Михаил Загоскин - Благородный театр

Ну, так! Я это знал!..

Мы, верно бы, за честь
Почли себе... и нам конечно... очень лестно,
Что вы... Но, я боюсь, не будет ли им тесно...

Я вас, мои друзья, считаю за родных,
Однако ж все-таки хотела прежде их
Представить вам сама.

Напрасно вы трудились.

Помилуй, матушка! На что б они годились,
Когда б учтивости не стали наблюдать?
А нынче, нечего, лишь стоит волю дать,
Тотчас нагрянут все — и даже есть нахалы,
Которые везде втираются на балы,
Хоть не были б никем туда приглашены.
Вот я так нет! Люблю держаться старины
И долг мой не считать за вежливость пустую.
Всегда, как следует, сперва рекомендую,
А там и привезу — и трудно ль в первый раз
С визитом побывать? Сегодня я приказ
Моим племянникам дала, и очень строго,
Чтоб им... Ты знаешь их?

У вас родных так много...

Отец их, Пустельгин, двоюродный мой брат.
Я знала наперед, что ты им будешь рад,
Однако же сюда приехать им велела.

Помилуйте! На что?

Я просто бы не смела
Их на вечер привесть.

Да что же я молчу?

Позвольте вам сказать...

И слушать не хочу!

Вы беспокоили племянников напрасно.

Эх, батюшка, поверь, их баловать опасно:
Как раз зазнаются, повадку только дай!
Нет! Дружба дружбою, а долг свой наблюдай!

Не спорю, матушка, всё это справедливо...

О, я на этот счет отменно щекотлива.
Невежу не пущу к себе на полдвора.
Да что ж они? Давно б приехать им нора,
Мне кажется: я к ним сегодня до рассвета
Отправила слугу...

А вот и их карета!
Приехали!

В ней нет и на волос стыда.

Какой в ней стыд!

Сюда, голубчики! Сюда!

Ну, можно ль быть кому бесстыдней и наглее!

Андрюша, Ванечка! Ступайте же скорее!

Вот, батюшка, они! С рук на руки сдаю.
Племянник мой Андрей, от вас не потаю,
Отцовский фаворит.

О, в этом я уверен!

Да то беда, служить он в коннице намерен,
И вот, как видите, усы уж отпустил.
Ох, эта молодежь! Отец его просил,
Мы все: «Андрюшенька, убьют!» Так нет! Всё даром —
Решительно сказал, что хочет быть гусаром,
И служба статская ему как острый нож.
Вот Ванечка совсем на брата не похож,
Ученый человек и даже был студентом.
Племянник не сочтет, конечно, комплиментом,
Когда при всех ему скажу в глаза, что он
Чуть-чуть не философ, учен, переучен,
Науки нет такой, где б он не отличился,
Всё знает, мой отец, и — физике учился.

Да этой болтовне не будет и конца.

Со свечкой поискать такого мудреца.

Отделайтесь скорей!

Я крайне сожалею,
Что не могу никак... и даже их не смею
Сегодня пригласить. Я очень бы желал
Иметь их у себя, но наш театр так мал,
Ко мне же назвалось гостей, конечно, вдвое,
Чем мог я ожидать...

И, батюшка, пустое!
Два гостя лишние не значат ничего.

Клянусь вам, не могу...

Я ж места одного
Для Ванечки прошу.

Об этом, мой почтенный,
Прошу не хлопотать: ведь он полувоенный —
Протрется как-нибудь.

Охота ж время длить!
Решитесь поскорей.

Извольте, так и быть!

Спасибо, мой отец!..

Ну, что ж? Благодарите!

Быть может, господа, в дверях вы постоите —
Вперед вам говорю.

Взойти бы только в дверь,
А там уж их беда.

Позвольте нам теперь
Заняться пробою, нам, право, недосужно.

Сейчас, почтенный мой, сейчас! мне только нужно
Минутки две.

При мне карету запрягли,
Так что ж они?

В одну усесться не могли.

Ах, боже мой! Еще? Нет, это уж злодейство!

Да, да! Еще кой-кто из нашего семейства:
Сейчас представлю вам, сейчас!

Напрасный труд!
Я вам уж объяснял.

Их тотчас привезут.
Что ж делать, мой отец! Уж я дала им слово!
К тому же всё свои, ни одного чужого:
Мусьё Ле Гро, жена его, мадам Адель,
Отличный человек; немецкая мамзель
Шарлотта Карловна, немножечко болтлива,
Зато уж как добра, тиха, неприхотлива!
Как ходит за детьми! На шаг не отстает.
Старательна, умна и дешево берет.
А там еще кой-кто, но этою безделкой
Не стоит затруднять тебя — народ всё мелкой.
Послушай, душенька, голубчик, золотой!
Потешь моих внучат! Всего-то их... постой!
Танюша, Верочка, Акуленька и Глаша,
Да, кажется, еще...

Приехали. Сюда, мусьё, ведите их!

Что вижу! Боже мой! Весь род Кутерминых!

Позволь им, батюшка! Ты этим мне докажешь,
Что истинный мой друг! Неужели откажешь?

Да что ж, помилуйте! Ведь дом мой не трактир.

И! Что ты, мой отец!