Любовь Столица - Голос Незримого. Том 2

О нет! вселять в сердца любовь —
Прелестный долг, как ни злословь!
Влюбленных род неодинаков:
Одни, бледнея и заплакав,
Другие, вспыхнув и смеясь,
Несут стрелу, что в них впилась,
А третьи сблизятся навеки
И умирают, сжавши веки…

Уж, кажется, как мир, я стар,
А не видал подобных пар!
О, наши подвиги так просты! —
Найди лишь рощицу из роз ты,
Да спрячь кукушку в ближний куст,
Да юношу с пушком у уст
Сведи там с девой пышнотелой —
И целься, хоть зажмурясь, смело!
Но я боюсь, что эта цель —
Лишь ивовая колыбель…

А грусть? А муки расставаний?

Влиянье долгих кукований.

А пламень жертв? А верность слов?

Наряды брачные полов.

Испорченный мальчишка! Циник!

Да, не скажу я: это – финик,
Коль вижу только огурец.
Пусть циник – я, а ты – глупец!

Так ты не хочешь, чтоб любили?

О, олимпийский простофиля!
Да я готов влюбить хоть всех,
Чтоб после их поднять на смех.
Не любопытно ль, в самом деле? —
Сошлися двое, поглядели,
С ночь повздыхали, с день помлели, —
И «ей» прекрасней нет «его»,
«Она» ж «ему» как божество!
Но минет срок и мрак влюбленный, —
И оба смотрят изумленно:
Увы! Вчерашний Адонис
Стал что-то длиннонос и лыс,
Домашняя же Афродита —
Толста как будто и немыта…

И ты грустишь?

Ликую я!
Без ссоры не проходит дня:
Они бранят себя, меня
И злополучную кукушку.
Уж небожитель трет макушку,
Где прорезаются рога,
И льется славная река
Из глаз опухших богоравной.
Упреки, крики… Презабавно!

И это светлый бог любви?!
Тебе я перья вырву!

Рви!
В долгу, поверь, я не останусь!

Антэрос злой! Двуликий Янус!

Постой! Прилично ль нам, богам,
Как забиякам-петушкам,
Наскакивать, трепля друг друга?

Что? Иль приходится уж туго?

Нет, я, как ты, еще крылат.
Но всё ж, побившись об заклад,
Мы спор решить достойней можем.

Ну, я согласен, предположим…

Ты, друг, – идеалист, поэт,
Ты веришь в страсть навек, я – нет.
Произведем же нынче оба
Две маленьких любовных пробы!

А после выясним исход,
И выигравший лук берет!

Идет.

Чу! Слышишь легкий топот?
Вот случай сделать первый опыт!

Эге! Никак – Селена? Да.
Плывет надменно, как всегда,
Подняв шиньон голубокудрый
И лик свой, матовый под пудрой
Из океанских жемчужин,
И презирает всех мужчин.
Ох, не терплю я, Зевс свидетель,
В ней эту рыбью добродетель…

Молю тебя, молю: на миг остановися!

Как, дерзостный пастух? Богиню звездной выси
Заставить хочешь ты остановить свой путь?

О да, но лишь затем, чтоб на нее взглянуть!
Вчера при Веспера серебряном мерцанье
Тебя увидел я… Ив странном обаянье
Бродил всю ночь в лугах, овец своих забыв…
И вот нашел тебя! Прими же мой порыв —
Порыв влюбленного впервые лишь – без гнева!

Чудак! Увлечься – кем. Стареющею девой!

Мне жаль слегка тебя и юных чувств твоих,
Но, смертный, никогда не разделю я их.

Ах, вероятно, я бессмертных много хуже!

Дитя! Я и средь них не выбрала бы мужа.
Мне милы лилии, заливы, я сама —
Не люди темные, сходящие с ума,
И не блестящие, сухие олимпийцы!

Так мне один удел… Удел самоубийцы!
Но дай одно…

О чем лепечешь ты с мольбой?

О, дай мне локон свой. Свой локон голубой!

Бедняк, он не постиг всей сложности прически,
Скрепленной шпильками и завитой на воске…
Я помогу ему, хотя б пришлось остричь
Ломаку наголо… Эх, не спугнуть бы дичь.

Нет, не согласна я.

Ах!.. Я на всё согласна!
Ты столь почтительный, и стройный, и прекрасный…

Вот это главное!

Не верю я ушам!

Так обними меня – и убедишься сам!

Я позабыла всё: стыдливость и рассудок…

Идем, любимая! В лугах средь незабудок
Отныне будем мы бродить уже вдвоем —
На травах нежиться… Глядеться в водоем…

Но обещай мне, друг… Иль я не успокоюсь…

Я понял. Будет цел девический твой пояс!

А я бы пожелал тебе, Эндимион,
Иначе завершить ваш томный моцион.

Какой счастливец! Так легко
Любить заставил… и кого?
Саму холодную Селену.
Но там вдали я вижу хлену
Пурпурную и алый плащ…
Будь наготове ты, мой пращ!