела мою? Черную с полосками?

ЛЕНА. Не помню.

ИГОРЬ. Ну да, конечно. Конечно.

ЛЕНА. Послушай, ну зачем? Я не понимаю. Нам же хорошо. Хорошо ведь? Зачем уходить?

ИГОРЬ. Я в командировку еду. Далеко, на месяц. Там джунгли, змеи, пауки. Укусит какая-нибудь дрянь, сдохну. И нет проблем.

ЛЕНА. Я хочу с тобой жить. Я хочу детей от тебя. Все будет нормально.

ИГОРЬ. Нет. Ты умней меня, ты удивительно верно все поняла. Ничего не получится. Скучно. Ты знаешь, очень скучно жить. Буддисты или кто, неважно, считают, что человек семь жизней живет. Так вот, я, наверно, последнюю жизнь живу. Мне кажется, что я все знаю.

ЛЕНА. Неужели знаешь? Ну, и как мы будем жить в ближайшие десять лет?

ИГОРЬ. Никак. Скучно.

ЛЕНА. Что ж. Это даже хорошо.

ИГОРЬ. Ты знаешь, когда я тебя встретил, я обрадовался. Такая скукота, такая… и вдруг ты. Думаю: всё, влюбился. А она, думаю, конечно, уже чья-то девушка. Никаких шансов. И это хорошо! Буду издали мечтать, ждать, надеяться. И вдруг… Всё сбылось.

ЛЕНА. Как же всё? Не всё. Ты же хочешь жениться на мне, детей хочешь.

ИГОРЬ. Дети поумирают один за другим.

ЛЕНА. Ничего. Не все ж умирают. Может, нам повезет.

ИГОРЬ. Я буду тебе изменять.

ЛЕНА. Тоже не страшно.

ИГОРЬ. Мне сон недавно снился. Иду по улице и вдруг…

ЛЕНА. И что?

ИГОРЬ. Ничего. Мне не снятся сны. Понимаешь? Мне никогда не снились сны. Нет, ты снилась – раньше. Мне никогда не снятся сны. Я чужой сон хотел рассказать. Приятелю недавно приснился сон: идет он по улице, вдруг огонь, свет – и перед ним инопланетяне. Берут его в свою тарелку, летят. Он спрашивает: куда? Они говорят: на солнце. Он говорит: вы что, там же жарко. Они говорят: это хорошо. Он кричит: что ж хорошего, сгорю. А они говорят: правильно, сгоришь, станешь протоплазмой и соединишься с Богом, потому что Солнце – это Бог и рай. Он кричит – не хочу в рай, не хочу быть Богом!

ЛЕНА. И что?

ИГОРЬ. Ничего. Проснулся, говорит, чую: дым. То есть он заснул пьяный, выронил окурок и чуть не сгорел. Какая это пакость – сгореть в пьяном сне от окурка… У меня было счастливое детство. Каждое лето – в деревне. Река, леса, луга. И удивительное ощущение счастья по утрам, будто тебя ждет что-то такое!.. А всего-то ждет прогулка в соседний лес – по деревьям лазить, вороньи гнезда разорять. Но нет идиотского этого вопроса: зачем?! Зачем по утрам идти в газету, зачем чего-то писать про литературу и театр, мне надоели литература и театр…

ЛЕНА. А чего бы ты хотел?

ИГОРЬ. Не знаю. Лесником в тот детский лес.

ЛЕНА. Ну и устройся лесником.

ИГОРЬ. Там нет лесников. Эти детские леса потом оказались лесопосадками вдоль железной дороги. Я люблю тебя. Я пошел.

ЛЕНА. Оставайся.

ИГОРЬ. Нет. Я дал слово, я человек слова. Я ушел навсегда – и вдруг останусь? Ты будешь меня за это презирать.